Анастасия Семенова - Исцеление словом

Беда современного человека в том, что он знает о болезнях слишком много. Кто-то чихнет рядом в троллейбусе, а мы уже говорим себе: «Ну вот. Этот человек распространяет инфекцию. Сейчас именно то время, когда распространяются заразные болезни. Эпидемия наверняка не пройдет мимо меня. Ну конечно, я уже чувствую слабость в теле». Мы приходим домой и ложимся в кровать и думаем: «Надо выпить таблетку – у меня уже начинается жар».

Мы абсолютно уверены, что стоит нам попасть под дождь, как мы подхватим простудное заболевание. Оказавшись в помещении с открытой форточкой, мы вздрагиваем: «Сквозняк! Этого еще не хватало!» А если в нашей семье кто-то заболел, мы прямо-таки с нетерпением ждем, когда же болезнь займется и нами… Еще бы! Ведь она передается вирусным путем]

Помните всегда о свойстве человеческой психики «примеривать на себя чужую одежду». Тщательно следите за своей речью, особенно если вы имеете дело с больным человеком. Каждое ваше слово может оказать как положительное, так и отрицательное воздействие.

Вот как замечательно пишет об этом австралийский писатель Алан Маршалл:

«Когда мне кто-нибудь говорит: «Вы, кажется, нездоровы?», – я и впрямь начинаю чувствовать себя нездоровым. Если есть под рукой зеркало, я начинаю разглядывать свое лицо и размышлять о том, что вот недавно был здоров как бык, а теперь и не поймешь, в чем только душа держится.

Странное дело: я тот же, что и прежде, разве что внешне чуть изменился, но мне уже нет дела до людских забот. Я хочу сказать, если все домашние твердят вам, что вы, кажется, нездоровы, вам и вправду захочется лечь в постель.

Исходя из этого, я придумал прекрасный способ избавиться от незваного гостя, который любит сидеть до утра и приходит к вам именно в такой вечер, когда вы решили лечь пораньше.

Вы встречаете его на пороге с улыбкой, потом напускаете на себя озабоченность.

– Что с тобой, Джордж? – тревожно спрашиваете вы. – У тебя совершенно больной вид!

Джордж станет яростно отрицать это, но все же пощупает себе лоб и призадумается. Сейчас он совершенно здоров, но к концу вечера обязательно почувствует недомогание…

– Не хочешь ли прилечь, Джордж?

– Может, тебе лучше пойти домой?

– Хочешь таблетку аспирина?

Если продолжать в том же духе, то придется вызывать «скорую помощь», чтобы отправить его домой. Поэтому лучше остановиться, пока еще есть уверенность, что он сам дотащится до дому. Когда мне случилось вызвать для Джорджа «скорую помощь», счет за вызов он прислал мне. На чем-нибудь всегда погоришь».

Кому-то может показаться странным предостережение Луизы Хей, которое я привожу ниже, но оно исполнено глубокого смысла:

«Если у вас болен кто-то из друзей и близких, не навредите им, постоянно думая о них как о больных. Представляйте их себе здоровыми. Посылайте им положительные сигналы».

Представьте теперь поведение врача, который, ощупывая больному живот, вдруг осторожно интересуется: «Скажите, пожалуйста, не ваша ли сестра два года назад умерла у меня в отделении от рака?» Или с громким хохотом сообщает: «Э, батенька, да у вас не аорта, а самоварная труба!» Или другой пример. Больной спрашивает, может ли он при своей болезни получить инвалидность. Врач качает головой: «Вряд ли, но если вы будете парализованы…»

Такие негативные аффирмации активно помогают болезни. Помните, что больные прислушиваются к словам, которые раздаются у их постели. Они «учитывают» их, следят за выражением лиц своих домашних, прислушиваются к интонациям голоса. «Неужели я и в самом деле так плох? – думает больной и сам себе отвечает: «Наверное, да».

Не навредите вашим близким! Как, например, должен больной человек прореагировать на такое утверждение посетившего его приятеля: «Сотни больных живут с болезнями похуже твоих и не жалуются»? Вот как пишет об этом Алан Маршалл:

«Его слова заставили меня призадуматься. Но чем глубже я в них вдумывался, тем тяжелее становилось у меня на душе».

Однако мучения больного на этом не заканчиваются:

«…пришел мой зять Томас. Он тоже положил на стол апельсины и спросил Джорджа:

– Ну, как он?

Джордж нахмурился, покачал головой и нарочито громко сказал:

– Прекрасно, не правда ли, старик?

А потом отвел Томаса в сторону и прошептал:

– Острый приступ меланхолии.

– Чушь! – сказал я, садясь в постели.

– Успокойся, старик, – сказал Джордж. – Отдохни. Ляг. Дай я поправлю тебе подушку. Вот теперь хорошо. Ложись. – И Джордж силой уложил меня опять.

В это время Томас откупоривал пузырьки с лекарствами и нюхал их.

– Так-так, – сказал он, поднеся один из пузырьков к носу. – Этот запах я не слышал с того самого года, как умер старый мерин нашего дедушки.

Мне стало совсем плохо.

– Оставьте меня, друзья, – попросил я.

– Чудак, – прошептал Джордж, покидая комнату.

После этого у меня начался жестокий рецидив, но родственники все еще надеются на поправку. При условии, что больше никто не придет меня развлекать».

Смешно, не правда ли? Но шутки шутками, а эту истину нужно усвоить: слова и даже мысли, с которыми мы входим в комнату больного, имеют для него огромный вес.

Почему? Я совершенно убеждена, что наши мысли материализуются. Почему, например, спортсмены лучше выступают на своих родных стадионах? Только ли «стены» помогают? Представьте, например, как легкоатлет делает прыжок с шестом. В этот момент все зрители, болеющие за него, мысленно делают движение, словно бы помогая ему взлететь над планкой. Эта общая мысленная энергия зрителей создает особый фантом. Он помогает одному спортсмену взять высоту, а другой, лишенный мысленной поддержки, сбивает планку…

Я знала одну семью, где родители, и особенно бабушка, постоянно говорили маленькому мальчику: встань сейчас же с холодного пола (не сиди на сырой земле, оденься теплее), а то застудишь себе все и у тебя никогда не будет детей). Эта невинная фраза-предостережение, которую так часто повторяли ребенку, глубоко запала ему в подсознание. И во время игр, когда все дети бежали купаться в холодной реке, возились на траве или строили зимой снежную крепость, мальчик постоянно вспоминал эти слова. Уже в детстве он с ужасом понял, что не может следовать всем этим строгим наказам старших, и утвердился в мысли, что у него никогда не будет детей. Мысли о своей мнимой ущербности мучили его в подростковое время, и он рос непохожим на сверстников, замкнутым и нервным ребенком. В юности он уже твердо знал, что он бесплоден, что своей семьи ему не создать, а значит, будущего нет. Получалось, что и терять нечего.

Он рано начал курить, пить, пробовал наркотики. С девушками ему не везло. Ему заранее казалось, что он им неинтересен, что они уже догадываются о его мужской несостоятельности. Невинные слова, которыми его пугали в детстве, стали причиной уже настоящей импотенции… Его спасло только то, что он все-таки решил узнать все наверняка и обратился в врачам. Никакого бесплодия у него, конечно, не обнаружили, а вот от внушенной им самому себе импотенции действительно пришлось лечиться у опытных психиатров. Лечение было успешным. Через некоторое время он встретил хорошую девушку, женился на ней. У них родился сын. После рождения ребенка он полностью избавился от навязчивых идей, воскрес духом и зажил счастливо. Но годы кошмаров, которые он пережил, остались в его памяти. А ведь их бы могло и не быть, если бы его родители и бабушка не бросались словами…