Татьяна Сальвони - БлудниZа. роман-пазл

Представление наконец закончилось, сразу после финального рокота Ромы раздался звонок мобильного. Он немедленно ответил, будто держал его в руке.

– Я скоро буду, скажи ему подождать, у меня тут встречка образовалась по-быстрому.

Из спальни он вышел, натягивая брюки, собираясь пройти на кухню. Водички попить захотел небось.

– Ой! А ты здесь… что делаешь? Э!? В смысле… это… Это не то, что ты подумала!

– Добрый день, Роман! – отчеканила я равнодушным тоном ведущей теленовостей. Сделала театральную паузу. – Я хотела сделать вам один сюрприз, поэтому оказалась здесь.

– Подожди! Стоп! Короче… Блин, дебильная ситуация, я вообще не собирался, это само собой случилось…

– Ну что вы, господин поручик, я вас совсем не осуждаю, никаких претензий!

– Слушай, Лена, серьезно, не надо так шутить сейчас! Просто, просто… ну ты ж должна понимать, что мне тоже хочется иногда живого человеческого тепла, любви! Даже самой любимой женщине изменяют, если она к тебе холодна! То есть, я не это хотел сказать! Короче, Лена, это даже не измена, это так, снятие напряжения… Ты пойми, с тобой все серьезно, по-настоящему, с тобой у нас от-но-ше-ния! А это служебный перепихон… Она передо мной давно задом вертела, это она все, а я ж самец, не устоял, ну…

Не хватало еще, чтоб из спальни вышла затаившаяся там, как крыса, его бедная любовница на час и начала выяснять ху из ху. Представляю, каково ей было сидеть и слушать про служебный перепихон после того, что у них перед этим было.

Рома был хороший манипулятор. Он сразу начал выкручивать все так, чтобы я себя виноватой почувствовала.

– Мне так не хватало от тебя чего-то… чего-то такого, я не говорю о настоящих глубоких чувствах, но хотя бы имитации желания, того, что ты хоть немного меня ценишь, чуть-чуть любишь…

– Роман! Я в общем-то и пришла за этим. Я намеревалась сделать НАМ ужин и дождаться ВАС, чтобы в торжественной обстановке произнести слова «Я тебя люблю». Мне казалось, это вас порадует. Но в мои планы вмешались ваши действия неодолимой силы. Так что вот это я вам оставлю на память, а сама пойду. Прощайте! И купите своей новой подруге новые туфли.

Я встала и вышла из квартиры. Получилось эффектно! Выйдя за порог, я точно знала, что больше не то, что не люблю его. А даже презираю. Он мне стал противен. Склизкий слизняк, весь такой животный и волосатый, глупый, недалекий, тупой. Второй раз ему ко мне не подступиться ни за что!

Я слышала, как он наорал на девушку в спальне. Взлохмаченный, потом бежал за мной, пока я спускалась по ступенькам. Хватал за руки и падал на колени, просил простить и называл себя идиотом… Как это было знакомо. Так же было с Лешей, теперь вот с Ромой. Я молча шла, считая про себя ступеньки, методично отдирая от себя его руки и отпинывая. Когда лестницы кончились, он стоял на коленях у выхода из подъезда, согнувшись и почти рыдая.

– Ну пожалуйста, ну не уходи так! Я люблю тебя, Лена!

Я развернулась и стальным голосом произнесла, четко и жестоко:

– Отвянь! Возвращайся туда, где тебе тепло, раз со мной так холодно!

А разве у меня был выбор? Разве я в чем-то виновата? Просто из самоуважения я должна была бросить этого Деда Мороза, пусть катит свои грузовики в сторону других дурочек, готовых терпеть и прощать предательство.

Первым делом я встретилась с Мариной.

– Твоя теория дала сбой, – обвиняла я ее. – Я была для Ромы именно что царицей, при этом радостно принимала его деньги, подарки, как блудница. Я почти влюбилась в него, мне и сейчас его немного не хватает… А все рухнуло, он просто пошел блудить налево с другой царевной! Как ты это объяснишь?

– Поныть мы всегда успеем. Ты уверена, что не готова его простить? За хорошее вознаграждение, конечно?

– Ты все-таки жутко меркантильная! Вот если без этих твоих теорий. Они не работают, тебе ясно?! Неужели для тебя не существует ничего святого, только деньги? Как я сразу этого не поняла?! Это ты во всем виновата! – я кричала на нее, и банкира ей припомнила. Но она была непрошибаема.

– Я тебя понимаю, тебе сейчас больно и тебе весь мир виноват. Это по молодости, это пройдет. Но все же давай рассуждать конструктивно. Все не так уж плохо. Он в тебя влюблен конкретно. Он сейчас, чтобы вымолить прощение, жениться готов и всю свою недвижимость на тебя переписать. Этим нужно пользоваться, тут такой тонкий момент…

– Да отстань ты со своей гнилой конструктивностью. Я не хочу за него замуж! Я хочу тупой сказки про любовь со счастливым началом и концом, блин. «И умерли они в один день!» И чтоб мне никто не изменял с телефоном в руках. И точно к банкирам твоим возвращаться не хочу!

– Тогда готовься к лишениям, малышка. Но не говори, что тебя не предупреждали! Пойми ты, в мире есть только два пути – или ты, или тебя. Все!

– Я поищу третий, ок? А вдруг он все-таки есть!

Взяла свою сумку и ушла. В тот раз я поругалась даже с Мариной. Я была абсолютно одна во всем мире. Родители жили своей жизнью, парень изменил, подруга не понимает. Я была на грани суицида. Залезла в домашнюю аптечку, схватила каких-то таблеток да побольше. Все их выпила и уснула. Ничего не произошло, ну хоть выспалась. Потом позвонила Марина как ни в чем ни бывало. И я ее снова простила, ведь лишь она волновалась обо мне по-настоящему. Больше никому не было дела до меня.

– Давай смотреть вперед! – ворковала она. – Жизнь продолжается. Тебе сейчас надо придумать, что дальше делать. Будешь жить в квартире, которую он для тебя снял?

– Она еще на полгода вперед оплачена. Хозяева на Гоа живут.

– Отлично! Тогда можешь сдать ее в субаренду, всю сумму вперед, мне проценты. Я все устрою, у меня есть одна толковая девочка…

Я не знала таких слов как «субаренда» и так далеко не заглядывала, обо всех этих нюансах не думала. Марина все взяла на себя. Я бы хотела поплакать. Постонать в подушку. Вернуться жить в пустую семейную хрущевку. Машину, «Мини-купер» мой любимый, отдать Роме из гордости. Мама уже давно прописалась у своего нового друга, пузатого дизайнера диванов с какой-то мебельной фабрики, они уже пожениться собрались в тихом семейном кругу. Папа наслаждался появлением наследника в своем личном семейном кругу. Даже позвонил недавно, в кои-то веки, порадовал, что у меня теперь есть братик. Всем было хорошо, и только у меня все шло прахом. Но никому из них не было до меня дела. Они кажется, решили: вырастили, отмучились друг с другом свое, а дальше сама-сама, доченька. Мучайся, детка, это теперь не наше дело. Кинулись каждый строить свое собственное счастье, душу за годы отводить.

Марина была супер-менеджером. За несколько дней она мою квартиру сдала иностранцу, родительскую хрущевку сдала, мне сняла другую. Я послушно выполняла все, что она говорила и лишь смотрела, как она резво все проворачивает, восхищаясь ее деловой хваткой.