Вероника Нэй - Пасха. Красная горка. Традиции, обряды, рецепты

Пока духовенство не отслужило у крестьянина в доме молебна, ни он, ни его домочадцы ни под каким видом не смели предаваться никаким праздничным развлечениям – это считалось за большой грех. Но затем, когда «иконы прошли», в деревне начинался широкий пасхальный разгул. Взрослые «гостевали» друг у друга, выпивали, пели песни и с особенным удовольствием посещали колокольню, где и трезвонили с раннего утра до пяти часов вечера. Посещение колокольни вообще считалось излюбленным пасхальным развлечением, так что в течение всей Светлой седмицы на колокольне толпились парни, девушки, мужики, бабы и ребятишки: все хватались за веревки и подымали такой трезвон, что батюшка то и дело посылал дьячков унять развеселившихся православных и прогнать их с колокольни. Другим пасхальным развлечением служило катание яиц и отчасти качели и игра в орлянку и карты. Катали яйца преимущественно ребятишки, да разве еще девушки, которые соскучились без хороводов и песен (на Пасху светские песни и хороводы считались неприличными). Зато на качелях катались решительно все. Где-нибудь в конце деревенской улицы парни устраивали так называемые «общественные» качели (в складчину), и возле этих качелей образовывалось нечто вроде деревенского клуба: девушки с подсолнухами, бабы с ребятишками, мужики и парни с гармонями и «тальянками» толпились здесь с утра до ночи; одни только глядели да любовались на чужое веселье, другие веселились сами. Первенствующую роль играли здесь девушки, которые без устали катались с парнями. Но так как толпа почти всегда приходила сюда изрядно подвыпивши, и так как качели раскачивались не самими катающимися, а зрителями, то нередки были случаи, когда от пьяного усердия доска с катающейся парочкой перелетала через перекладину и происходили несчастья – увечья и даже смерть.

Наконец, из числа пасхальных развлечений деревенского народа нельзя не указать на обязательное приглашение в гости кумовьев и сватов. В этом отношении Пасха имеет много общего с Масленицей, когда точно так же хозяева считали долгом обмениваться визитами со сватами. Но на Пасху приглашали даже будущих сватов, то есть родственники обрученных жениха и невесты приглашали друг друга в гости, причем, как и на Масленицу, во время обеда жениха с невестой сажали рядом в красном углу, поили их обоих водкой и вообще делали центром общего внимания. Обычай требовал при этом, чтобы жених ухаживал за невестой, но так как ухаживание это носило, так сказать, ритуальный характер, то естественно, что в нем много было натянутости и чего-то деланного, почти фальшивого: жених называл невесту обязательно на «вы», по имени-отчеству или просто «нареченная моя невеста», сгребал руками сласти с тарелки и потчевал ими девицу, а после обеда катался с ней по селу, причем опять-таки обычай требовал, чтобы нареченные жених и невеста непременно катались, обнявшись за талию.

Как самый большой и наиболее чтимый христианский праздник, Пасха, естественно, группирует вокруг себя целый цикл народных примет, обычаев, суеверий и обрядов, не известных церкви, но пользовавшихся большой популярностью в деревенской среде. Общая характерная черта всех этих народных праздников – все то же двоеверие, которым пропитаны религиозные понятия русского простолюдина: крестная сила хотя и побеждает нечистую силу, но эта побежденная и поверженная в прах темная сила держала в своей власти робкие умы и наводила панический ужас на робкие души.

По мнению крестьян, в пасхальную ночь все черти бывают необычайно злы, поэтому с заходом солнца мужики и бабы боялись выходить на двор и на улицу: в каждой кошке, в каждой собаке и свинье они видели оборотня, черта, перекинувшегося в животное. Даже в свою приходскую церковь мужики избегали ходить в одиночку, точно так же как и выходить из нее. Злятся же черти в пасхальную ночь потому, что уж очень им в это время солоно приходится: как только ударит первый колокол к заутрене, бесы, как груши с дерева, сыплются с колокольни на землю, «а с такой высоты сверзиться, – объясняли крестьяне, – это тоже чего-нибудь да стоит». Сверх того, как только отойдет заутреня, чертей немедленно лишают свободы: скручивают их, связывают и даже приковывают то на чердаке, то к колокольне, то во дворе, в углу. Чертям это, разумеется, не нравится, тем более что заклятые враги их, православные люди, любят посмотреть, как мучаются привязанные черти, а посмотреть они имеют полную возможность, если только догадаются прийти на чердак или в темный угол двора с той самой свечой, с которой простояли пасхальную утреню. Можно, впрочем, обойтись и без свечи, но тогда не увидишь, а только услышишь мучения нечистой силы, так как в ночь на Светлое воскресенье чертей принудительно замуровывают в церковные стены, где они «шустрятся», то есть возятся и мечутся, не будучи в состоянии убежать из тягостного плена. Наконец, в распоряжении людей имелся и еще один способ поглумиться над нечистой силой: для этого стоило только выйти с пасхальным яйцом на перекресток дорог и покатить яйцо вдоль по дороге – тогда черти непременно должны будут выскочить и проплясать трепака.

В таком же затруднительном положении оказывались в пасхальную ночь и ведьмы, колдуны, оборотни и прочая нечисть. Опытные деревенские люди умели не только опознавать ведьм, но могли даже с точностью определить весь их наличный состав в деревне: для этого нужно было только с заговоренным творогом встать у церковных дверей и держаться за дверную скобу – ведьмы будут проходить и, по хвостам, их можно сосчитать всех до единой. Что касается колдунов, то опознавать их еще легче – достаточно во время пасхальной заутрени обернуться и поглядеть на народ: все колдуны будут стоять спиной к алтарю.

Другая группа пасхальных суеверий раскрывает перед нами понятия крестьянина о загробной жизни и о душе. Повсеместно существовало убеждение, что всякий, кто умрет в Светлую седмицу, беспрепятственно попадет в рай, какой бы грешник он ни был. Столь легкий доступ в Царствие Небесное объясняется тем, что в пасхальную неделю врата рая не закрываются вовсе и их никто не охраняет. Поэтому деревенские старики, и в особенности старухи, мечтали как о величайшем счастье, чтобы Господь даровал им смерть именно в пасхальную седмицу.

В крестьянской среде глубоко укоренилось верование, что в пасхальную ночь можно видеться и даже беседовать со своими умершими родственниками. Для этого следовало во время крестного хода, когда все уйдут из церкви, спрятаться в храме со страстною свечою так, чтобы никто не заметил. Тогда души умерших соберутся в церковь молиться и христосоваться между собой, и тут-то и открывается возможность повидать своих усопших родственников. Но разговаривать в это время с ними нельзя. Для разговоров есть другое место – кладбище.