Петр Котельников - Родина моя – Россия

Россия – Родина моя!
О, как сложна судьба твоя,
Мир гениев, шутов и проходимцев!
Но я горжусь тобою, Русь,
В любви признаться не боюсь,
Хоть, кажется, нет повода гордиться!

Я жизнь связал с твоей судьбой,
У Бога не прошу иной…
Ты возродишься в прежней чистоте!
Я голос слабый свой подам,
Я всё, что есть, тебе отдам!
Пусть говорят – « Юродивый в Христе»!

Россия – Родина моя!
Так тяжела судьба твоя…
Сильна, могуча, но в оковах,
Но лет лихих пора пройдёт,
И вольным будет твой народ,
И светочем любви ты станешь снова!

А на Руси, как на Руси:
Тому неси, тому неси…
Неси чиновнику, другому…
Неси последнее из дома.
И сколько ты их не проси,
Звучит одно: «Неси, неси!»

Простор степей зеленых и ковыльных
В раскрасках утренней зари.
Иль улиц деревенских пыльных,
Где в каждом доме – косы, топоры.

Нет места для ристалищ и забавы,
И нет вина, чтоб глотку промочить.
Здесь рыцарю не только личной славы,
Но «хлеб и соль» с слезой не получить!

Не высятся над лесом стены, башни,
И над рекою замков не видать.
Крестьянские повсюду видны пашни,
Да в воздухе – Святая благодать

Разлита. Южнее бродят печенеги,
Иные орды всадников степных…
Готовых совершить стремительно набеги —
Не признают ни Бога, ни святых!

Выйду на улицу, гляну на село,
Губы от жалости, кислотой свело.
Хаты белели, работал завод,
Теперь только черти ведут хоровод.

Жизнь убежала, не схватишь за хвост,
Стало похоже село на погост.
Темень вокруг и не светит свеча,
Нет на селе теперь ламп Ильича,
Провода ребята сдали на лом.
Ветры гуляют в селе, за селом…

Я вижу за окном заснежены поля,
Все в серебре кусты, деревья.
Все это наша русская земля,
Большие города, убогие деревни…

Сквозь расстояния я мчусь, —
И сколько б суток ни катился,
Мне видна из окна Святая Русь,
Страна, которой я гордился!

Тепло в купе, иль дует от окна,
Неторопливые ведутся разговоры…
За стопкой водки, крепкого вина,
Пустые возникают споры.

И делятся свободно меж собой
Какой-то информацией, делами.
Так часто увлекаются порой, —
Беседа длится долгими часами.

Поддержат дух, дадут совет,
Предложат помощь и накормят,
И терпеливо выслушают бред…
Так на душе становится спокойно.

В купе я не вступаю в споры,
И не сужу, кто прав, или не прав?.
Мне по душе простые разговоры,
И незлобивый, кроткий, добрый нрав.

Под стук колес смыкаются глаза,
Движений такт покачивает тело.
То заскрипят натужно тормоза,
Доносятся иные звуки то и дело…

Что вижу я в отечестве моем?
У власти – проходимцы, и злодеи.
Мы корку хлеба жесткую жуем,
И возмутиться участью не смеем!

Глаза к Всевышнему поднимем и молчим,
Не рвем голосовые связки.
Глаза нам выедает серный дым, —
Мы в ожиданье смерти, как развязки.

Отняли все, что нажили трудом,
По чьей вине мы бедняками стали?
Молитвой не вернуть, и не вернуть судом…
Из ничего – не строят капиталы!

В историю страны моей плюют,
Законами, как путами, обвитый,
Я тоже корку жесткую жую,
Но огрызаюсь всё ж открыто!

Чуть правду приоткрой, – возня и вой:
«Угроза государственному строю!»…
Как псы, накинутся гурьбой,
Хоть безоружен я, не призываю к бою!

Там, на холме, вблизи села
Ветряк ворочал крылья.
Неплохо шли его дела
К мучной привыкнув пыли.

Да, мельник важный господин!
Поклоны бьют крестьяне…
Крестьян так много, он – один,
Румян, как сдобный пряник.

Откуда потянуло зло?
Пути к нему прикрыли…
И ветром мельника снесло,
Заказы на муку уплыли ль?

Теперь стоит полуразрушен, —
В провалах, дырах крыша…
Он даже на дрова не нужен!
И жалкий скрип не слышен.

Стоят недвижно жернова,
Колышет ветер крылья.
И трудно подобрать слова,
Чтоб описать бессилье.

Ночами плачет и стенает,
Под солнцем мирно спит,
Травой тропинки зарастают —
Судьбу его не изменить!

О! Чудо чудное творится!
Минул в мученьях век двадцатый…
У всех торжественные лица —
А повод странный, глуповатый…

Собралась в клубе знать
(Из прежних вожаков советских,
Решили рыцарями стать,
Манерам научиться светским.

Вот только к свету далеко…
И почему-то пахнет гнилью?
И то, конечно, – нелегко
Подняться из-под плит могильных!

Деньги на деревьях не растут,
Только в сказках открывают клады.
В песнях и стихах прославлен труд,
Но зарплате за него не рады.

Молодым дорога вдаль и ширь,
Жизнь в палатках на Великих стройках:
Казахстан, Восточная Сибирь…
«Длинный рубль» – страданий сколько?..

Романтизм… А рядом топи, гнус…
Пухнут на руках, ногах суставы…
И не гордость мной владеет, грусть:
Сколько жизней за туннель сквозь скалы?..

Дружина, как кулак, един,
И каждый в ней – отважен,
Гремело – « Русь не посрамим,
Костьми за землю ляжем!»

Князь первым среди первых был,
Чужак не видел спину,
Он перед боем говорил:
«Погибший срам не имет!»

Бойцы сражались, словно
львы.
Князь посылал врагам —
«Готовься! Я иду на вы
Мне слава дорога!»

Ходил на Волгу, на хазар,
Сражался с печенегом…
Поход на запад, на болгар…
Вся жизнь прошла в набегах.

И долго б мир мутил герой, —
И к злобе, и к досаде,
Но, возвращаяся домой,
Сам угодил в засаду

Пробит стрелой его шелом,
Труп извлечен на берег.
Отделан златом, серебром
Был Святославов череп.

В широком поле брошен прах, —
Друзей не пережил, —
Князь печенежский на пирах
Из черепа мед пил.

Просторы русские полей
Родят из года в год
Дружинников – богатырей,
И весь честной народ.

Летели чередой года,
Пришли иные люди,
Потомкам памятно всегда
Сражение на Чуди.

У русских удаль бьет ключом,