Наталья Сухова - Система научно-богословской аттестации в России в XIX – начале XX в.

Таким образом, научная составляющая образования студентов духовных академий имела непосредственное отношение к процессу на учной аттестации. Это был ее начальный и самый трудоемкий этап. Подготовка научно-педагогических кадров в области богословской науки была сопряжена как с обычными проблемами воспитания ученого-исследователя и преподавателя, так и со специфическими проблемами богословской науки, ее соотнесения с другими областями человеческого знания, методами гуманитарных исследований. Многофункциональность высшей духовной школы, обусловленная не только особенностями богословской науки, но и значением в Церкви, в духовно-учебной системе, казалось бы, нарушала привычную систему научной подготовки специалиста. Но эта же многофункциональность позволяла более ясно и значимо понять проблемы сложного процесса подготовки ученого-богослова и палитры проблем, которые ему предстояло решать. Научная аттестация этого ученого должна была свидетельствовать и об адекватном прохождении пути подготовки, и о готовности к решению этих проблем.

1814–1869 гг.

Согласно Уставу 1809–1814 гг., корпорации духовных академий состояли из профессоров и бакалавров. Последние замышлялись, по аналогии с адъюнкт-профессорами в университетах, как помощники основных преподавателей – профессоров. Бакалавры должны были «репетировать» студентов, разрабатывать и читать по поручению и под руководством своего профессора лекции по определенным разделам науки [495]. За этот стажерский период, пользуясь советами профессора и перенимая его опыт, молодой преподаватель должен был подготовиться к самостоятельной научно-педагогической деятельности. Кроме того, в этот период преподавательская нагрузка предполагалась меньше, чем у самостоятельного преподавателя, поэтому бакалавр должен был успеть сделать и научный задел, создать фундамент для дальнейших исследований.

Устав определил для преподавательской корпорации каждой духовной академии шесть профессоров – по числу классов преподаваемых наук – и двенадцать бакалавров [496]. Уже в теоретическом варианте такая диспропорция настораживала: богословский класс был не одним из прочих классов, а профильным, определявшим всю систему высшего духовного образования. То, что на этот класс полагался такой же набор преподавателей, как и на прочие классы, подразумевало большую нагрузку на преподавателей-богословов в сравнении с преподавателями других классов. Кроме того, даже в дореформенных духовных школах богословие было уже достаточно развитым курсом с определенными частями, каждая из которых требовала особой разработки [497]. Так что бакалавры богословского класса неизбежно должны были работать достаточно самостоятельно.

Действительность подтвердила ожидания: бакалаврам, по крайней мере богословского класса, сразу пришлось включиться в полноценную преподавательскую деятельность и соответствующие труды по составлению учебных программ, чтению лекций, выработке принципов и методов преподавания. Вскоре и все бакалавры превратились в самостоятельных преподавателей – с полнотой ответственности и нагрузки, без права на стажерский период. Отличие их от ординарных и экстраординарных профессоров состояло только в меньших окладах.

Таким образом, бакалавриат как школа специальной практической подготовки к самостоятельной преподавательской деятельности не удался. Поэтому деятельность бакалавров, процесс их научно-педагогического роста, связанные с этим проблемы и успехи будут рассмотрены в 2.3, посвященном повышению профессионального уровня преподавательского состава.

Отсутствие системы подготовки научно-педагогических кадров в академиях неоднократно критиковалось в период действия Устава 1814 г. В 1820‑х гг. митрополит Киевский Евгений (Болховитинов) настаивал на том, чтобы молодые преподаватели КДА читали лекции по имеющимся «классическим» книгам, несмотря на их недостатки, а все силы отдавали бы конкретным систематическим научным исследованиям: только получив личный научный опыт, они смогут разрабатывать серьезные учебные богословские системы [498].

В конце 1830‑х гг. епископ Чигиринский Иннокентий (Борисов) считал отсутствие специальной подготовки научно-педагогических кадров более серьезным недостатком, чем недостаток в хороших учебниках. Он предлагал учредить в академиях «запас собственных кандидатов на звание преподавателей», которые бы занимались повышением научного уровня, необходимого для преподавателя академии, «навыкали бы лучшему способу» преподавания и исполняли «разные ученые поручения» [499].

В начале разработки нового Устава духовных академий в 1858–1869 гг. вопрос о системе подготовки научно-педагогических кадров обсуждался очень активно. В 1858 г. в уже упомянутых выше отзывах столичных архиереев – митрополита Санкт-Петербургского Григория (Постникова) и митрополита Московского Филарета (Дроздова) – были выделены две задачи, связанные с подготовкой научно-педагогических кадров: образование компетентных преподавателей для академий и «ученых мужей». Первые, по мнению архиереев, могли совершенствоваться самостоятельно, в случае если их не будут перемещать с предмета на предмет. Святитель Филарет (Дроздов) настаивал на том, что наиболее эффективным средством специальной подготовки научно-педагогических кадров является повышение уровня самих молодых преподавателей, ибо попытки специальной подготовки на школьной скамье могут повредить базовому богословскому образованию. К тому же трудно предвидеть, какой областью богословия придется непосредственно заниматься выпускнику академии: надежнее, если свои специальные занятия он будет строить на полноценном научно-богословском фундаменте. Что касается ученых богословов, специально призванных разрабатывать новые научно-богословские вопросы, то они могли бы «образоваться из академических наставников», но этому препятствуют две проблемы. Монашествующих преподавателей «долго не держат при академиях», а перемещают, возвышая в статусе, по духовно-учебным местам. Семейные же преподаватели в силу материальной тягости должны заботиться о содержании семьи, и, с некоторыми, конечно, исключениями, «наука их остается на той степени, на какой застала их женитьба». Преосвященные связывали перспективы развития богословской науки с ученым монашеством и предлагали тех из них, которые «засвидетельствуют свою ревность в науке и духовной учености», оставлять навсегда при академиях, образуя из преподавательских корпораций ученые коллегии. Однако святитель Филарет считал этот вопрос весьма сложным и требующим «отдельного и неспешного рассмотрения» [500].