Коллектив авторов - Богословие, история и практика миссий. Альманах Миссионерского факультета. Выпуск 2

Потифар чувствовал мистическую связь личности Иосифа с реально существующей сверхъестественной силой, гарантией чему для него являлось в первую очередь безупречная нравственность Иосифа – по его разумению глубокая вера Иосифа не позволила бы ему совершить какое бы то ни было нравственное преступление, будь то воровство, прелюбодеяние или тому подобное, в отличие от воззрений египтян, для которых эти человеческие слабости были настолько привычными, что даже не считались преступлением. Потому и доверил Потифар Иосифу свою семью и весь дом. И когда госпожа обвинила Иосифа в посягательстве на честь семьи, это, конечно, было оскорбительным для Потифара, но гораздо болезненнее для него было разочароваться в новообретенной вере. Вопреки респектабельной логике он доверился иудею – рабу и проникся верой, благодарностью и уважением к его Богу, и вдруг и раб, и этот неведомый Бог так его подвели и оскорбили! Мир пошатнулся для Потифара, и его едва смягчившееся сердце ожесточилось, и чтобы никогда в жизни не слышать более его имени, он заточил Иосифа в самую глубокую темницу, в самый страшный острог.

Минуло два года. Тяжелая травма еще не была полностью забыта Потифаром, когда фараон с другими визирями призвал его, представил ему Иосифа, восседавшего в его собственной колеснице, и потребовал от всех поклониться ему как наместнику фараона. Это было еще более страшным ударом для Потифара: с одной стороны, ошибся обожаемый им фараон, за которого он не задумываясь отдал бы жизнь; с другой стороны, он должен был поклониться бесчестному человеку и, следовательно, признать его абсолютно неприемлемую и чуждую систему ценностей; и, несмотря на его верность и беспрекословное повиновение фараону, Потифар внял голосу совести и покинул дворец, не поклонившись лжи.

С появлением Иосифа многое изменилось в жизни Потифара. Вначале он по зову сердца совершил непонятный и странный для его социального круга поступок, объявив полное доверие иноплеменному рабу и доверив ему дом и семью, в чем его упрекала даже жена (Быт 39. 17). Затем странно повел он себя и во время заточения – принял решение, толком и не разобравшись в происшедшем: если поверил тому, что слова египтянки правдивы, то Иосиф заслуживал уже не заключения в темницу, а смертной казни – самого высшего наказания, если же он не верил жене, то не следовало заключать его в темницу. Господь являет свой промысл и смягчает его сердце – так этот железный человек стал кротким [25] См.: Иоанн Златоуст, свт. Творения: В 12 т. Изд. С.-Петербургской Духовной академии. Т. 4. Кн. 2. Беседа 62 (http://www.ispoyednik.ru/zlatoust/Z04_2/ Z04_2_21.htm). .

Благие порывы были, очевидно, не чужды Потифару и раньше. Он любил своего фараона и служил ему верой и правдой; он был превосходным воином; наделен и другими добродетелями, но был язычником, жил в языческой среде, где повседневность определяется инстинктом самосохранения, основанными на нем общественными правилами, а не голосом совести, который должен привести человека к Богу.

Иосиф же, напротив, жил как глубоко верующий человек, соблюдая традиции предков и прислушиваясь к совести, что особенно отчетливо проявилось в той новой среде, в которой он оказался в доме Потифара.

Для Потифара встреча с Иосифом была примером, свидетельством того, как человек должен осуществить свой жизненный план, исполнить моральные обязательства перед Богом и людьми и в то же время быть успешным в земной жизни. То, что совмещать жизнь согласно совести с мирским величием невозможно, он хорошо знал на своем примере, – не найдя другого выхода, он вынужден был пойти на компромисс с совестью и предпочесть мирские блага, так как тогда не знал истинного Бога. По мере сближения с Иосифом ему постепенно открылось, что есть истинный, живой, сущий Бог, который помогает верующему совершить невозможное. Это было глубоким откровением для Потифара, озарившим его жизнь новым светом, наделившим новым смыслом.

Обращение Потифара и его челяди было бы слишком значимым достижением, которому злой дух воспротивился, использовав своим оружием госпожу, оказавшуюся впоследствии честным, благодарным и верующим человеком, она воспылала греховной страстью к Иосифу. Непоколебимая воля и нечеловеческая стойкость Иосифа, ниспосланные ему Богом, только ожесточили и повергли в отчаяние госпожу, которая до обретения истинной веры полагалась только на собственные силы, прислушивалась к разуму, ведомому злым духом. Она оклеветала Иосифа, и Потифар вынужден был прореагировать соответствующим образом. Как стало ясно впоследствии, Господь допустил это страшное испытание, обрушившееся на их семью, чтобы через сильный эмоциональный стресс и раскаяние наставить на путь служения истинному Богу.

Без разрешения покидая дворец фараона, разбитый и сокрушенный, Потифар сознавал, что тем самым отказывается от своего общественного положения и всех земных благ ради правды и чести. У него не было на свете никого ближе супруги, и он, разумеется, открылся ей. Госпожа и сама сожалела о случившемся. Искушение, по допущению Господа посланное ей, оказалось сильнее ее. Она вела себя неподобающим образом. Иосиф был рабом, к тому же по возрасту годился ей в сыновья, что даже теоретически делало этот мезальянс невозможным, и все же ее безумство дошло до того, что она ежечасно меняла наряды, золотые украшения и макияж, дабы обольстить его. И в случае успеха для сохранения греховной связи она помышляла даже убить ни в чем не повинного, верного ей мужа.

К тому времени, когда Иосиф спасся бегством, обуревавшая госпожу греховная страсть переросла в ярость; она окончательно отчаялась заполучить Иосифа. Умертвить его было единственным способом освободиться от страшного влечения, и она обвинила его в преступлении, караемом смертной казнью.

По милости Божией Иосиф избежал смерти, но попал в острог, откуда не только сам заключенный, но даже весть о нем не могла выйти. Потифар был занят служением фараону и забыл об Иосифе. Госпожа тоже постепенно освободилась от напасти злого духа, и очищенный от скверны разум оценил случившееся должным образом. Она глубоко раскаивалась в своем грехопадении и переживала положение Иосифа. Она хотела искренне признаться во всем Потифару, но, с одной стороны, опасалась разбередить рану, а с другой – боялась, что возможное освобождение Иосифа станет новым искушением для нее.

Внутренняя порядочность, отвага и искренность Потифара вселили в нее силы, подвигли на ответный шаг, и она во всем призналась ему. Она рассказала супругу все, что мучило ее два года, тяжелым бременем лежало на душе, и сказала, что Иосиф совершенно чист, он свято хранил тайну об истинной причине своего заточения, оберегая тем самым честь семьи Потифара. Для доверчивого Потифара неверность жены была, разумеется, страшным ударом; подобно праведному Иову он испытал все: одновременно утратил веру в языческих богов, доверие к фараону, лишился службы, друзей и, наконец, единственного пристанища – семьи. Причиной же этого была его честность, правдивость и бескомпромиссность в вопросах, касающихся совести. Но истинный Бог Авраама, Исаака и Иакова никогда не оставляет человека, борющегося за правду. Господь открыл духовное око Потифару – он узрел истинного Бога. Он посмотрел на все и вся с духовной точки зрения и все обрел вновь: истинного Бога вместо языческих египетских богов, фараона как высочайшего правителя, Иосифа как наставника, друга и сына, супругу как единоверного соратника и, наконец, он обрел радость общения с Богом, к которой приобщился благодаря Иосифу и которой был лишен два года. Первым, кому он сообщил эту благую весть, был, конечно, Иосиф: Потифар встал, пошел и почтительно поклонился Иосифу [26] См.: Ефрем Сирин, прп. Указ. соч. .