Полина Дудченко - Жизнь и клинические случаи

Сколько существует человечество – столько существуют роды. Меняются теории, способы и места родовспоможения, но остается перед лицом родов некоторый страх и трепет. Как тесно от того, что мы ограничены сейчас протоколами, историями родов и диссертациями на тему, как правильно участвовать в этом процессе! Какое счастье, что есть правила, открытия и методы, не позволяющие теперь умирать матерям и младенцам так часто, как это было на протяжении многих веков.

Через некоторое время Оксане становится больно.

Да, роды – это больно, констатирую я, но терпимо. Текут воды. Человек проводит целых девять месяцев в воде. Теперь пора на сушу. На схватках супруги ходят по палате кругами, а между схватками Оксана пытается отдыхать. Андрей ходит за женой со штативом. В коридоре родзала, на кушетке, лежит пила. Что тут делает пила?

Роддом полон всяких историй, потому что его составляют люди. Со своими радостями и трагедиями, мыслями, трудом, переживаниями и привычками. Но почему-то все мы собрались в этом месте, такие разные. Это место, с его чудом в центре, объединило нас всех.

Ведут себя хорошо. Я надеюсь, мои советы, дававшиеся в разной обстановке на протяжении беременности, все же легли в подсознание и всплывают теперь в нужном пространстве-времени. О, сколько всего было рассказано, переговорено, прочитано и записано! Но сейчас, на пиках боли, когда новая жизнь прокладывает себе неведанную доселе дорогу, в голове рождающейся матери есть некое марево, не дающее, к счастью, включить сознание полностью и до конца.

Понимаю, что Оксана молится. И я помолюсь вместе с ней. В такие минуты я думаю, что как прекрасно, когда тот, кто сейчас рядом и может тебе помочь, такой же, как и ты. Молимся мы обе Пресвятой Деве Марии… Когда-то на курсах в Донецке отец Никита рассказывал моим беременным девушкам историю, полную грусти и какого-то одиночества, – о том, что Христос пришел на такую Землю, где не было Ему даже места в гостинице. Мне кажется, что нужно смотреть на историю этого Рождения несколько по-другому. Разве был такой дом, который бы вместил рождающегося Христа?

– Оксана, выдохни боль! – Мои слова она слышит и кивает с закрытыми глазами. Вот и хорошо. Расслабься и дай мышцам возможность не бороться с тобой.

– Дышим и расслабляемся на выдохе. Пусть все стекает вниз.

Андрей поддерживает ее как может и периодически смотрит на меня, ища поддержки и одобрения. Я улыбаюсь и киваю ему. Все хорошо. Вы прошли уже часть пути. Просто последний кусочек – самый сложный. Так всегда бывает. Но в конце откроется второе дыхание.

Сидим в акушерской ординаторской и пьем чай. Роддом живет сутками. Они начинаются и заканчиваются в девять утра. Да, наши сутки другие. Самые сложные часы в сутках начинаются с трех утра. Человеческая усталость дает о себе знать. Но в самом сердце роддома – в род-зале – усталость бывает в любое время наших особенных суток, потому что роды – процесс непредсказуемый и мало поддающийся контролю и временным рамкам.

Прибегает Андрей и сообщает, что, кажется, потуга была. О, если бы ты себя видел, дорогой! Какое смешение чувств сейчас у тебя на лице. Мы идем в палату, чувствуя, что время, когда этот младенец появится на свет, уже совсем близко. Не остави мене, Господи Боже мой, не отступи от мене!

Смотримся. Полное раскрытие. Сумерки. Я люблю сумерки. Теперь надо дать возможность головке опуститься. Уже не отхожу далеко. Почему-то мне кажется, что женщина рядом ей сейчас не помешает. Ее тужит, но еще рановато. Выключаем свет. Еще немного, моя девочка. Пусть тебя ничто не отвлекает. Полчаса. Как тянется время. Длинные и тяжелые минуты. Как в непогоду. Давящие и тяжелые. Медленное время и боль.

– Выдохни, Оксана. Давай попробуем.

Учимся тужиться. Лучше всего получается с моей рукой на животе. Тогда понятно, что надо выталкивать. Головка врезывается.

Яркий свет лампы в родзале. Время пришло. Все, начинаем тужиться.

Господи, помоги нам! Красивая акушерка Лена. Мне нравятся спокойные люди. Мне кажется, что она всегда улыбается, а еще мне кажется, что родзал и потуги действуют на людей несколько специфично. Причем на всех. Но мы все придем в себя, когда будет надо. Так всегда бывает.

Тужится она слабо. Оксана! Соберись! Ребенок начинает страдать!

– Вдох и потужилась! Главная в родах – акушерка. Все слушаются ее команд.

Доктор Оксана слегка помогает, я складываю уставшую Оксану, потому что, закидывая голову назад, ребенка она не вытужит.

Родилась головка. Тужься, Оксана! Не теряй времени! Старайся, потому что никто не может сейчас тебе помочь так, как ты сама. Нельзя прожить чужие роды. Выводят плечики. Выскальзывает тельце. Плюх. Не кричит. Движение по спинке рукой. Обсушиваю его. Еще движение. Очищаю ротик от слизи. Вдох. Слава Тебе, Господи! Он дышит.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Палата интенсивной терапии. – Прим. авт.