Роман Афонин - Час перед рассветом

Через час, когда всё проветрили настолько, что возможно было находиться в комнатах, а основной хлам после посиделки убрали, мы без сил рухнули в постель. Нервы пошаливали, ведь подобная чертовщина происходила в этой квартире уже не в первый раз. Нет, до пожаров, конечно, раньше не доходило, но до мурашек нас пробирало ни раз. К шагам по квартире, скрипу паркета, произвольно открывающимся дверям и ощущению чьего-то присутствия я уже давно привык, это с самого детства было. Не скажу, что это не страшно – когда такое происходит, волосы дыбом встают как в первый раз. Но потом всё равно впечатления угасают, становится именно привычно. Было – и было. Прошло. В конце концов, такие мелочи можно списать на сквозняк, изменения влажности или ещё какой-нибудь обычный физический процесс. Мозг такое устраивает, и тебе уже становится спокойнее. Немного, но всё же. Другие ж про подобное не рассказывают? Нет. А значит, и нет у окружающих таких происшествий. Ну а не может же быть только у меня эта ерунда? Нет, не может. А истории по ТВ и в жёлтой прессе – это выдумки. Вот и всё. И вроде как нервы успокаиваются, и в голове всё мало-мальски укладывается. А потом вдруг – раз! – и всё, пошло заново, с новой силой. И теперь не только открываются дверцы шкафов на кухне, но и гречка с рисом оказываются в противоположном конце кухни, и кот шипит на тёмные углы, и картины со стен падают, разбивая рамы на мелкие части. Я уже подумал, мало ли, может, домовые и впрямь существуют. Порылся в литературе, вспомнил, что слышал из историй, и стал временами, когда дома никого нет, ходить и вежливо общаться с этим домовым – мол, дедушка-соседушка, будь поспокойнее, не шали… чай ему оставлял, табаку насыпал. Вроде, становилось на какое-то время тише, а потом с новой силой всё повторялось. Прямо проклятье какое-то! Ведь с самого детства всякая белиберда происходит. А тут, как в эту квартиру въехали, вообще бесконечная чертовщина началась. Насколько я знаю, до нас здесь трое алкашей жили, буянили много, дрались даже, естественно, вовремя не платили. Потом их выселили, правда, двоих – третьего просто вынесли. Перепил и после очередной пьянки так и не проснулся. Конечно, предыдущие хозяева при продаже квартиры этого не сказали, но соседка как-то проболталась. В общем, много всякого было в этой нехорошей квартире.

Произошедшее этим вечером отрезвило мгновенно, но сердце молотило от волнения ещё немало. Всё это нас утомило. Уснули мы быстро, почти сразу, как легли, около одиннадцати. Но, к сожалению, спать довелось не очень долго. Я очнулся от щелчка, словно пальцами, где-то в прихожей. Почти мгновенно на меня запрыгнул испуганный кот, шерсть которого встала дыбом, хвост вытянулся вверх дрожащей трубой, а уши прижались назад. Кондратий отскочил ещё в сторону от входа в спальню и, прижавшись к полу, пополз под батарею. Тем временем на кухне раздался рокот гитар, и по квартире прокатилось барабанное соло – каким-то образом включился магнитофон на кухне. Что за чёрт? Я же выдернул шнур из розетки! Жена тоже проснулась и вжалась в изголовье кровати, поджав ноги и натянув одеяло аж до носа. Мы переглянулись, и я осторожно встал. В прихожей в ту же секунду включился свет. У меня вырвалось несколько бессвязных матов, ноги с трудом слушались, но я поднялся и направился через прихожую на кухню. Раздался звон бьющихся осколков – прямо передо мной со стены упала картинка в раме под стеклом. Я включил свет на кухне и как испуганный ребёнок подбежал к магнитофону, чтобы выключить его. Шнур был в розетке. Я выдернул его, открыл крышку и вытащил ещё вращающийся горячий диск. Наступила тишина. Её разбавляло только тяжёлое дыхание. Через несколько мгновений жена вышла из спальни, прикрываясь одеялом, и молча уставилась на меня.

Я шумно выдохнул. Хотелось смачно выругаться, но слов не было.

– Пойду перекурю, – сказала она и медленно направилась в гостиную, механически включая по пути везде свет.

Я огляделся по сторонам. Всё было спокойно. За окном пронеслась машина. Из комнаты донёсся знакомый звук загружающегося Windows. Из спальни мелкими осторожными шажками крался озирающийся по сторонам кот. А я всё так же стоял посреди кухни с диском какой-то death metal группы в одной руке и проводом с оплавленной вилкой – в другой. «Жесть», – проползло одно лишь слово в голове. Словно соглашаясь со мной, трижды пропищала микроволновка: «бип-бип-биип», открылась её дверца, и на меня вылетело облако пара. Я молча покосился на её табло, с которого ритмично мигали цифры «01:03», и поплёлся в гостиную. Теперь я сам дико хотел курить.

Мы с женой сидели молча друг напротив друга, глядя в пустоту и куря уже по третьей сигарете под весёлые песенки Валентина Стрыкало.

– По-моему, у меня где-то оставалась святая вода.

– Ага…

– Пойду.

– Давай. А свечек у нас церковных нет?..

– Не… вроде, не было… Ты куда?

– Я с тобой. Там в спальне «Новопассит» у меня валялся…

Таблетки мы выпили оба, запив святой водой. Минут через пять вся квартира была в брызгах: капли стекали по стенам, проступали тёмными пятнами на постели, блестели на полу. Но всё же спать идти мы не решались. Наконец часа в четыре утра мы свалились на диван и уснули крепким сном.

18 октября, суббота

Утром, когда всю квартиру залило солнечным светом (на удивление день оказался ясным), ночные происшествия представлялись не более чем обычным кошмаром, а необходимость идти на работу и вовсе стушевала всё в памяти. На некоторое время. Мы каждый день несёмся куда-то, гонимся непонятно за чем, делаем кучу всего и не замечаем, как это поглощает нас целиком. Стоит нам одеться, обуться, взять ключи и потянуться к дверной ручке, как что-то щёлкает внутри, тумблер переключается, и вместо привычных нас за порог выходит некий робот. Мы ведь даже не помним порой, закрыли ли дверь на замок, не говоря уже о том, как вставляли ключ в замочную скважину. Мы выходим на улицу, протискиваемся в толпе таких же роботов-зомби, как дрессированные стоим у светофоров, механически прыгаем в общественный транспорт или за руль своей машины, одинаково проводим каждый день на работе. Эти искусственные заботы, потребности работы или учёбы, но ни в коем случае не наши, перекрывают собой те редкие желания и мысли, то настоящее, что иногда появляется внутри нас. Жизнь заменяется выживанием, существованием безмозглой рыбки в аквариуме. Нам становится не важно, что было вчера и будет завтра у нас, но мы думаем, как бы вовремя сдать отчёт, дописать программу, как избежать ссоры с начальником или как надоедает этот сумасшедший раздолбай в очках и с постоянным гаджетом в руках. И чем дальше, тем больше мы уходим в это с головой – эдакая негативная спираль, тянущая невесть куда вглубь. Правда, кто-то это использует, чтобы забыться. Хороший предлог! К примеру, бросила тебя жена, а ты можешь вместо того, чтобы напиться, уйти с головой в эту безумную гонку по кругу, забыться надолго – и здоровью вреда меньше, и обществу, вроде как, польза какая-то, ну или дяде/тёте, на кого ты там работаешь. Или произойдёт в жизни абракадабра, а ты и в ус не дуешь – у тебя ж на работе сроки горят, а Пётр Ефимыч лютует. Это же как заклинание от всех бед – «у меня много дел!» или «у меня много работы!», и всё – остальное становится неважным. И вот бегаешь ты так, бегаешь, пока вечером домой не придёшь. Поешь, телевизор посмотришь, послушаешь, как Екатерина Андреева рассказывает, кому на Руси жить хорошо, посмеёшься над пошлыми комиками, сходишь в душ и отключаешься до следующего дня. А что, хорошо, удобно! Если вот только дома тебе дадут уснуть…