Владимир Шутов - Анатомия мировых религий: Прошлое, настоящее, будущее

Еще один пример из области искусства, художник Пластов. Его просто невозможно по достоинству оценить, хотя бы на время не окунувшись «по уши» в жизнь сельской русской глубинки середины XX века.

Ведизм, по сути, стоит на тех позициях, что чрезмерно развитые «общечеловечность» и «общелюбовь» приведут к одному концу, к одной квинтэссенции, находящей свое законченное выражение в единой «инвариантной» виртуальной ценности – деньгах. Вот почему откровенные интернационалисты находят себя именно в этой ипостаси бытия. Недаром бывший министр иностранных дел России А. Козырев произнес следующие слова: «…место национальной идеологии должны занять деньги» /87/.

6. Ведизм стоит за поддержание здорового и гармоничного с природой образа жизни человека во всех сферах бытия, от культуры труда и потребления пищи до удовлетворения самых высоких духовных потребностей. Сюда же входит и воспитание воли, и воспитание любви к ближним своим (любовь тоже надо воспитывать), и испытание чувства гордости за совершенные деяния и еще многое-многое другое. Сюда же входит и проявление ненависти к истинным врагам своим, активная и непримиримая борьба со Злом. «Зло врагу есть добро» – так гласит ведическая мудрость без всякой оглядки на фарисейский либерализм.

7. Ведическая культура не знает сложных и обременительных ритуалов. Человеческие жертвоприношения в принципе ей чужды, хотя именно они ставились ей в вину. Большинство ритуалов совершалось под открытым небом на возвышенном месте. Заточение самого себя в недрах пещер или в узких лабиринтах храмовых построек здесь было неприемлемо. Вот почему средневековые готические соборы так «рвались» вверх, стараясь наполниться пространством и воздухом. Ведический дух присутствовал и в них, что сегодня не признается многими историками. Вот почему и обширные купола греческих соборов расписывались «под небо» с облаками или звездами, так велика была традиция проведения ритуалов под открытым небом.

8. Ведизм выступал против рабства и чрезмерной несправедливой эксплуатации человека. Хотя эксплуатацию он не отрицал, признавая ее исторической неизбежностью и даже социальной необходимостью. Он стоял за установление меры в этом вопросе, за действительное, а не мнимое исполнение известного тезиса о том, что человек создан по образу и подобию Божию.

9. В ведизме отсутствуют тягостные и устрашающие идеи, грозящие всевозможными бедами. Здесь нет конца Света, хотя и существует идея циклического развития, здесь нет ада, по крайней мере для достойных ариев-русичей. Да и какой может быть ад для сынов богов? Разве что для особо злостных нарушителей закона или откровенных выродков. Здесь нет борющегося с Всевышним Люцифера или Сатаны, хотя есть Чернобог и другие не очень-то добрые высшие сущности. В целом ведизм есть религия добра и света, здоровья и правды, а не лукавства, уныния и смирения перед всякими предрекаемыми бедами.

10. Ведическое учение устремляет человека к достижению им глубокого знания во всех сферах бытия, к знанию, опирающемуся на внутреннюю свободу личности, на способность к творчеству. Недаром название «ведизм» происходит от слова «ведать», то есть знать.

В чем корень такой позиции, в чем ее актуальность для текущего исторического момента? В том, что только высокое знание и возможность его реализации позволяют ставить задачу опережающего развития одних социальных образований по сравнению с другими. По сути, только эти «средства» в многополярном мире являются средствами стратегического доминирования и даже простого длительного выживания социальных организмов в мировой истории. Все, что не подчиняется этому закону, будет неизбежно оттеснено на ее задворки.

11. Ведизм утверждает персональную ответственность каждого за все, им содеянное. Личность не должна перекладывать ответственность за свои земные дела на богов (на Бога) или на Мессию. Личность не должна идти на подставление-жертву других живых существ вместо себя за свои грехи, она не должна идти на «замаливание» собственных прегрешений чужой жизнью. Ведическая ритуальная жертва носит совсем иное духовное осмысление.

Идея высокой личной ответственности имеет более глубокий смысл, чем нам порой кажется. Ведь к чему нам дана самостоятельность земного бытия, если мы будем одновременно полагать, что все по-крупному уже давно предначертано, если будем считать, что в итоге только приход Мессии позволит спасти человечество и определить судьбу каждого, давно почившего? Тогда в самостоянии человека на земле, по сути, нет большого смысла, если не считать смыслом собственное спасение очень ограниченного числа душ людских и их дальнейшего пребывания в чертогах горнего мира на фоне гибели в аду многих и многих других. Вот почему религии, так или иначе тяготеющие к идее «предрасположенности», в итоге не могут не способствовать общему «размягчению» духа, падению социальной активности, смирению. Где уж здесь говорить об активной борьбе со злом. При такой борьбе можно ведь и нагрешить, и в дальнейшем не спастись, если строго следовать канонам такого рода религиозных учений. Человек ведического типа иной. Прежде всего он основывается на соображении о возможности построения справедливого общества, он верит в то, во что веру многие из нас уже давно потеряли.

Мы не будем здесь более перечислять характерные качества ведической культуры. Отметим главное. А главное заключается в том, что, несмотря на такие, казалось бы, несомненные, можно даже сказать, подавляюще добротные его качества, оно все-таки вынуждено было уйти с мировой арены в борьбе с другими религиями и с другими принципами социальной организации. В разделе, посвященном ведизму, мы уже подробно говорили о том, почему это произошло. Теперь лишь в краткой форме напомним некоторые причины такого ухода:

• теологическая сложность, можно даже сказать, громоздкость ведического учения в том его виде, в котором оно существовало в древности; это позволило буквально «навешать» на него целый набор в принципе совершенно не свойственных ему недостатков; на фоне общей тяги к упрощениям, свойственным огромным массам населения, находящимся на низких уровнях развития, такая сложность уже сама по себе могла рассматриваться как недостаток; типичным примером здесь служит обвинение ведизма в многобожии, которое понималось как независимое бытие различных божественных сущностей, а не как существование аватар единого божества;

• определенные трудности в комплектации и организации жреческого института, требующего наполнения его особо одаренными людьми, а не рядовыми служителями культа;

• традиция устной передачи ведического знания и отсутствие массовых и трудно уничтожаемых ритуальных культовых строений, отсутствие прочного закрепления ведического наследия в веках истории, позволившее новым религиозным направлениям свергнуть ведизм с пьедестала доминирующей религии и даже вычеркнуть его из памяти потомков;