Лада Куровская - Дважды рожденный

Наша любовь рождалась и раскрывалась все больше, помогая пройти сложный путь из ничего в то, что мы имеем сейчас. Я с восхищением смотрела ему в глаза и видела его, творящего мою идею. Она была и его идеей тоже. В этом мы совпадали. Ради того, чтобы люди вспомнили своих Богов, мне казалось, я могла идти, бежать вперед и вдохновлять всех вокруг. Владимир горел таким же безумным огнем, как и я. Это было как феерия, никакие трудности не могли нас остановить.

По ходу реализации предназначения рождались наши дети и тоже становились вместе с нами на один путь. Тот духовный и физический подвиг Владимира как мужчины и учителя я могу оценить только, как самый достойный. И с гордостью скажу, что Он – Великий учитель. Его духовный труд оценить смогут не только потомки. Вся его работа уже стала основой духовного возрождения, которое мы сейчас переживаем. Я искренне благодарю Богов, за такого прекрасного мужчину и Духовного Учителя в моей жизни.

Но мы приходим в этот мир учиться и развиваться. Одним из самых тяжелых моих уроков был уход отца. Я не могла поверить, что такое в принципе может произойти. Ведь я всегда была любимицей Богов и не верила или не хотела верить в то, что они забирают самого дорогого мне человека. В одиночку мне пришлось переживать эту трагедию, поскольку я не могла принять ничьей помощи и поддержки. Мне казалось, что я сойду с ума, глядя в глаза умирающего отца, которого любила больше жизни. Когда он засыпал, я просто сидела возле него тихонько и наполняла Живой. В состоянии безумия я делала все, что мне говорили, только чтобы он жил.

Наверное, сверху Боги поняли, что я не отпущу его просто так, и решили помочь. Далеко в лесу проходил обряд «Ладины Росы». Нужно было ехать, потому что главный очистительный обряд провожу только я, меня ждут люди и Боги. Я боялась оставить отца даже на минуту, но и осознавала свой долг перед людьми. «На капище буду просить Богов оставить ему жизнь», – с надеждой думала я, закрывая двери родного дома. Сразу по приезде в лагерь мне встретилась пожилая женщина. Мое сердце дрогнуло, и я поняла, что ничего уже не изменю. Женщина приехала с далекого Урала с просьбой, чтобы я помогла ей отпустить отца, который умер семь лет тому назад, но она его не отпустила, и жизнь ее просто развалилась.

Я смотрела в ее глаза и уже не плакала, но понимала, что это я сама, из будущего, прислала себе женщину, чтобы через нее пройти урок отпускания. Иначе через семь лет от этого дня произойдет что-то непоправимое. Я понимала, что, после того как я помогу ей, мой отец умрет. Все так и случилось. Это было самое страшное ладование в моей жизни. Прощая и отпуская душу ее отца, я прощалась со своим отцом с одной лишь просьбой: чтобы он не ушел раньше, чем я вернусь домой. Боги меня услышали. Сделав обряд людям на восходе солнца, я возвращалась домой без капли сомнения в том, что сегодня отец уйдет от меня.

К ночи он отошел. Поймав последний взгляд и последний вдох папы, я устремилась за ним. Тоннель, ночь и стражи, которые остановили меня в недоумении: «Как живая душа попала сюда?» Да, я обманывала себя и Богов, что отпустила отца, а сама бежала за ним и плакала, чтобы хотя бы еще минутку побыть рядом. Меня словно волной выбросило из того мира.

Люди, живя на Земле, спят до тех пор, пока сознание не войдет в резонанс с вибрацией Духа. Тогда наше сознание преображается и становится сверхсознанием. Новые вибрации включают новую реальность и новые возможности. Но старый мир теряет краски… и нужно время, чтобы отпустить привязки и перестроиться. Надо быть готовым отпустить все. Так, словно вы уже никогда сюда не вернетесь. Чистосердечно и до конца.

И боль с разочарованием надолго поселились в моей душе. Нельзя сказать, что я не знала, что такое отпускание любимого человека. Утрату я переживала не раз. Уход сестры в самостоятельную жизнь, уход с любимой работы, которой я жила, как самой большой любовью своей жизни, уход бабушки как той основы, которая держала родовую силу. Но уход отца стал для меня безумно тяжелым уроком.

Выйдя из шока, уже уезжая на очередной семинар, я вдруг осознала, что надо отпустить все, что близко моему сердцу, все, что люблю, иначе оно уйдет из моей жизни так же, как и отец. В этот момент я прочувствовала всеми фибрами души, что только свободная и независимая ни от каких привязанностей душа может подняться вольно к Богу. Это осознание меня настолько поразило, что я представила перед своими глазами образ мужа и увидела, что наша любовь, которая сейчас между нами, тоже будет разорвана. Слишком много факторов, мешающих быть по-настоящему свободным и идти путем, предначертанным нам. Если бы целью была только семья – это было бы только одним качеством души. Качеством, через которое взаимодействуешь с мужчиной, даешь ему все, что должно быть проявлено через женщину.

Но в эту жизнь я пришла реализовывать и другие цели. Со слезами и страшной болью я отпустила его. Слезы лились градом, когда я подумала, что в его жизнь может войти другая женщина и он ее может полюбить. Но кто-то сверху мне говорил, что так надо. Что истинную любовь, к которой мы придем потом, невозможно потерять. И только это осознание давало мне силы пройти свой путь.

Я мысленно благодарила его за все: за детей, за любовь, за то, что он откликнулся, когда я его позвала. Да, боль накрывала меня. С ней тяжелее всего. Всплывало все самое хорошее, что было между нами, и я понимала, что лучшего мужчину сложно найти. Такого, который будет любить меня так же, как и моих Богов и мой народ. Но внутри у меня была уверенность, что я все верно делаю. Еще не понимая как, но предотвращаю потерю и большую трагедию своей жизни.

Отпустив его, я упала без памяти. Не знаю почему, но практически все мои осознания и подобные решения происходят в поезде. Я лежала на нижней полке и не хотела или не могла понять, ЧТО я только что сделала. Осознание того, что я могу остаться одна, еще не полностью овладело мной. Но, приняв уход отца, я поняла, что моя безумная привязанность заставит Богов увести из моей жизни и мужа. Мое отпускание предотвратило реальный уход Владимира из жизни. Однажды ему стало плохо, и предсмертный путь моего отца повторился, как дежавю.

Все сложилось в один момент и совсем неожиданно. «Скорая», та же больница, тот же врач, та же палата. Все было как в страшном сне. Безумие словно вернулось ко мне. Я переживала с мужем то же, что уже переживала ранее с отцом. Мне казалось, что легче уйти самой. Я не просила Богов оставить его, вспоминая события с отцом, я уже им не верила. Каждой своей клеточкой я чувствовала, что это мое очередное испытание. Просила, мысленно обращаясь к отцу, помочь и сделать все, чтобы Владимир остался жив.