Анна Козырева - Выбор на века. Святой Владимир – креститель Руси

Слова, вынесенные эпиграфом к рассказу о святом равноапостольном великом князе Владимире, принадлежат иноку Киево-Печерского монастыря Иакову Мниху (монаху), автору древнерусских произведений «Память и похвала князю Владимиру» и «Житие блаженного князя Владимира». Им же было написано и «Сказание о святых страстотерпцах Борисе и Глебе» – первых русских святых, сыновьях князя-крестителя Руси.

Эти национально-патриотические житийные произведения созданы задолго до того, как великий киевский князь Владимир, изначально почитаемый на Руси как святой, был канонизирован официально.

Тщательно выводит киево-печерский монах букву за буквой, сообщая, что и «наречен был в святом Крещении Василий, и дар Божий осенил его, благодать Святого Духа осветила сердце его и научила по заповеди Божией ходить и жить в Боге, и веру твердую удержал неизменной». И, словно выдержав паузу и вздохнув-выдохнув глубоко, восклицает: «О, какая радость и веселие настали на земле! И ангелы возвеселились и архангелы, и духи святых взыграли. Сам Господь сказал, какая радость бывает на небесах об одном грешнике кающемся (Лк. 15, 7). Такое бесчисленное [множество] душ по всей земле Русской приведены к Богу святым Крещением! Похвалы всякой достойно то дело [которое он] совершил, и радости духовной исполнено».

И как же было не радоваться и не ликовать восторженной душе, ведь в конце X века Само Солнце Правды на веки вечные воссияло над Русской землей!

Исторический период с VIII по X век был временем формирования Древнерусского государства. И если та же Византия объединяла под своей властью самые разные народы, то в районах Среднего и Верхнего Днепра, где и зарождалась Русь, население обладало национальным сродством. Племена восточных славян были близки друг другу по языку и быту, схожи по родовому строю и мировоззрению, что способствовало самому широкому и практически ненасильственному их объединению.

Еще в «Повести временных лет» Нестор Летописец писал: «…откуда пошла русская земля… кто в ней стал первым княжить, и откуда возникла русская земля». Термин «земля» употребляется здесь не в привычном нам географическом смысле, а в значении «народ» и «государство», слово же «княжить» указывает на форму государственного управления.

Киевское государство состояло из нескольких земель, центром каждой из них являлся большой торговый город. По существу, все древнерусские земли были городами-государствами. Не случайно в скандинавских источниках Русь называется Гардарикой (царство городов, страна городов). Подобное устройство в корне отличалось от устроения большинства государств средневековой Европы.

Безусловно, Киев выделялся среди прочих городов. В «Повести временных лет» говорится о родоначальнике полян – Кие, который «велику честь приял от царя» (византийского императора), и утверждается, что Киев назван в честь Кия, как Рим – в честь кесаря Рима (Ромула), как Александрия – в честь Александра Великого (Македонского).

К середине X века Киевская Русь являла собой вполне сформировавшееся государство. Русь Днепровскую, или Изначальную, заслуженно называли городовой и торговой, она имела тесные связи с народами Центральной и Северной Европы. Вот яркие свидетельства того: Карл Великий, король франков и лангобардов, выделил специальных чиновников для ведения дел со славянскими купцами. В Германии у восточнославянских купцов имелись постоянные подворья. Уже в IX веке русских купцов можно было встретить и в более отдаленных землях, например в Багдаде.

Из ранних описаний Руси ценное значение имеет трактат византийского императора Константина Багрянородного «Об управлении империей», составленный им в 948–952 годах. В одной из глав император сообщает данные о Руси (Росии), которые во многом основаны на достоверных рассказах самих росов (русов, россов). Глава начинается с географического описания: «…приходящие из внешней Росии в Константинополь моноксилы являются из Немогарда [Новгорода Великого], в котором сидел Сфендослав [Святослав], сын Ингора [Игоря], архонта Росии, а другие из крепости Милиниски [Смоленска], из Телиуцы [Любеча], Чернигоги [Чернигова] и из Вусеграда [Вышгорода]. Итак, все они спускаются рекою Днепр и сходятся в крепости Киоава [Киева]».

Мы, однако, вначале вспомним время до «Сфендослава, сына Ингора» – вспомним самого киевского князя Игоря, мужа будущей равноапостольной княгини Ольги и родного деда князя Владимира. Вспомним, чтобы хоть как-то представить себе Русь до христианскую, языческую и понять, что язычество – это не невинная игра в «божков и боженят» с большей частью вымышленными «древнерусскими обрядами», а мировоззрение, подкрепленное бесовской силой.

Годы правления князя Игоря (912–945) были временем активного объединения русских земель. Усмирив непокорных древлян и племя уличей, живших в низовьях Днепра и часто нападавших на купеческие лодки с верховий, киевский князь полностью взял под контроль путь «из варяг в греки».

Не менее важной для князя Игоря была забота о восточных пределах Руси: постоянно приходилось обороняться от варваров-печенегов, налетавших, как внезапный смерч, из глубин Дикого Поля (так называли степи между Доном и Днепром). Немало сил уходило и на то, чтобы не только сохранить доставшееся ему владение, но и расширить его пределы и укрепить границы. Молодое государство, только недавно собранное воедино, то и дело пыталось «расползтись по швам» и требовало постоянного пристального княжеского внимания.

Одним из главных направлений в деятельности древнерусского правителя был ежегодный сбор дани.

Осенью 945 года киевский князь как обычно отправился в полюдье за сбором дани, чиня, если в том возникала необходимость, скорый суд и расправы. Князь Игорь прошелся по землям древлян, собрал дань, но, отправив дружину в Киев, с небольшим отрядом вернулся в древлянские земли – за добором.

Сделал это князь Игорь не потому, что был жаден и ненасытен, беда была в другом: он вынужден был добирать дань для хазар. На протяжении длительного периода Русь постоянно выплачивала дань Хазарскому каганату – ближайшему своему соседу, от которого находилась в зависимости. На это уходила и значительная часть от доходов с торговли. С этой же целью продавались и рабы.

По линии рек Дона, Северского Донца и Оскола, как показывают археологические раскопки, существовало более десяти мощных хазарских крепостей с многолюдными поселениями вокруг. Жители этих поселений состояли на военной службе у каганата, причем, как отмечала выдающийся археолог и историк С. А. Плетнева, «военизация населения касалась… не только мужчин, но и женщин». Она подчеркивала, что основным видом их деятельности «была не охрана пограничья, а проведение в жизнь наступательной политики каганата на западных и северо-западных соседей».