Алексей Кобелев - Пасторство наизнанку. Только для служителей

Безусловно, есть своя красота в спайке человека с профессией. Разум специалиста всецело поглощен любимым делом. Он прикипел к нему душой, практически сросся с ним плотью. Весь арсенал дарований и способностей положен на алтарь избранного ремесла. Умелец ежедневно упражняется в конкретном мастерстве, ему не нужно отвлекаться, не нужно разрываться в перипетиях многозадачного и разновекторного процесса. Он – человек одного дела.

С пасторством всё иначе. Особенность положения пастора в обществе предполагает соприкосновение с различными сферами жизни. В современной российской действительности пастор – это учитель и психотерапевт, оратор и богослов, семейный консультант и специалист в области социальных технологий, управленец и бухгалтер, немного строитель и немного юрист, нередко разбирающийся в вопросах здравоохранения и физкультуры. Вроде бы целью служителя является только духовное наставление и проповедь Евангелия. Но на деле наш пастор – служитель «широкой практики». Он на все руки мастер, он должен всё знать и всё уметь. Зачастую кроме него в общине некому помочь прихожанам в ситуациях, требующих компетентного вмешательства.

Конечно, я обобщаю. В многочисленных церквях внутри команды служителей уже существует «разделение труда». К этому располагает библейское учение о духовных дарах и пятигранном служении. В европейских церквях разграничение ответственности и специализация давно стали нормой. Но в небольших приходах России, коих в стране подавляющее большинство, пастор по-прежнему «и швец, и жнец, и на дуде игрец».

Пастор вынужден быть разносторонне развитым. К нему обращаются люди, с поломанной жизнью, похожей на абсурдное и дикое соревнование безумных злоключений. И пастор ремонтирует человеческую жизнь.

Однако, именно из-за «широкой практики» нашему пастору трудно сосредоточенно посвятить себя одной области духовного труда. А значит, трудно дорасти до экспертного уровня. Практикующий пастор и научная деятельность – почти не совместимые понятия. Служащему пастору некогда писать книги и заниматься искусством – он занят живыми людьми. Добавьте сюда присущую многим пасторским семьям многодетность и вы получите образ перегруженного заботами человека.

Роль пастора в России сильно недооценена. Для светского общества его служение происходит на «обратной стороне луны». Протестантского пастора не существует для российских масс-медиа. О нём не скоро снимут художественный фильм. Твёрдая рука высшего чиновника не скоро повесит на его груди орден. Нередко представители светского общества соревнуются в бичевании и демонизации фигуры евангельского священнослужителя, наполняя циничной ложью туман массового сознания. Для российского пастора существует не так уж много точек опоры, ещё меньше внешних источников мотивации. Его единственная надежда – Господь и поместная церковь.

Значение пасторства чудовищно недооценено! Секулярный мир активно развивает альтернативные пасторской заботе формы воспитания личности. Лайфкоучер за день тренинга вознаграждается суммой, равной месячной пасторской зарплате (если таковая имеется). На атмосферных клубных вечеринках утомлённый солнцем горожанин снимает психологическое напряжение под модные вскукареки МС. Многочисленные камеди-шоу изобретательно и исподволь формируют альтернативные ценности. И всё это глумливое, алчное, вывихнутое жречество ведёт покорную душу обывателя в царство пустоты и бессмысленности.

Там временем пастор тихо и незаметно ремонтирует человеческую жизнь. В этом его крест. В этом его благословенная доля. Он – непризнанный герой нашего времени, герой не от мира сего. Он – наследник профессии Иисуса Христа, принявший единым пакетом все особенности дела: глубокое внутреннее удовлетворение и общественное недоверие, радость духовных переживаний и опасность преследования, бедность и искушение властью.

Дай Боже сил Церкви развить пасторский труд, создать фамильные священнические династии, сформировать свой багаж профессиональных традиций и, самое главное, сделать пасторское служение внутренне целостным, здоровым и продуктивным!

Однажды, после прочтения Малахии, меня охватило чувство несправедливости… Причина – роль, которую Всевышний отвёл священникам. Поясню…

В категоричной и безапелляционной форме в адрес священников звучит претензия: «Говорит Господь Саваоф вам, священники, бесславящие имя Моё» . Бесславящие священники…? Взирая на исходящее из их стерильных рук, Бог посчитал Себя оскорблённым. Он не проявил благоволения к Своим служителям и предложил им закрыть храм и напрасно не тратить дрова. А всё из-за некачественных жертв.

Но разве священники в этом виноваты? Ведь это не их жертвы, это приношения народа. Люди привели в храм паршивую овцу и хромого телёнка. Это порочные потомки Авраама осквернили святилище нечистым хлебом. Священник в храме только посредник, имеющий четкие функции, он лишь передавал Вседержителю принимаемые от верующих дары. Священник предлагал Господу ровно то, что жертвовали евреи. Как говориться: ничего своего и ничего личного – просто работа.

Ум и душа современного пастора могут оказаться во власти подобной теории служения. Церковная жизни – это сумма умонастроений, этический поступков, ценностных приоритетов, практических действий и духовных свершений всех христиан в общине. Это – истина. Истина, способная дать толчок для формирования весьма удобной для самооправдания жизненной позиции, выраженной в усталом вздохе – «это всё они, Господи». Я же – хорошо подготовленный и опытный пастор. Я даже бакалавр. Я точно знаю, как нужно Тебе служить. В воображении я рисую прекрасное, стройное и мелодичное музыкальное служение, но в действительности мне достаётся только вымышленный мир роскошных фантазий о сверхъестественной гармонии и хоральном блаженстве. Мои прихожане на такое не способны. Слишком маленький город, слишком малочисленная церковь. Наши люди «консерваторий не кончали», все одарённые давно в мегаполисах да на больших сценах. В моей «провинциальной дыре» остались только несчастные жертвы медвежьего произвола. Какофония и фальшь – вот естественное состояние наших песнопений. Радуйся тому, что даём, Господи, иное у нас не водится.

Подобным образом мысленный поток движется по всем направлениям. Да, Господи, у нас облезлый, страшный и травмоопасный Дом Молитвы с отталкивающим цветом фасада и отвратительным смрадом в туалете. А чего Ты хотел от таких прихожан? У меня нет нормальных, чистоплотных людей с высокими представлениями об эстетике. В день воскресный здесь собираются сирые и убогие, нищие пенсионеры да инвалиды. Конечно, как по мне, я бы организовал современное здание с фешенебельной отделкой в стиле Ампир или Контемпорари. Я представляю как этого достичь и имею необходимые знания и навыки. Но мне не с кем созидать дворцы. Ты дал мне слишком негодный человеческий материал, Господи.