Павел Глоба - Знаменитые Водолеи

Между тем и самому Михаилу Ромму тоже пришлось испытать на себе последствия этой кампании. В 1943 году было принято решение создать на базе «Мосфильма» новую киностудию под названием «Русфильм», где должны были работать исключительно русские режиссеры. А всех режиссеров-евреев (а таковых в советском кинематографе было порядка 70 %) предполагалось сосредоточить на Алма-Атинской киностудии (кстати, когда эвакуированные туда «Мосфильм» и «Ленфильм» временно объединились, то во главе этого новообразования был поставлен еврей Фридрих Эрмлер, а заместителями у него оказались опять же евреи – Леонид Трауберг и Юлий Райзман). По этому поводу был собран актив объединенных киностудий, на котором выступил глава Кинокомитета Большаков. После его выступления начались прения, в которых самую эмоциональную речь произнес именно Михаил Ромм. Он с таким гневом обличал затею с «Русфильмом», что вызвал бурю восторгов у большинства присутствующих (что неудивительно, поскольку это большинство составляли единоверцы Ромма). Правда, многие из восторгавшихся сразу после собрания подходили к Ромму и говорили: «Ну, теперь, Миша, тебя с кашей съедят!»

Как ни странно, но никто Ромма не съел, поскольку год Козы ( 1943) для Крыс один из самых удачных. Не стал исключением и Ромм. Вспомним, что в предыдущем году Козы ( 1931) были поставлены сразу два его сценария, чем был дан старт карьере Ромма в большом кинематографе. Не менее удачно сложатся для Ромма и последующие годы Козы, о чем речь у нас еще пойдет впереди. Но вернемся в год 43-й.

Ромма тогда не только не съели с кашей, а даже поощрили. Три дня спустя после собрания и речи на нем Ромма ему позвонил из Москвы руководитель Отдела агитации и пропаганды ЦК Г. Александров и сообщил, что режиссеру… присвоена персональная ставка. А идея с «Русфильмом» так и осталась на бумаге. Видимо, в «верхах» поняли, что ссориться с евреями себе дороже – тогда как раз налаживался контакт с американскими евреями, которые внимательно следили за тем, что происходит в Советском Союзе. Их поддержка могла пригодиться кремлевскому руководству в деле подталкивания американцев к открытию второго фронта.

До конца десятилетия Ромм снял еще три фильма: «Человек № 217» (1945; Сталинская премия в 1946 году, премия на кинофестивале в Каннах), «Русский вопрос» (1948; Сталинская премия в том же году) и «Секретная миссия» (1950; Сталинская премия в 1951 году). Как видим, на высокие награды в отношении Ромма советские власти не скупились. Правда, были и менее приятные моменты. Так, во время съемок «Русского вопроса» Ромма едва не выбросили из профессии. А поводом к этому стало то, что Ромм написал письмо в Америку русскому актеру Михаилу Чехову. Этот поступок был расценен как антисоветский, поскольку в те годы в разгаре была «холодная война» и в СССР началась борьба с низкопоклонством перед Западом. Однако Ромм и здесь сумел выйти сухим из воды. Поручение написать это письмо ему дал его коллега режиссер Марк Донской ( 6 марта 1901 года, Рыбы-Бык), который теперь собирался выступить на «суде чести» и заклеймить Ромма позором. Тогда Ромм прямо сказал Донскому: если выступишь, я расскажу правду о твоем поручении. И Донской, испугавшись, бросился в ЦК и уговорил не проводить «суд чести».

Заметим, что Ромм и Донской абсолютно не подходили друг другу по гороскопу ни по одному из знаков. Пронырливая Крыса рано или поздно обдерет консервативного Быка как липку, что, собственно, и произошло в нашем случае. Сначала Ромм и Донской вместе участвовали в написании письма М. Чехову, а потом Ромм, прижатый к стенке (а с Крысой нельзя так поступать – обязательно атакует), с помощью шантажа «ободрал» Донского, поставив его в глупое положение.

Но вернемся к творчеству Ромма.

Из трех последних его фильмов простому зрителю больше всего по душе пришлась «Секретная миссия» – шпионский боевик про работу советских разведчиков в гитлеровском тылу. Главную роль в нем играла жена Ромма Елена Кузьмина, которая снималась во всех его картинах. Мало кто знает, но на съемках этой ленты она рисковала жизнью по-настоящему. В знаменитом эпизоде, где ее героиня Марта убегает от погони на автомобиле, был использован настоящий снайпер, который стрелял из винтовки по ветровому стеклу, а Кузьминой приходилось отклонять голову в сторону. Ошибись она с уклоном головы хотя бы на пару сантиметров, и трагедии было бы не избежать. Но сама актриса и ее муж-режиссер пошли на это, чтобы придать достоверность эпизоду. И отсняли даже два дубля.

К началу пятидесятых Михаил Ромм уже считался корифеем советского кинематографа, четырежды лауреатом Сталинских премий. Вместе с женой и приемной дочерью он жил в первом кинематографическом доме на Большой Полянке, преподавал во ВГИКе и одно время даже стал главным человеком в кино – возглавлял Главное управление по производству художественных фильмов. Однако в обычной жизни Ромм был чрезвычайно прост в общении, как говорится, без закидонов. Его личность хорошо характеризует один случай, произошедший с ним после войны.

Однажды во двор его дома зашел нищий, который стал ходить по квартирам киношного дома и просить милостыню. Когда Ромм открыл ему дверь, он узнал в этом человеке своего бывшего однокашника по ВХУТЕМАСу, который слыл в училище самым одаренным студентом. Узнав, что теперь его однокашник вынужден побираться, Ромм сделал поистине царский жест: он истратил все постановочные за свой последний фильм на приобретение мастерской и оборудования для бывшего однокашника. Увы, но этот жест не помог: мастерская вскоре была пропита.

В начале 50-х, когда в советском кинематографе был краткий период «малокартинья», Ромм без работы не сидел: снял целую дилогию об адмирале Ушакове, состоявшую из двух фильмов: «Адмирал Ушаков» и «Корабли штурмуют бастионы» (оба – 1953). Хотя поначалу Ромм вроде бы не хотел участвовать в этом проекте, который считался госзаказом, – идея снять патриотическую картину о великом русском флотоводце принадлежала лично Сталину. Но, прикинув, чем может обернуться для него подобный отказ, Ромм затем согласился.

После смерти вождя, когда вновь стало возможно снимать фильмы на современные темы, Ромм решил обратиться к международной тематике – снять фильм об опасности возрождения фашизма в Европе. Так на свет родился фильм «Убийство на улице Данте» (1956). Это был первый фильм Ромма за последние 20 лет, в котором не снималась его жена Елена Кузьмина. Причем это была не прихоть Ромма, а приказ «свыше»: в те годы в недрах Госкино родился приказ, запрещающий режиссерам снимать в своих картинах собственных жен (этим грешили многие мэтры отечественного кино: Иван Пырьев, Сергей Герасимов и др.).