Игумен Евмений - Аномалии родительской любви

В трапезной Софья Степановна просила кастрюльки и готовила Ванюше отдельно, потому что он у нее очень болезненный.

— Вы знаете, что Ване нужно каждый день готовить винегрет. Во-первых, он его любит, а во-вторых, он ему просто необходим, — вещала Софья Степановна.

Потом я спрашивала у Вани, любит ли он винегрет. Он мне отвечал, что терпеть его не может. Но Софья Степановна… разве ей это объяснишь?

Теперь Софья Степановна всю себя посвятила монастырю, вернее Ване, который жил в этом монастыре. Причем, она была настолько кроткая и тихая, настолько благодушная, что ни настоятелю, ни благочинному, ни остальным братьям монастыря даже в голову не приходило сделать ей замечание, возражать против ее такой искренней, преданной помощи.

Иногда Софья Степановна уезжала домой и Ваня, сам не свой, слонялся по монастырю. Ее материнская любовь делала свое дело. Несколько раз Ваня срывался и уезжал домой. Но и там не было сил жить. Хотелось на свободу, хотелось жить своей жизнью. И душу разрывала на части эта с детства привычная опека, без нее было неуютно, тоскливо. Но душа-то рвалась к жизни — самостоятельной, вольной, где можно будет дышать всей грудью, как в сосновом лесу, как на берегу моря, — дышать — не надышаться, сладко-сладко, свободно и легко, где свежий и прозрачный воздух, где ясное солнце над головой, где не видно горизонтов, где хочется жить и жить, где можно твердо и уверенно стоять на своих ногах, где можно самостоятельно строить отношения с другими людьми.

Прошло несколько лет. Ваня стал несколько нервным, раздраженным, чистота первой юношеской любви к Богу и открытого отношения к братьям понемногу замутилась этим раздражением. Но все же Ваня пытался вырваться из крепких материнских любящих рук, и надо воздать ему должное — продолжал свой нелегкий путь к Богу.

По благословению батюшки Дамиана, Ваня принял монашеский постриг с именем Спиридон. Но по-настоящему зажить монашеской жизнью мама ему не дала.

Долго рассказывать обо всех коллизиях, которые возникали на его пути… Отношения с батюшкой, ставшим ему духовником, вконец расстроились. В конце концов отец Спиридон ушел из первого своего монастыря. Софья Степановна торжествовала! Сын опять дома, он при ней! Ведь в течение нескольких лет, мягко и нежно улыбаясь, угощая всевозможными сладостями, бедная мама изнемогала от ревности и ненависти к новому авторитету, так внезапно появившемуся в жизни ее сына. Сколько слез пролила бедная мать, кто знает. Но Софья Степановна — очень целеустремленный и уверенный человек. Она всегда достигает поставленных целей.

Ушедши с монастыря, отец Спиридон некоторое время жил дома. Те люди, которые только вчера еще улыбались ему и осыпали его разными комплиментами, отвернулись и в упор не замечали его в городском соборе на службе, а увидев на улице, поспешно переходили на другую сторону. И тут материнская верность и преданность оказалась весьма кстати: он был принят, оправдан, прощен только ею. Но отцу Спиридону было дома душно. И однажды он уехал в другой город, совсем далеко. Как мне рассказывали, и там мама нашла своего ненаглядного сына. И уже за тридевять земель перекочевала наша неугомонная Софья Степановна.

После рукоположения в священный сан в новом монастыре, та же история, что и в первой обители, повторилась еще раз. И везде Софья Степановна знакомилась с нужными людьми, и везде встречи, встречи. И везде беседы, беседы. И всегда и во всем — беспримерная забота, неповторимая любовь Софьи Степановны к своему сыну…

Отец Спиридон ныне настоятель небольшого приходского храма. Он человек уважаемый. Но… Помните начало моего рассказа? Не успели еще сделать ремонт в его небольшом домике, как на крыльях материнской любви прилетела его мама. Ну неужели сын ее, всеми уважаемый отец Спиридон, сможет обойтись без нее? Сколькому нужно еще его научить. Ведь он еще такой молодой, а уже на такой ответственной должности… А потом… Нужно все-таки поговорить с ним.

«А келейник-то, келейник… Прям душа не на месте, что за келейника выбрал ее сын. А вдруг они крепко подружатся с ним? Как это так? Келейник будет убирать за ее любимым сыночком, готовить ему еду, вечерами беседовать с ним на духовные темы?» А ведь она, Софья Степановна, не поленилась — прочитала Отечник, два Патерика и несколько книг Феофана Затворника и Игнатия Брянчанинова. Она надеется, что когда ее сын убедится в несостоятельности и бездуховности келейника, то только она, его мать, станет ему надежным собеседником на святоотеческие темы.

Освоившись в новом приходе, любящая мать заметила, что прихожанки стали осаждать молодого иеромонаха, а он, чуткий и внимательный, не может поставить их на место, остановить долгие и продолжительные исповеди. «Нужно взять ответственность за эту ситуацию!» — решила Софья Степановна. Она взяла на себя особое послушание: регулировать очередь на исповедь к ее сыну:

— Ирочка, — наставляла она молодую регентшу, — после Любы пойдешь ты. И не долго, не больше пяти минут, у батюшки утром болела голова…

А еще скажу вам по секрету — Софья Степановна сшила себе монашеское одеяние и ждет, когда же любимый сыночек пострижет ее в мантию. Вот тогда она полностью растворится в своей материнской любви, полностью посвятит жизнь свою сыну. [*] 45 — Неужели такое бывает? Я бы ни за что не поверил в эту историю, если бы не знал, о ком идет речь, — реплика иеромонаха N после прочтения этого рассказа. По понятным причинам имена главных героев изменены (прим. игумена Евмения).

А теперь давайте вернемся к начатому разговору. Родительский дом как тихая гавань манит к себе, особенно если в молодой семье возникают какие-то неполадки и ссоры. Супруг обидел — и быстрей бежать к маме, она и утешит, и поддержит. И оказывается, что дочь никуда не уходила, родительский дом так и остался ее родным домом. Но если из-за каждой ссоры, каждого недоразумения бегать за родительским утешением, то семья может никогда не стать на ноги. Безопасность родительской гавани — это хорошо, но только в невзгодах и лишениях, в борьбе за существование может родиться крепкая семья, которую не сломают никакие житейские шторма. Об этом всегда должны помнить родители, и знать молодые люди, вступающие в брак.

Давайте теперь подробнее исследуем слово «оста — вить» в приведенной в начале главы евангельской цитате. Оказывается, это древнееврейское слово имеет три значения. Первоеиз них — ослабить . Что это значит? Это значит, что необходимо ослабить родительскую хватку, которая была до этого довольно крепкой. Родители должны ослабить свои любящие вожжи, которыми они так умело управляли своими детьми до взрослого возраста, они должны отпустить свое чадо на свободу.