Алексей Фомин - Верую! Удивительные истории о людях, нашедших Бога

Какая психокоррекция помогла бы этой девочке и закрыла бы то, что открыла у нее «бабка»? Конечно, мать поняла, что «лечение» диатеза ее дочери дорого обошлось, но у нее даже и мысли не возникало пойти в другую сторону – к священнику. Таблетки, заговоры, заряженные талисманы – это зримо и понятно, а при чем тут священник?

Поэтому пришлось мне не только беседовать с мамой о возрастных особенностях ее ребенка, но и обсудить, чем может помочь ей священник.

На приеме – юноша семнадцати лет, студент первого курса технического вуза, сам записался по поводу депрессии. Глаза тревожные, долго подбирает слова, чтобы описать свое состояние. Он постоянно слышит голос внутри себя, явно не свой внутренний, явно чужой. Голос постоянно пугает его, угрожает ему, пророчит всякие беды и напасти, злобно комментирует все происходящее, тянет прыгнуть из окна, с балкона.

Спрашиваю, давно ли у него это. Рассказал, что лет в шесть-семь он смотрел по телевизору фильм «Вий» (первый, еще советский, отечественный фильм ужасов) и внезапно почувствовал, как что-то ужасное вошло внутрь него. С тех пор постоянно ощущает присутствие кого-то страшного в себе, боится его, сопротивляется ему и очень изматывается в этом сопротивлении. Заметил, что, когда подходит к иконам, внутри звучит грязная брань. Мама растила его одна, работает на рынке, знает различные заговоры и к Церкви относится очень негативно. Юноша обращался к врачам, но после приема выписанных ему таблеток внутренний голос только усиливался, его внушениям труднее было сопротивляться. Очевидно было, что этому юноше необходима помощь прежде всего церковных таинств: исповеди, причастия, соборования, возможно и отчитки. Но конкретно что-то рекомендовать мог только священник, к которому я и посоветовала обратиться этому юноше.

Редкий случай, когда с ребенком пришли оба родителя. Учителя просят перевести мальчика (ему одиннадцать лет) в другую школу. Причина: в его присутствии постоянно что-то происходит, все ломается, горит, дети калечатся. Последний случай: во время драки с другим мальчиком у того загорелись волосы.

Родители подавлены, они устали постоянно одаривать всех пострадавших и, похоже, сами побаиваются своего ребенка.

На мой вопрос, с чем это может быть связано, отец, смущаясь, стал рассказывать, что несколько лет назад он работал водителем у колдуньи. Он часто привозил ее на кладбище по ночам, где она ходила на свежие могилы и что-то там делала. Он говорит, что чувствовал, что добром для него это не кончится, и видит свою вину в том, что происходит с сыном. Мы с родителями обсудили все, чем я могла им помочь, но основная помощь опять же могла им прийти только от батюшки в храме.

Родители, не мешкая, обратились к священнику, сразу же всем семейством окрестились и даже венчались. Необходимость в беседах с психологом отпала сама собой.

Недавно я прочитала у иеросхимонаха Сампсона Сиверса: «Промыслу Божию о нас нет предела. Ничего буквально не случается без воли Божией, всему определен день и час».

Многие, дожив до зрелого возраста и оглядываясь назад, с удивлением отмечают, что ничего случайного в их жизни не было. Я тоже с каждым годом все отчетливее вижу вехи, по которым не только шла моя обыденная жизнь, но и определялось направление моей профессиональной деятельности.

Однажды, когда дети мои были еще маленькие, как-то раз ехала я с ними на электричке с дачи. В Сергиевом Посаде в вагон зашли несколько человек, и одна из женщин подсела к нам. День был будний, вагон полупустой, и мне стало досадно не только то, что она села именно к нам, но мне не очень нравилось то внимание, с которым она разглядывала моих детей. В молчании доехали до Ярославского вокзала, вышли из вагона, и вдруг она пошла рядом со мной от вокзала до станции метро «Комсомольская», и за время этого очень короткого пути рассказала трагедию своей жизни.

У нее было двое маленьких детей: девочка и мальчик, трех и пяти лет. Забеременев третьим, она пошла делать аборт, а дети остались с бабушкой. Бабушка не уследила, дети выпили какие-то ее таблетки яркого цвета, легли спать и… не проснулись. Вернулась из больницы женщина, избавившись от нерожденного ребенка, похоронила умерших детей, и после этого больше никогда не беременела.

Теперь она часто ездит в Лавру, много молится и плачет о содеянном, но детей у нее нет и, по-видимому, никогда уже не будет. «Берегите своих детей!» – сказала она мне на прощание.

Людмила Ермакова, психолог, г. Москва. БлаговестСамара. рф/-public_page_8671

Кирилл с нетерпением ждал, когда же он избавится от этой добавки к имени – «отрок». Ему даже казалось, что все священники в их храме знают о его переживаниях.

Кирилл верил в Бога, но пока еще, как часто и мы, взрослые, Ему не доверял. По субботам они с мамой приезжали в храм на своем «Фольксвагене» и иногда оставались у нас ночевать. И в эту субботу они остались у нас.

Вечером мой муж с Кириллом отправились ставить автомобиль на стоянку. Возвращались поздно. Мой муж особенно аккуратно относится к документам, но в этот раз почему-то положил их мимо кармана. Вечером про них никто не вспомнил, утром все спешили к Литургии. И только после праздничного обеда, когда Кирилл с мамой засобирались домой, обнаружилось, что документов нет.

Искали все и везде. Стали восстанавливать в памяти события прошедшего дня. Муж вспомнил, что последний раз держал их в руке после автостоянки. Значит, выронил, нет сомнения. Мы были очень расстроены, особенно приуныл Кирилл. Каждый из нас предлагал свою версию по спасению документов. Все тщетно: в ГАИ выходной. И вдруг я вспомнила, как в женском монастыре в Пайгарме одна монахиня потеряла важные ключи. Она искала полдня – безуспешно. Решила признаться игуменье. Та строго приказала читать «Верую» несколько раз. Монахиня исполнила благословение. Потом пошла на источник, и – в купели под полами поблескивали ключи…

Я предложила своим друзьям попробовать сделать то же. Все согласились без особого энтузиазма. «Правило» длилось около получаса, Кирилл все время порывался убежать.

Наконец мы прочитали в последний раз Символ веры, сели. И в эту минуту в дверь позвонили. На пороге стоял наш сосед с первого этажа. Весело улыбаясь, он спросил:

– Что «Фольксваген» – стоит?

Мы ответили:

– Да…

– Ну, теперь можно и поехать, – сказал он и вручил нам документы.

Он утром шел на работу и на улице Венцека (кто знает эту шумную улицу, удивится вдвойне) нашел наши документы и даже вспомнил номер машины и кому она принадлежит.

Радости не было конца. Кирилл резвился как ребенок, и, я думаю, с этого дня он, впрочем, как и мы, взрослые, – стал больше доверять Богу.