Алексей Уминский - Мы с тобой одной крови. Лекции, беседы, проповеди

Очень многим людям вопрос знания Бога не очень интересен. Это и есть главная причина того, что мы мыслим о Церкви вот этими симулякрами. Не интересен Сам Бог, но интересно Божие, интересно действие Бога, интересно то, чем человек может от Бога воспользоваться, что может от Бога себе такого нужного, хорошего, важного, необходимого в жизни получить. И тогда само сознание человека по отношению к Богу – очень простое, примитивное. Оно ничем не отличается от сознания любого верующего в любой религии.

Обычный человек, обычный верующий в любой религии от Бога ждет одного и того же – что христианин, что иудей, что мусульманин. Что он ждет от Бога? Всего того, чего мы желаем друг другу на Новый год и на день рождения. Крепкого здоровья, успехов в труде и счастья в личной жизни. Больше ничего. Это основные наши прошения. Разве не должен человек этого хотеть? Да, конечно: это же так естественно для нас, людей, желать именно этого. Но только ли это важно?

Если наш интерес к Богу заключается только в этих трех прошениях, то действительно, как очень многие любят говорить, разницы в верах нет никакой, все религии говорят об одном и том же. Все люди верят в Одного и Того же Бога. И, наверное, с этим можно согласиться, если Бог людям неинтересен. Если людям важен не Бог, а Божие. В этом случае он определяет свою конфессию исключительно по тому, где он родился: в России, или в Саудовской Аравии, или в Израиле, или в Гималаях, то его интерес к Богу очень прост. Ему надо от Бога получить что-то очень важное для улучшения качества жизни.

Мы все время улучшаем качество жизни. У нас главная задача – жить в некоем комфорте. А когда еще Бог может в этом помочь, ну это вообще хорошо! Для верующего человека – это просто прекрасно! Неверующие люди это по-другому делают, а верующие это делают так: они заказывают молебны, освящают воду, освящают машины. И кажется, что это и есть религиозная жизнь. Кажется, что это и есть вера, что это и есть Церковь. Потому что этот симулякр создаем мы сами. Нам ничего другого от Бога не надо. Мы хотим не Бога, а Божьего. И поэтому мы отдаем Богу не себя, а свое.

А что свое мы можем Богу отдать? Да кроме денег у нас и нет ничего. И поэтому эквивалент общения человека и Бога всегда выражается в этом презренном металле. Это грустно, ужасно, стыдно и позорно для нас, но это так.

Когда апостол Петр вдруг говорит о Христе самое главное: «Ты – живой Бог. Мы сейчас с живым Богом рядом», в этот момент у Христа возникает основание создать Церковь, где человек и Бог могут очень близко встретиться. Где человек и Бог могут очень близко познакомиться. Где человек и Бог могут сродниться между собой. И вот тогда рождается Церковь. Тогда в этом сообществе людей разных убеждений, разных культурных традиций, разных национальностей, разного профессионального опыта, разного возраста может родиться некое родство, которое неделимо.

В этом мире люди разделены по всевозможным критериям. Самое главное знамение, самая характерная черта сегодняшнего времени – это кто, как, и с кем разделен, по какой границе проходит разделение. Ты за кого? Ты с кем? Ты как считаешь? Какова твоя политическая позиция? Ты патриот или не патриот? Очень много этих границ. А Бог – Он всех пытается объединить, потому что, когда Бог приходит в этот мир (мы говорим о христианстве прежде всего), Бог соединяется с человеком.

Один из главных догматов нашей веры состоит в том, что бесконечный, всемогущий, вездесущий, непознаваемый, совершенный и абсолютный Бог соединился с полнотой человека, Он стал человеком. Он воспринял на Себя всю полноту человеческой жизни. Не только биологическое человечество, не только кости, плоть, кровь, нервы и так далее. Но воспринял на Себя человеческое переживание, человеческую мысль, человеческую свободу, человеческий страх в том числе, мы видим, как Евангелие описывает все проявления человечности Христа: и слезы, и страх, и радость, и шутка, и не одна.

Вот одна из замечательных шуток в Евангелии: Христос посылает Петра поймать рыбу для того, чтобы во рту у нее найти монету, которой надо Иисусу Христу заплатить римским властям налог. Ему, Царю всего мира, Ему, Царю Вселенной, Ему, царю из рода Давида, надо заплатить римской власти налог. Вот так изящно и шутливо Христос это исполняет с Петром. И интересно, что потом апостол Павел напишет, обращаясь к христианам первых веков: «Братья, у вас должны быть те же самые чувствования, что и в Иисусе Христе». Это представить себе невозможно.

Что это значит? Апостол Павел говорит, что человек может смотреть как Христос, может слышать как Христос, дышать как Христос, осязать как Христос, любить как Христос, прощать как Христос. Даже гневаться может как Христос. Вы понимаете? Это дано человеку.

А нужно ли это человеку? И вот когда это становится человеку нужным, когда он ищет Бога, когда ему нужно не Божье, а Бог, тогда в нем могут пробиться эти неожиданные качества похожести на Христа, родства со Христом. Ведь мы же не зря называемся христианами. Мы взяли Его имя. Христос дал нам Свое имя, мы – Христовы. Как по фамилии мы получаем родство и храним его, так и имя христианское хранит родство со Христом.

Именно в Церкви это родство рождается. В Церкви Бог рождает человека в любви, и происходит это прежде всего в Таинстве Крещения, к которому большинство нашего православного населения относится совершенно формально. По статистике, у нас крещеных и считающих себя православными примерно 80 %. Но реальных христиан, конечно же, очень-очень мало.

Многие люди, желающие покрестить своего ребенка или креститься самим, с кем мне приходится разговаривать, на вопрос: «Зачем вам это надо? Почему вы хотите креститься? Что вам это может дать?» – дают такой ответ: «Защиту. Мы – русские.

Потому что все были крещены. Это наша традиция, это наша вера, это наша культура».

«Хорошо, а что вы знаете о своей вере?» На этот вопрос уже нет ответа, потому что о вере ничего знать не надо, потому что вера – она и так есть. Главное, она правильная по сравнению со всеми остальными неправильными. Но что это значит, никому не интересно, потому что никому не интересен Бог.

И тогда возникает очень важный вопрос, который я задаю родителям: «Что вы хотите, чтобы было с вашим ребенком?» – «Ну как что? Чтобы он не болел. Чтобы он был под покровом, чтобы он все время был защищен». Я говорю: «Вы видите вот это распятие?» – «Да. И что?» – «А Кто на нем?» Тут уж большинство все-таки примерно знает. Говорят: «Иисус Христос». – «Так вот вы хотите, чтобы с вашим ребенком все было хорошо, отдавая его в руки распятому Богу? А вы не боитесь, что с ним случится то же самое?»

И когда я начинаю говорить с родителями так жестко, наступает шок. Был случай, когда одна мама выскочила в слезах и в истерике из церкви, когда я ей сказал: «Посмотрите на Христа. Вы хотите, чтобы с вашим ребенком было это?»