Павел Троицкий - Афонские встречи

Но надо отдать должное епископу Порфирию: как верующий человек он все же почувствовал, что зашел слишком далеко в своих изысканиях, и свои сомнения подытожил так: «Не отвергаю их, но в ожидании будущих открытий на Афоне пользуюсь ими как указателями исторических вероятностей и как отголосками о начале христианства в афонских городах. Для меня ценна их сущность, а неумелая облицовка их дешева так, что не беру ее и в придачу».

Владыке Порфирию удалось остановиться вовремя, но не всем это удавалось. Вот что пишет некий архимандрит Михаил (Семенов). Судьба его неординарна. Выходец из еврейской семьи, принявший Православие и достигший больших высот на церковном поприще, затем уклонившийся в революцию и сектантство, закончил жизнь епископом-самосвятом старообрядческой церкви. «Недаром на Каруле так часты в прошлом и так нередки в настоящем случаи религиозного безумия греческих монахов. Сколько монахов, говорят, полетели в пропасть в Каруле, потому что дошло до Галактионовой [10] Галактион – один мнимый подвижник, впавший в прелесть. – Примеч. авт. мысли о своей победе над миром и над собою, до мысли о своем обожествлении [11] Архимандрит Михаил, по-видимому, хочет здесь сказать, что впавший в прелесть подвижник уверился в своем совершенном обожении, то есть соединении с Богом. и об ангельском достоинстве. Это безумие могло создаться на почве и большой религиозной экзальтации, и на почве действительного, необычного, великого подвига». Случаи прелести у монахов были и, конечно, будут иметь место на Афоне, но из слов архимандрита можно заключить, что Афон кишмя кишит монахами, которые собираются прыгнуть в пропасть, и любой подвижник – это кандидат на подобный прыжок. Вот характерный пример небылицы «слева» – унижение монашеского подвига.

Но, к сожалению, и в наше время, когда после многолетнего перерыва в общении с Афоном мы получили возможность не только читать о нем, не только посещать его, но и писать о нем, посыпались в мир разные новые небылицы. В наши дни эсхатологических ожиданий многие говорят о конце Афона. Естественно, есть и те, кто с нетерпением ожидает конца и желает этот конец ускорить. Афонских отцов во время запустения Святой Горы 30-х годов XIX столетия Сама Божия Матерь успокоила, что нечего им волноваться, нечего ожидать конца Афона, пока Иверская икона находится на своем месте. Соответственно был сделан вывод на все времена: пока Божия Матерь присутствует на Афоне Своей иконой в Иверском монастыре, беспокоиться нечего – история Афона продолжается. Более того, в «Вещаниях преподобного Нила Мироточивого» говорится о том, как эта история окончится. Перед этим потрясется весь монастырь, затем «Афон будет биться страшным шумом, будет исходить тонкий глас, когда будет уходить Лик Госпожи нашей Богородицы, то будет знамение такое: все церкви будут наклонены ради удаления Спасения». Одним словом, все это будет происходить весьма заметным образом. Но, несмотря на это, несомненно, подлинное свидетельство, рождаются небылицы.

Поэтому мы узнаем, что икона сошла со своего места и была уже обнаружена на пристани Иверского монастыря. Оттуда, дескать, она была возвращена. Не знаю, чья фантазия порождает подобные рассказы, но, мне кажется, делается это весьма искренне. Нередко ведь бывает так, что фантазии людей, говорящих и делающих все от себя, складываются в рассказы, имеющие видимость достоверности, и проникают даже в печать. Еще современные небылицы рождаются оттого, что людей грамотных много, а Афон один. Соответственно грамотный человек, побывавший один раз на Афоне, в Пантелеимоновом монастыре, и, быть может, посетивший еще 2–3 монастыря, куда проложены хорошие дороги, считает своим долгом поделиться впечатлениями. И это хорошо. Плохо только то, что при таком беглом знакомстве он путает названия и имена, в восторге забывая о том, что нужно потрудиться и кое-что проверить. Но еще хуже, когда такой человек слишком быстро составляет свое мнение и ставит всем оценки. Плохо, когда «двойку», но плохо и когда кто-то получает от него незаслуженную «пятерку».

Достаточно известный в России писатель игумен N., проведя месяц на Афоне, написал книгу. Книга хорошая, написана литературно, но, увы, в историческом плане она никакая. Хорошо описаны его спутники, правда, весьма иронически, действие захватывает читателя, правда, поведение героев никак не может служить для него примером. Ломиться в закрытые монастырские ворота ночью – признак дурного тона. Тем более залезать на второй этаж кельи и дубасить в окно, когда хозяин, возможно, молится, – также плохой пример для паломника. И уж совсем не понравилось мне описание игуменом N. иеросхимонаха Стефана Карульского. Кто мы такие, чтобы давать оценку афонскому отшельнику, много лет жившему весьма аскетически на Каруле?! Да, были у него странности, была болезнь, но можем ли мы, не знающие, что такое аскеза, судить его? К тому же автор, то ли из-за личного пристрастия, то ли по ошибке, исказил даже облик отшельника: «худенький отшельник, невысокого роста, в засаленной скуфейке». Да полноте, о. Стефан ли это? Сербский монах был сильным человеком высокого роста. Надо отметить, что он мог выкинуть «штучку». И невольно закрадывается мысль, что «невысокий и худенький» мог бы хорошо проучить незадачливого писателя, попадись тот ему в руки. Чтобы не фантазировал.

Также прошелся автор и по «Толику», тогда еще мирянину, а ныне всем известному монаху. Я не сторонник того, чтобы прятать все негативные моменты, но что полезного извлечет читатель из подобных портретов? По крайней мере не нам, живущим в миру, учить духовной жизни монахов, не нам и производить над ними суд. И вообще, для чего извлекать чьи-то личные недостатки на всеобщее обозрение? Это занятие для либерального журналиста, а не для духовного писателя.

Но это все вопросы как бы частные, не вызывающие всеобщего интереса. Однако есть и некие темы, которые не могут оставить равнодушными никого. Это и вопрос о «таинственных афонских старцах», иногда являющих себя обыкновенным людям. Наверно, повторять здесь общеизвестные истории, многократно пересказанные, не имеет смысла, но все же напомним некоторые из них. Так, один молодой монах случайно застал необычные похороны: шестеро старцев хоронили седьмого. Молодому монаху они предложили восполнить число. Он пошел взять благословение у своего старца. Но после этого он со своим старцем не могли найти ни тех старцев, ни той поляны. Подобных рассказов сейчас известно много.

Кто же такие эти отцы?

Некоторые считают, что это преподобные, некогда подвизавшиеся на Афоне. Святая Гора, как никакое место в мире, приближена к Небу, поэтому и преподобные являются здесь довольно часто и в некоторой степени даже закономерно. Другие считают, что это монахи, живущие в пустыне. Они живут не просто в уединении, но и особым чудесным образом скрываемы от других людей. Ведь если бы о них узнали, то в пустыню устремились бы сотни, тысячи людей, и это была бы уже не пустыня.