архимандрит Антонин Капустин - Дневник архимандрита Антонина (Капустина). 1850

Нанесло снегу на четверть… Так ознаменовала себя, одна из самых поздних, Пасха. Давай радоваться и той, какую Бог послал. Утреню служили с о. ректором, обедню с о. Даниилом. Евангелие читали только на еврейском, греческом и римском с присовокуплением, разумеется, и славянскаго. Я не читал. Таково было желание нового о. инспектора. Обедню кончили в 8 часов. Первостоятель пригласил нас и на чашку чаю. Мы нашли ее у о. Иоанникия. Ездили обычным образом в Лавру, где я пробыл и вечерню, слушания ради словес о. Нектария. Кончив все, на досуге спешу похристосоваться со всеми любимыми и знаемыми.

Светлый понед<���ельник>, 24 апреля

Перед обедней хотели ехать к викарию, но возвратились, узнавши, что он уже служит. После обедни обедали у о. ректора, где немало внимание наше привлекал к себе сахарный бараник, великолепно приготовленный. Уединившись, я писал слово на день преподобнаго Феодосия. Вечером на всенощной вдруг явился у нас Владыка с визитом. Еще идя в комнаты о. ректора, он заговорил со мною (слышно было, что он очень осердился на мое самоволие). Сидя у о. ректора, он все занят был моим делом и называя желание мое искушением , желал, чтобы я согласился с ним в этом. Я сказал: будущее скажет, что оно такое. По отбытии Владыки, мы с Иваном Михайловичем {88}пили у о. ректора чай. Дома я продолжал писать свое дело.

Светл<���ый> вторник, 25 <���апреля>

После ранней обедни пошли с аввою Оникою {89}визитствовать всю нашу знать и знаемь. Были прежде всего у о. Антония, потом, прошедши через Генварь, добрались до о. Нектария. Отсюда, укравшись, явились кийждо во своей хате. Обедали с гостем о. Пименом, с которым и еще потом посидели трохи немало. Вечером вечерня с утренею и затем самовар, якоже обычно есть быти.

Светл<���ая> среда, 26 ч<���исла>

Ходили с визитами по наставникам. В сем прошла половина дня. Что происходило в другую половину, о том не легко припомнить, спустивши столько дней (а сколько?) Ну! положивши, что сегодня сидели в гостях у Егора Семеновича {90}, да тем и покончим дело.

Светл<���ый>четверток, 27 <���апреля>

Кажется, сегодня ездили с о. Нектарием к графу с визитом, оттуда заехали к михайловскому ущельнику, а отсюда, кто куда попал. Впрочем, я отстоял здесь и вечерню с всенощной. Дома докончил слово на 3-е мая.

Светл<���ый> пяток, 28 <���апреля>

Ходил к ранней обедне; потом ревностно переписывал проповедь до самой вечерни вплоть. Вечерню со всенощною служили с нарочитым торжеством. После службы сидели у о. Иоанникия. Там я получил и проповедь, прошедшую невредимо сквозе цензурное горнило. Завтра чуть свет иду с оною в Лавру и служу раннюю обедню с батюшкой на пещерах, потому что, может быть, мы скоро с ним уже и выедем на тот свет.

Св<���етлая> суббота, 29 апр<���еля>

Спешил, как бы не опоздать, и рад был немало, встретившись с батюшкой как раз при выходе его от о. наместника. Но, увы! он шел совсем не служить, а прогуливаться в саду митрополичьем. Неудачны все мои попытки служить на пещерах {91}. Верно грехов у меня более, нежели сколько могут стерпеть преподобные отцы. Были на средне-ранней обедне. Потом пили чай и отдыхали. В конце ранней обедни беседовали с графом, его женою и ее материю, по фамилии Галаган, а по имени Екатериною Васильевною {92}, женщиною примерного ума и благочестия. Всем им подарил я по небольшой финифтяной иконочке. Ловил Владыку, чтобы протерзать слух его проповедью, но удалось это уже только после всенощной. Старец начинает принимать меня холодно, говорит ко мне: вы. Однако ж, после чтения проповеди, заговорил опять: ты. Кстати на стене кабинета я увидел картинку Голосиева {93}моей работы. Мне стало жаль, что я расстаюсь с Владыкою, столько, бывало, милостивым и внимательным ко мне. Что ж? я не виноват в том. Возвратившись домой, сидел около самовара с б<���атюшкой>.

Антипасха, 30 апр<���еля>

Был на ранней обедне ради имеющих быть проводин графа. Однако ж проводимый не скоро явился. Я уже успел и пообедать. На память маленькому графу Евграфу {94}я подарил чернильного амура. С сожалением немалым расстался с любезнейшим Павлом Евграфовичем и, расставшись, еще ходил в бурсу и трубою провожал его по разливам Днепра, пока не потерял из глаз. Если б таких людей побольше было на свете!.. Отправил слово на 3-е мая к о. ректору с просьбою поместить его в «Воскресном чтении». Задумав дополнить «Круг» еще проповедию на Лазареву субботу, начал писать ее после всенощной.

Понедельник, 1 мая

По приглашению именинника, мы с о. Иоанникием в 5 часов взяли костыли в руки и в 8-м пришли в Феофанию, где, сверх чаяния, не нашли еще никого, исключая ребят, Константина и Осипа {95}, из коих первый, от нечего делать посвятил себя в стихарь. Через полчаса послышался стук экипажа, и я ударил в колокол чести ради велепреподобного именинника. За обеднею я пел, а о. Иоанникий дополнял мое пение воображением. После молебна и панихиды по братии, пили чай и обедали. С нами был и Николай Константинович {96}. Потом прохаживались по горам и удольям. За сим следовали чай с быком и т<���ому> под. Выехали восвояси уже по закате солнца, и дорогою еще не раз покланялись Апису {97}. День очень приятный. А Петро таки не явился к сроку.

Вторник, 2 мая

Бык мычал в голове целую ночь и целое утро. От ранней до всенощной и от всонощной до 12-ти часов ночи писал проповедь на Лазаря.

Среда, 3 мая

Служил раннюю обедню. Тщетно прождав инспекторского экипажа, на биржевом уехали с о. Аникою {98}в Лавру. По пути я взял из типографии проповедь {99}. Поспели еще вовремя. Пели Херувимскую. В свое время проголосил проповедь, выходил на молебен, у Владыки закусывал и в трапезе обедал. Назад с тем же аввою возвратились пешие. Напрасно еще целый день ждал негодного парня. Уж начал думать: не случилось ли чего?

Четверток, 4 м<���ая>

Кончил к совершенному удовольствию последнюю проповедь первой части «Круга». Кстати, приехал и Петро с своей матерью. Давай же мы совещаться о том, как поступить. От П<���етра>, как от рыбы ничего не допытаешься, а матушка только охает да плачет. Ну, так Бог с вами! Что мне вас насильно брать на шею себе. Хоть и тяжеловато ехать одному, зато для души легче.

Пятница, 5 ч<���исла> м<���ая>

Полагаю, что занят был перепискою Душеполезной Четыредесятницы. Петро с материю продолжают вздыхать… Бедное положение матери! Одна дочь убежала и живет теперь на Кавказе. Другой сын вздумал ехать за границу. Третье дитя не подает особенной надежды… Жаль, а потому предоставляю действовать по совершенной свободе. Неприятно только то, что питомец мой, на которого столько расточено сил моих, душевных и телесных, не высказывает при этом ни малейшей черты привязанности ко мне…