Андрей Лукьянов - Пробуждение души. Секреты личного духовного пробуждения

Вскоре я понял, что каждое подобное переживание, каждая близкая встреча с Богом становится причиной вновь открывающихся перспектив. Именно после таких встреч без страха и сомнений мы начинаем смотреть в будущее.

Еще подобно Царство Небесное сокровищу, скрытому на поле, которое, найдя, человек утаил, и от радости о нем идет и продает все, что имеет, и покупает поле то (Матф.13:44).

Я чувствовал себя как человек, который нашел величайшее в мире сокровище, что-то, что дороже всех богатств земли, и который от радости забыл печаль и горе. От моего прежнего состояния не осталось и следа, потому что теперь я будто прозрел, мои духовные глаза открылись, и я знал, что буду исследовать открывающуюся для меня новую реальность.

Бог открывался для меня не как буква или догма, не как учение или даже какое-то духовное проявление. Всякая завеса между миром земным и небесным была снята, и я мог входить в двери Божьего царства, привыкая к новой обстановке, заново открывая и познавая духовные законы и принципы. Все, что раньше было только в теории, теперь можно было потрогать, увидеть, пережить.

С того времени я никогда не тратил больше пяти минут для того, чтобы войти в Божье присутствие. То, что прежде достигалось большим усилием, теперь не составляло никакого труда. Молитва стала моим самым любимым времяпровождением, настолько, что я использовал каждую свободную минуту для молитвы.

Видения лились рекой. Чаще всего я видел что-то, соответствующее библейским историям. При этом нередко сам становился участником событий, глубоко переживая все происходящее. Все эти видения иллюстрировали откровения, которые я получал столько, сколько был способен вместить.

Теперь день был за месяц, а месяц – за годы. Все стало ускоряться, умножаться и увеличиваться. Было и немало чудес, некоторые из которых совершенно удивительны. Но главным для меня было и остается до сих пор – это близкое общение с Богом, приносящее жизнь и новые, прежде недоступные знания. Учась все быстрее входить в Божье присутствие, я стал больше тратить времени на формирование вопросов, чем на получение ответов.

Без всяких сомнений, я пережил личное духовное пробуждение, что стало для меня событием не меньшим по значимости, чем рождение на белый свет или обращение к вере и духовное рождение. Охарактеризовать жизнь в пробуждении можно как жизнь под открытыми небесами. Это как жизнь, при которой тебе открывается новое измерение, измерение Божьей Славы, измерение Божьего Царства. Плоды такого пробуждения весьма велики. Прежде всего, как я уже и говорил, это невероятно близкое общение с Богом. Такое, о котором раньше можно было только мечтать. Такое общение несет массу новых знаний и впечатлений, а вместе с тем неизбежно и духовное обновление, более глубокое понимание Слова, новая самоидентификация, что подразумевает новое открытие самого себя. Так уж происходит, что, чем больше мы познаем Бога, тем больше открываем и самих себя. Чем меньше знаем Его, тем меньше знаем и о себе, и о своем предназначении. Кроме того, пробуждение высвобождает мощный взрыв творчества, прозрения и откровения, о которых можно говорить без конца.

Можно сказать, что в первые недели после пробуждения я находился в молитвенном «запое». Во-первых, я использовал каждую возможность для того, чтобы тут же начать молиться. Стоило моей жене отправиться в магазин за покупками или повести детей в садик, как я тут же начинал молиться. Я молился в любое время, как только оставался один, а если дома были люди, я уходил в другую комнату, закрывал за собою дверь и тут же продолжал молиться. Не было никакого другого дела или занятия, которое могло бы увлечь меня больше, чем молитва. Во-вторых, мои молитвы отличались от всего того что я практиковал до пробуждения.

Для многих христиан молитвенная жизнь превратилась в подобие спортивной тренировки, нечто трудное, но необходимое для поддержания формы. Некоторые и молятся так, как будто они совершают очередной подход к спортивному снаряду. Для меня теперь все было иначе.

Молитва для меня – это погружение в духовный мир, это вполне реальная встреча с Небесами, единение с Богом. В духе я видел себя на золотых улицах Небесного Иерусалима или в райском саду. А иногда прямо перед престолом Божьим. Помню, как однажды, оказавшись в раю, бежал по зеленой траве в лучах яркого света, который по привычке принимал за солнечный. Обернувшись, я с удивлением обнаружил, что никакого солнца нет, что это – свет исходит от самого Господа. При этом свет вызывал удивительное чувство безопасности, а еще в нем ощущалась теплая и трепетная забота. Тут же я услышал голос, обратившийся ко мне: «Ты бежишь к своей судьбе!»

В другой раз я видел в духе, как ангелы наряжали меня в царские и священнические одежды, при этом я слышал слова из Писания, в которых говорится, что Христос соделал нас царями и священниками Бога Всевышнего (Откр. 1:6, 5:10).

Так проходили дни, но обо всех этих молитвенных переживаниях и видениях первое время я не распространялся. Так у меня появилась некая тайна, о которой я не решался говорить, опасаясь возможного недопонимания со стороны братьев и сестер в церкви. К тому же все знали меня как человека практичного, далекого от мистики. Однако шила в мешке не утаишь. В один из дней, когда я совершал в духе свои удивительные путешествия, неожиданно Бог попросил меня прервать молитву. Я удивился, но послушался. И вот стоило мне только остановиться, как через пару минут в дверь позвонили. Пришел один из служителей нашей церкви. Еще через пару минут мы сели пить чай, и тут случилось то, чего я сам не ожидал. Контраст между реальностью, которую я только что пережил во время молитвы, и обыденностью, с которой я теперь пил чай с приятелем, произвел во мне что-то наподобие шока. Слезы хлынули из глаз, и я просто начал рыдать, да притом так, что не мог ни остановиться, ни произнести слова. Я задыхался от слез и ничего не мог с этим поделать.

На другой день в офисе церкви собралось намного больше народа, чем я ожидал. Накануне я попросил одного брата пригласить всего пару человек для того, чтобы мы могли вместе помолиться по-новому, так как я это делаю в уединение. Я хотел увидеть только тех, кто действительно ревнует о духовных дарах, а потому не испугается и не преткнется, встретившись с чем-то новым. Но все началось не так, как я хотел. В рядах собравшихся я видел изрядных скептиков, а потому трижды просил «слабонервных» удалиться, объясняя, что молитва, о которой сейчас будет идти речь, не похожа на все то, к чему они привыкли. Однако, кажется, что все еще более утвердились в мысли, что им нужно остаться.