Павел Градов - Белая доктрина. Правый взгляд на русскую идею

© Павел Градов, 2016

ISBN 978-5-4483-0649-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

С точки зрения универсальных бытийных смыслов идея «человек» воспроизводит в себе образ идеального Творения. Человек, достигший совершенства, становится деятельным воплощением Бога; он творит действительность, воспринимает чистый свет истины, осознаёт высший Закон. В земном мире только человек наделён творческими силами, само его существование представляет собой извечное движение к идеальному состоянию, к становлению Богом. Жизненный процесс всегда развёрнут во времени и сопровождается непрестанными изменениями. Поэтому индивид, не устремлённый к совершенству, не понимающий целей своего присутствия на земле, неизбежно извращает и саму жизнь. Мы либо восходим духом, возрастаем до высших планов действительности, либо падаем и деградируем. Подобными путями развиваются целые народы, да и всё человечество; масштабы различны, но законы развития на всех уровнях одинаковы.

Совершенный человек ярко описан в немецкой и русской философии. У немцев этот идеализированный образ обрисован идеей сверхчеловека, а у русских религиозных мыслителей он выражен в идее богочеловечества. Немцы склонны к индивидуализму, поэтому и мыслят они по большей части в категориях конкретики; русским же со своей стороны свойственны коллективистские установки, и наша мысль в этой связи масштабна, акценты мы делаем на глобальных образах. Сверхчеловек и богочеловечество представляют собой различные подходы к одной и той же идее, однако в первом случае она выражается пределом индивидуального совершенства, а во втором – облачением в идеальность всей человеческой цивилизации. И немцы, и русские мыслят идеалистично; но первые идеализируют частное и конкретное, а мы в свою очередь грезим о всеобщей идиллии, о человечестве, объединённом на основе идеального Закона.

Глядя на стаю птиц, летящих высоко в небе, мы, русские, увидим всю эту стаю целиком, поймём куда она летит, в каком порядке, какова её примерная численность и т. д. Но немцы, глядя на ту же стаю, будут смотреть словно в бинокль и видеть ту или иную конкретную птицу, её цвет, очертания, размах крыльев и т. п. Мы не увидим чётких форм каждой из птиц, но мы зафиксируем для себя общее движение всей стаи. Немцы же со своей стороны не смогут сцепить общей идеи и не поймут куда и с какой целью летят эти птицы, но при этом они ясно наблюдают все мельчайшие детали каждой из них. Иными словами, мы видим небесный или духовный путь всего человечества, а немецкие мыслители – идеальный путь земного человека, состоящего из плоти и крови.

Если европейские теоретики, приверженцы традиционных ценностей, направляют свои умозрительные силы к более приземлённым учениям о становлении идеального человека и общества, то наши русские философы исконно пытались постулировать не практические нормы земной жизни, а некие возвышенные концепты о богоподобном человечестве. При этом ни наши, ни немецкие мыслители до сих пор так и не пришли к ясному и гармоничному образу человеческого идеала. Немцы в этом отношении зациклились на практике, на телесной и материальной идеализации, не уделяя должного внимания духовным аспектам. Мы же наоборот, излишне обращены в духовное, игнорируя при этом реальные практические основы жизни. В итоге, немцы явили миру идеологию с чрезмерным акцентом на телесности и расовой чистоте. Ну а мы до сих пор так и не смогли сформулировать полноценной и законченной идеологической теории о становлении богоподобной человеческой цивилизации. В своих концептуальных построениях наши философы крайне поверхностно касаются уровня земных материй и законов практической жизнедеятельности.

Соответствующие диспропорции в русской философии присутствовали всегда, и в настоящее время ярким тому примером является евразийское мировоззрение, ныне преобладающее в умах многих русских интеллектуалов. В основе этой возвышенной идеи лежит представление о наднациональном единстве евразийских народов, образующих некую макро-нацию, обобщённых советских людей, как это называлось во времена СССР. Внешне идея выглядит красивой, но что она представляет собой на практике, какие социальные и экономические теории воплощают эту концепцию в жизнь. На самом деле никаких практических положений у евразийцев попросту нет. Ими активно культивируются воодушевляющие лозунги, концепт о русской империи, о России-Евразии, однако при этом безо всякого понимания применимости соответствующих воззрений на реальной земной почве.

Даже социалистический проект становления единого советского народа, и тот оказался нежизнеспособным, несмотря на массивное идеологическое обоснование. Коммунистическая идеология весьма практична и предельно детализирована. Тем не менее, советская общность народов канула в Лету, поскольку те самые составляющие её народы по каким-то причинам не пожелали отождествлять себя с наднациональной евразийской общностью; каждая республика решила выделить себя в качестве самостоятельной нации. Об этом свидетельствует повсеместное притеснение русскоязычного населения в 90-е годы практически во всех периферийных регионах постсоветского пространства.

В настоящее же время, после неудачного советского эксперимента, идеологи евразийства предпринимают попытки воскрешения умершего социалистического концепта, предлагая общественному сознанию некую реинкарнацию советского народа. Подразумевается, что отказ от коммунистической идеологии и замена её православной, с сохранением прежних принципов государственного устройства, и позволит нам достичь состояния жизнеспособной евразийской общности. Иными словами, отличие современного евразийства от аналогичных идей советского периода состоит лишь в том, что вместо коммунистической теории в основу концепции закладываются религиозные положения и теологические установки. Перспективу подобного евразийского общества спрогнозировать несложно. Если сплочённость советского народа обеспечивалась идеалами светлого коммунистического будущего, то единство евразийской империи, основанной на религиозных ценностях, не обеспечивается ничем.

Все национальные группы, населяющие Россию-Евразию, согласно концепции, абсолютно равны между собой и пребывают в состоянии всеобщей идиллической дружбы. При этом каждый народ государства-империи живёт согласно своим исконным нормам, культурным обычаям и религиозным правилам. Желающий быть христианином исповедует христианство, сторонник ислама соблюдает мусульманские предписания и т.