Татьяна Терещенко - Узкая тропинка. Притчи о жизни

Некто Евлогий, ученик патриарха блаженного Иоанна Милостивого, великий подвижник, саном пресвитер, постился по два дня, а иногда и по целой неделе, вкушая только хлеб и соль, и был прославляем людьми. Он пришел в Панефос к авве Иосифу, надеясь увидеть у него подвижничество еще более строгое. Старец принял его радостно и предложил на трапезе все, что было у него. Увидев это, ученики Евлогия сказали старцу: «Пресвитер ничего не вкушает, кроме хлеба и соли», – но авва Иосиф продолжал есть молча. Евлогий провел у него три дня и не слышал, чтобы он и ученики его занимались псалмопением, не видел, чтобы они молились. Евлогий ушел с учениками своими, не получив пользы. По смотрению Божию сделался туман. Они сбились с дороги и пришли опять к келье старца. Став снаружи, они услышали, что в келье совершается псалмопение. Постояв долго, они постучались. Авва Иосиф принял их с любовью. По причине зноя ученики аввы Евлогия налили воды в чашу и подали ему пить. Вода была из реки, но с примесью морской; такую воду всегда употребляли жившие с аввой Иосифом. Евлогий не мог пить этой воды и спросил старца: «Что это значит?»

Старец отвечал: «Брат, несколько недостаточный рассудком, прибавил по ошибке в речную воду морской». Евлогий пал в ноги старцу и сказал ему: «Авва! Ради Господа открой мне тайну подвижничества вашего, потому что когда мы были здесь, вы не занимались псалмопением; а когда мы нечаянно возвратились к вам, то застали вас занимающимися псалмопением. Также вода у вас прежде была хорошая, а теперь она оказалась соленой».

Старец отвечал на это: «Сын мой! Малая чаша вина и свежая вода были поставлены ради любви, а ту воду, которую ты вкусил теперь, братья употребляют постоянно. Иноку должно всегда содержать подвиг свой в тайне, – не делать напоказ ничего, до самой безделицы».

Блаженный Евлогий поведал следующее видение некоего старца (на самом же деле, видение было ему). Старец этот стоял в церкви на всенощном бдении перед воскресным днем. Братья стояли ликами и пели псалмы Давидовы [6] Стояли ликами и пели. – Речь идет об антифонном пении, которое состоит в том, что псалом делится на равномерные стихи, или строки, которые и поются поочередно двумя ликами, или двумя сторонами поющих. – Примеч. ред. . Старец увидел, что церковь исполнилась света и что Ангелы Божии воспевают с братьями. Когда окончилось всенощное бдение, Ангелы вышли из святого алтаря; поставлены были перед ними корзины как бы хрустальные, наполненные золотыми, серебряными и медными монетами, просфорами, как цельными, так и раздробленными; также поставлен был небольшой золотой сосуд с миром и золотая кадильница с благовонным фимиамом. Когда братья, прежде нежели выйти из церкви и разойтись по кельям, подходили для поклонения к честному кресту, Ангелы давали некоторым златники с изображением Господа нашего Иисуса Христа, другим серебряники с изображением креста, иным медные монеты, иным целые просфоры, иным раздробленные; одних Ангелы помазывали миром из золотого сосуда, других кадили кадильницей; некоторые не получили ничего; некоторые же уходили, оставив в церкви полученное ими. Старец помолился Богу, чтобы открыто ему было значение видения и почему дары не равны, между тем как все вместе занимаются псалмопением и бдением.

И было открыто ему, что принявшие по златнику суть те, которые на среду, пяток, недельные дни и двунадесятые праздники совершают бдение трезвенно с вечера до утра; принявшие серебряники – те, которые бдят с полуночи до утра; принявшие медную монету – те, которые понуждаются к псалмопению; принявшие цельные просфоры прилежат чтению книг; получили куски новоначальные, не вступившие еще в совершенное иноческое житие; помазаны миром послушные во всем отцу своему и отдавшие себя в услужение всем, – поты и труды их вменяются пред Богом в миро; те, которые окурены фимиамом кадила, суть вдавшиеся молве и приходящие в чувство только тогда, когда войдут в церковь; не приняли ничего небрегущие о своем спасении, не сопротивляющиеся скверным помыслам и не очищающие сердца от страстей, но предавшиеся сребролюбию и чревоугодию; оставившие в церкви полученные ими дары и ушедшие с пустыми руками суть те, которые занимаются эллинскими книгами, науками мира сего, – предававшиеся гордости, тщеславию и человекоугодию.

Однажды обокрадывали авву Евпрения: он помогал ворам выносить из кельи находившееся в ней. Воры вынесли все и, забрав вынесенное, пошли. Только жезл старца остался в келье. Старец, увидев это, опечалился. Взяв жезл, он пошел за ворами и отдавал им жезл, но они не хотели принять его по подозрению какого-нибудь умысла против них в действии старца. Старец, встретившись с некоторыми людьми, шедшими по той же дороге, упросил их взять жезл и передать его ворам.

Был в некотором монастыре черноризец по имени Ефросин, неграмотный, но смиренный и богобоязливый. Он предал себя со всей покорностью в послушание игумену и братии. Они поручили ему служение в поварне и в течение многих лет оставили его в этом служении. Ефросин никогда не роптал, не прекословил, – исполнял порученное ему дело со всевозможным тщанием, служа человекам, как Богу, а не как человекам. То собирал он зелень, то носил дрова из лесу на плечах своих, топил ими печь и варил сочиво для братии. Занимаясь постоянно исполнением требований послушания своего, редко приходил он и в церковь, но, постоянно смотря на огонь, приводил в сокрушение свою душу, говоря со слезами так: «Увы, грешная душа! Ты не сделала ничего угодного Богу! Ты не знаешь закона Божия! Ты не научилась читать книги, по которым славословят Бога непрестанно! По этой причине ты недостойна предстоять в церкви с братией, но осуждена предстоять здесь, пред огнем. По смерти же будешь горько мучиться в будущем неугасимом огне».

Таким образом добрый исповедник ежедневно очищал свою душу и тело.

Игумен того монастыря Власий, саном иерей, украшен был всеми добродетелями. Он с юности вступил в служение Богу и угождал Богу постом и молитвой. Этому игумену пришло непреодолимое желание узнать, в какое место вселяются души монахов, подвизавшихся во время земной жизни. Возложив на себя пост и бдение, он начал молить Бога, чтобы Бог открыл ему это. Три года проводил он в келейном бдении каждую ночь. Всеблагой Бог, никогда не презирающий молящихся Ему с верой, исполнил желание и игумена. Однажды ночью стоял он на обычной молитве и внезапно ощутил себя в состоянии исступления. Ему представилось, что он ходит по какому-то великому полю; на поле был рай Божий. Что такое рай? – Этого невозможно передать на человеческом языке. Блаженный Власий, войдя в рай, увидел деревья благовоннейшие, осыпанные различными плодами, и насыщался одним благоуханием, которое издавали эти плоды. В раю он увидел монаха Ефросина, сидящего под одной из яблонь на золотом престоле. Увидев его и достоверно узнав, что это – он, игумен подошел к нему и спросил его: «Сын мой, Ефросин! Что ты здесь делаешь?»