Алексей Фомин - Неслучайные «случайности». Новые истории о Промысле Божьем

– Ты, милая, молись и жди. Одарит Господь Бог подарком дорогим и нежданным, совсем неожиданно одарит, – и посмотрел взглядом добрым и участливым, а потом строго добавил: – Не отвергни только дар этот и с благодарностью прими. А теперь ступай. – Быстро осенил ее крестным знамением, так же резко и стремительно развернулся и продолжил путь. Стоявшая рядом пожилая женщина с благолепием и восторгом сказала:

– Радуйся, касатушка, сам батюшка Иоанн тебя отметил. – Перекрестилась и низко поклонилась вслед удаляющемуся с толпой батюшке.

Подруга с сарказмом заметила:

– Ну вот видишь, не зря ехали в такую даль. Какой-то батюшка Иоанн и дар тебе пообещал. В Москву приедем, может, в мэрию на работу пригласят неожиданно, ты уж не отказывайся, глядишь, и меня пристроишь. Пошли к выходу, насмотрелись благодати, пора и за дела, да и курить очень хочется.

Подруги вышли за ворота святой обители, достали сигареты. Марина щелкнула зажигалкой, огонь не высекался. Людмила порылась в сумке, достала свою зажигалку, результат был тот же. Недоуменно пожав плечами, они убрали сигареты и направились к автобусу.

В дороге все быстро затихли и уснули. Мирно и спокойно посапывала на Маринином плече Людмила. Марине не спалось, было как-то неспокойно и тревожно: и поездка эта незапланированная и спонтанная, и этот неизвестно откуда взявшийся батюшка Иоанн с бессмысленными предсказаниями… Не верила всему этому Марина и пыталась отогнать от себя и тревожные мысли, и образ встретившегося священника. Наконец усталость взяла свое, и она незаметно уснула.

По прибытии домой в себе перемен особых не ощутила, лишь на третий день с удивлением заметила, что ни разу не доставала пачку сигарет и не пыталась закурить. Обескураженная, позвонила подруге и поделилась с ней своим неожиданным открытием. Людмила посмеялась и посоветовала выбросить дурь из головы, покурить и заняться делами. Марина последовала совету подруги лишь отчасти, курить не стала, а делами занялась, благо их накопилось достаточно много.

Дни летели быстро; ответственная работа, муж, дети поглощали все время. За делами да за хлопотами Марина быстро позабыла и о поездке в Псково-Печерский монастырь, и о мимолетной встрече с батюшкой Иоанном, а вспомнила о ней опять же неожиданно и совсем случайно.

В кабинет вошла немолодая женщина, немножко странного вида, одетая так, будто пришла в храм, а не в официальное учреждение. Изложила свою просьбу и, не ожидая решения по ней, продолжила с воодушевлением говорить о каком-то батюшке Иоанне, к которому она ездила уже в четвертый раз и по совету которого пришла в эту организацию. Марина вежливо слушала посетительницу, пытаясь деликатно остановить поток ее красноречия, так как пришло время идти на совещание к руководителю.

Неожиданно он сам вошел в кабинет и сразу же удивленно обратился к посетительнице:

– Римма, а ты что у нас делаешь?

– Ой, батюшки, Толя! Вот так встреча! Бывает же такое, я по совету батюшки Иоанна пришла сюда со своей проблемой, а тут ты, как будто и тебя он сюда направил.

Проблема Риммина была тут же решена, а Марина из восторженной беседы руководителя с его давней приятельницей и сокурсницей наконец-то узнала, к своему великому стыду, о знаменитом отце Иоанне (Крестьянкине), случайно (или совсем не случайно) встретившемся ей в Псково-Печерском монастыре.

С Риммой они быстро подружились, вместе стали ходить в храм, подолгу и с интересом обсуждали прочитанные книги и наставления святых отцов. Вот только еще раз съездить и повидаться с отцом Иоанном никак не получалось.

Зимой сыновья ездили в гости к бабушке, Марининой свекрови, и привезли ее в Москву. Бабушку мучили приступы сильных головных болей, врачи и лекарства не помогали, старушка страдала и вечерами тихонько плакала. В один из таких моментов и застала ее невестка. Она бережно уложила бабушку на диван и стала осторожно гладить руками по голове, про себя читая все молитвы, которые знала наизусть. К ее удивлению, свекровь крепко заснула, а через час проснулась бодрой и радостной. Процедуру решили повторить и на следующий день, и в последующие. Через десять дней бабушка о кошмарах этих забыла и, поблагодарив Бога и невестку, засобиралась домой.

Пораженная нежданно открывшимися способностями, Марина испробовала их и на других своих родственниках. Результаты были положительные, больным становилось легче, болезни отступали. Близкие подруги на Маринин рассказ отреагировали по-разному. Людмила восхищенно выдала:

– Видно, не зря ты, подруга, в церковь зачастила, надо же, прав оказался тот батюшка из монастыря. Вот и дар тебе Бог послал! Пользуйся на радость себе и людям! Клинику с тобой откроем, я буду деньги собирать, а ты – народ лечить!

Римма же с опаской и испугом сказала:

– Ой, Марина, осторожно к этому отнестись надо. Дар-то – это, конечно, хорошо, но что-то тревожно мне за тебя. Батюшку Иоанна спросить бы не мешало.

Батюшку не спросили. Римма срочно улетела в Хабаровск к сыну, невестку положили в больницу, и потребовалась помощь матери, а Марина с батюшкой Иоанном лично знакома не была.

Клинику Марина не открыла, но людям, обращающимся за помощью, не отказывала. Денег за лечение не брала, мудро и твердо решив: «Если Господь даровал это, значит, для чего-то оно необходимо».

Жизнь продолжалась, все было хорошо: на работе почет и уважение, дома порядок и благополучие, дети успешны, востребованы и ждут прибавления в своих семьях.

Прошло несколько лет. На свой день рождения Марина собрала всех родных и близких людей. Говорили тосты, хвалили именинницу, восхищались ее успехами, искренне радовались за нее. Марина мысленно благодарила Господа Бога за детей, за друзей, за то, что даровал ей счастье великое – любить и быть любимой. Она с обожанием смотрела на мужа – верную и сильную опору свою.

Утром, как обычно, решила приготовить кофе. От его запаха, прежде приятного, Марину замутило. На работе, когда помощница предложила чашечку кофе, все повторилось. Началось невыносимое: практически каждый второй запах вызывал отвращение и тошноту.

Опытный терапевт в поликлинике покачал головой и направил Марину к специалисту, который поставил точный диагноз:

– Вы, дорогая моя, беременны, а состояние ваше называется токсикозом. Вот направление на аборт.

Он протянул Марине белую бумажку с жирной печатью (почему-то она, печать эта, врезалась в Маринину память). Она смотрела на нее с каким-то ужасом, в голове все застыло и отупело. Она не слышала врача, только видела его шевелящиеся губы, рассерженное и раздраженное лицо.

Наконец слух вернулся к ней, и она начала понимать смысл услышанного: