Павел Градов - Белая доктрина. Правый взгляд на русскую идею

Дореволюционная эпоха державного монархизма заложила в наше национальное самосознание более глубинные империалистические установки. Русский народ с тех пор становится носителем имперского духа, заглушить который уже невозможно. Империя для нас сакральна, русское государство уже не мыслится ни в каком ином качестве, кроме как империей. Сам по себе национальный империализм не гарантирует стабильности и нерушимости государства в долгосрочной перспективе. Из истории известен ярчайший пример коллапса древнеримской империи при исчерпании потенциала для захватнических войн. Империалистическое государство как правило выстраивает паразитарно-экспансионистскую модель, и его жизнеспособность обеспечивается непрерывным расширением сферы своего присутствия, вовлечением в себя всё новых территорий и ресурсов. Типичная империя рано или поздно достигает предела своего роста и с этого момента движется в сторону упадка и распада. Но только не русская империя; она не вписывается в этот стандартный шаблон, поскольку наши имперские амбиции основаны не на жажде захвата и потребления, а на самой идее Империи, то есть на концепте человеческого всеединства. Наши империалистические стремления обусловлены не эгоистическим желанием присвоения территорий для собственного довольства, а тягой ко всемирной упорядоченности, к объединению всех народов мира на основе идеального Закона.

В ещё более отдалённую по времени княжескую эпоху русские земли с переменным успехом претерпевают длительный процесс становления единого государства. В результате такой консолидации Русское царство впоследствии смогло перенять в себя имперское самосознание от гибнущей Византии. Противники христианской церковности яро осуждают тот период за привнесение и насаждение православия на русской земле, из-за чего якобы народ утратил связь с древнеславянской духовной культурой. Однако именно православное вероучение стало тем фундаментом, который смог объединить в едином государстве разрозненные славянские общности, а затем и русские княжества, заложив столпы будущей империи.

Единая вера открыла руссам путь к богоуподоблению, ведь христианская идея богочеловека как раз и подразумевает в себе духовный идеал сверхчеловечности. Рядовые верующие до сих пор не осознают всей полноты учения, воспринимая образ Христа лишь единичным субъектом, персонифицированным воплощением Бога. Однако, согласно христианским положениям, каждому земному человеку назначено стремиться к подобию с Христом, то есть каждый должен стать таким же богочеловеком (или сверхчеловеком). А значит не только конкретная персона – Иисус Христос, но и любой, достигший совершенства, является воплощением Бога, Сыном Божиим, индивидуальной проекцией или персонификацией всеединого Сознания. Период утверждения на Руси православия вдохновляет русский дух именно идеей богоуподобления, становления грешного земного человека очистившимся и непогрешимым сверхчеловеком.

Предшествовавшая языческая культура, восходящая из старославянской и праславянской эпохи, составляет основу нашего национального духа. Родовая вера у славян сочетает в себе идеальную гармонию между человеком и природой, душевное целомудрие, отсутствие лжи, алчности, воровства и прочих привычных нам пороков. Языческие культуры иных народов древности по своей природной чистоте не идут ни в какое сравнение со славянским мироощущением. Древние духовные интуиции подзабыты нами, однако они никуда не исчезли; тяготение к душевной чистоте и непорочности заложены в фундамент нашего национального самосознания.

Древнеславянский дух хранит в себе также интуицию беззаветной преданности родной земле. Именно из этой древнейшей культуры восходит сакрализация народом образа Руси как матери. Русь для нашей национальной ментальности предстаёт не просто землёй или территорией, но она живая сущность, которая страждет и заботится о каждом представителе белого народа. Соответственно, и каждый Русич заботлив в отношении матери-земли. Благое отношение к природе так же составляет отличительное качество сверхчеловека.

Языческая славянская культура является основой, но далеко не зачатком нашего национального самосознания. Русский народ зародился задолго до формирования праславянских племён, однако современные этнонимы в отношении той далёкой древности безусловно уже неприменимы. Все религиозные доктрины описывают дугообразное движение эволюционного процесса. С течением времени дух словно нисходит в материю, из идеального богоподобного состояния человек упрощается до приземлённого восприятия мира, приобщается к материальной сфере; временно отпадает от всеединого Бога, но затем вновь восходит к состоянию сверхчеловека, уже в новом качестве. Древнеславянский период является базовым в том смысле, что дух нашей коллективной сущности замкнулся на уровне природного существования, оказался максимально близок к земле и к земным материям. Человеческое сознание в эти тысячелетия меняет акценты, образы и смыслы космических масштабов уступают земным идеям и чаяниям. В религиозных учениях этот эволюционный этап характеризуется тотальной духовной деградацией, моральным разложением всех людских племён, утерей Закона. Однако белый народ в эру цивилизационной ямы (Кали-юги) изолируется от остального деградирующего человечества, возвращается в лоно матери-природы, достигает полной идиллии между духом и материей.

По окончании языческой эпохи мы вступаем в период нового восхождения, которое продолжается и в настоящее время. Однако ещё до этапа славянского язычества, на нисходящей стороне эволюционной дуги, в наше глубинное самосознание были заложены значительно более древние духовные интенции предковой праиндоевропейской (или арийской) культуры. Древнеарийские племена обитали на территории Русской равнины более четырёх тысяч лет назад. Цивилизационная общность той забытой эпохи характерна строгой упорядоченностью, как внутрисоциальной, так и этнической. Арии не позволяли себе кровосмешения с инородцами, более того, превозносили себя над прочими племенами, тщательно оберегая чистоту своего благого рода. Военная ярость и жажда побед пробуждается в нас именно из наследия древнеарийского духа; племена, принадлежащие к той культурной общности, оказывались непобедимы в войнах с иноплеменниками. Это был весьма многочисленный народ, преисполненный волей к телесному и духовному превосходству над окружающими их варварами.

Древние арии в ещё большей степени, чем славяне, осознавали себя потомками богов, соответственно, лишь себя они мыслили полноценными людьми, а всех прочих идентифицировали подобными животным. Для доисторической эпохи такой взгляд на мир был вполне оправдан. Полнота видения действительности у арийских народов значительно превосходила даже наше нынешнее миропонимание. Чтобы убедиться в этом, достаточно ознакомиться с древнейшими текстами той культуры – гимнами Ригведы. Сам язык этих песнопений настолько насыщен смыслами, что его невозможно полноценно воспроизвести никаким современным переводом. Каждая буква того древнего языка представляет собой целый образ, для выражения которого сегодняшним людям требуется одно или несколько слов; а каждое слово в языке праиндоевропейцев сравнимо по смыслу с современным предложением. Древнее арийство – это идеальная телесность, непобедимость и в то же время вершина человеческого духа, единство земной и космической действительности. Арии мыслили настолько массивные и высокие идеи, что современному мышлению соответствующие образы просто недоступны. Однако при всё более значительном и массовом пробуждении этого глубинного духовного пласта, мы постепенно возвращаемся к прежнему возвышенному состоянию сознания.