протоиерей Алексей Мокиевский - Большая книга притч

Старец посмотрел на него и промолвил:

– Ты прав.

Ученик не выдержал и спросил старца:

– Отче, объясни мне, как ты и одному, и другому сказал одни и те же слова, хотя говорили они тебе совершенно противоположные вещи.

Старец объяснил ученику:

– Ты прав. Но ты наверняка заметил, что оба человека изрекали истину, соответствующую их пониманию мира. Первый во всём видит только плохое, второй ищет хорошее. Оба воспринимают мир таким, каким они ожидают его увидеть. Каждый из них исходит из своего опыта понимания этого мира. Ни один из них не солгал. Они оба сказали правду. Только не всю.

Один из братьев впал в тяжкий грех. Он пришёл к авве Аммону и сказал тому:

– Я впал в такое-то согрешение и не имею сил для покаяния. Я оставляю монашество и иду в мир.

Тогда старец уговорил брата остаться в монашестве, обещая принять на себя труд покаяния во грехе его пред Богом. Взяв на себя грех брата, старец начал приносить покаяние в этом грехе.

Только один день он пребыл в покаянии, как последовало откровение от Бога, что грех прощён брату ради любви старца.

В Египетской пустыне близ города Диолка в древности проживало множество монахов. Среди них своей святостью выделялся пресвитер авва Аммон.

Однажды во время литургии он увидел около жертвенника ангела, который что-то писал в раскрытой книге. Присмотревшись, пресвитер Аммон заметил, что ангел записывает имена причащающихся монахов. Имена же отсутствовавших за евхаристией вычёркивает. Подвижник подумал: «Что бы это могло означать?». Его недоумение разрешилось через три дня: все, кто отсутствовал за евхаристией, скончались.

Наверное, Господь решил, что больше незачем жить на земле христианам, забывшим своё призвание.

Как-то раз один высокообразованный господин захотел причаститься в монастыре, где подвизался знаменитый греческий старец Иаков Эвбейский. Отец Иаков, своим духовным оком воззрев на душу этого человека, понял, что ему не следует причащаться, так как он был обременён многими грехами. Вечером накануне причащения старец в долгой беседе старался вразумить мужчину и расположить его сердце к покаянию. Однако этот труд оказался напрасным.

Всю ночь старец Иаков провёл без сна. Он обдумывал, как поступить с господином, желающим утром причаститься. С одной стороны, приобщить его нельзя из-за нераскаянных грехов. С другой – этот неразумный христианин отлучение от чаши воспримет как личное оскорбление и может отпасть от Церкви.

После раздумий и молитв старец решил положиться на волю Божию.

Утром за литургией господин подошёл к чаше и якобы причастился. В этот момент одному благочестивому христианину, присутствовавшему за богослужением, было откровение. Он вдруг увидел, как от лжицы со Святыми Дарами изошло необыкновенное сияние, которое затем золотым лучом через плечо священника протянулось к дискосу, стоящему на престоле. Это была частица Тайн Христовых. По воле Божией она отошла от уст недостойного причастника, чтобы причащение не вменилось ему в осуждение.

Однажды некоторые ученики божественного аввы Антония, видя в пустынях бесчисленное множество монахов, прилежащих с великою ревностью по Боге и с соревнованием друг другу всем добродетелям и святым подвигам, спросили его:

– Отец! Долго ли будут продолжаться эти ревность и усердие к уединению, к нищете, к смирению, к любви, к воздержанию и ко всем прочим добродетелям, которым так тщательно прилежит всё это множество монахов, почти без исключения?

Муж Божий так отвечал им, воздыхая и проливая обильные слёзы:

– Наступит некогда время, сыны возлюбленные, в которое монахи оставят пустыни и вместо их устремятся к богатейшим городам. Там, вместо вертепов и хижин, которыми усеяна пустыня, они воздвигнут, стараясь превзойти одни других, великолепные здания, препирающиеся пышностью с царскими палатами. Вместо нищеты вкрадётся стремление к собранию богатства; смирение сердца превратится в гордость. Многие будут напыщены знанием, но чужды добрых дел, предписываемых знанием; любовь иссякнет; вместо воздержания явится угождение чреву, и многие из монахов озаботятся о доставлении себе изысканных яств не менее мирян, от которых они будут отличаться только одеждою и клобуком. Находясь посреди мира, они не устыдятся неправильно присваивать себе имя монахов и пустынников. Не престанут они величаться, говоря: «я Павлов»; «я Аполлосов» (1Кор. 1:12), – как будто вся сущность благочестия заключается в значении предшественников, как будто позволительно и справедливо хвалиться отцами, как хвалились иудеи предком своим Авраамом! Однако между монахами тех времён некоторые будут далеко лучше и совершеннее нас: потому что блаженнее тот, «кто мог погрешить – и не погрешил, сделать зло – и не сделал» (Сир. 31:11), нежели тот, который увлекается к добру примером многих добрых. Так Ной, Авраам и Лот, проводившие святую жизнь посреди нечестивых, справедливо прославляются Писанием…

Один градоначальник написал письмо преподобному Нилу Синайскому с просьбой просветить его в христианском учении. На что преподобный Нил ответил:

– Дом души твоей от пола до самой крыши наполнен гноем, битыми черепками, нечистыми рубищами, мёртвыми костями и землёю. Поэтому как же ты упрашиваешь, чтобы я внёс и положил в душе твоей царские сосуды досточестных учений, когда внутри ее вовсе не отыщется никакого праздного места. Но трезвись хотя с нынешнего дня и позаботься сколько-нибудь о себе самом. Ибо если хотя бы мало потрудишься очистить сердце своё и убрать его благолепно; то и я с готовностью окажусь послушным тебе, предложу душеполезные слова и мысленный твой дом наполню божественными драгоценностями.

Жил в некоем монастыре нерадивый монах: он часто опаздывал к службе, огорчал этим братьев и вынуждал гневаться игумена. Иноки роптали и даже просили настоятеля изгнать его.

И вот этот монах заболел, болезнь усиливалась, и он уже приближался к смерти. Огорчены были братья, что погибнет душа несчастного. Собрались они у одра его, чтобы облегчить предсмертные страдания своей молитвой, но что же видят они? Этот монах умирал смертью праведника. Лицо его выражало спокойствие и радость.

Когда он немного очнулся, братия спросили:

– Какое утешение получил ты от Бога? С кем ты беседовал, как с близкими родными своими?

И умирающий, собрав последние силы, отвечал: