Владимир Серкин - Большая книга Шамана

– Так большинство моих взрослых знакомых такие же.

– Ну, …, как дети.

Долго думал, включать ли в книгу этот раздел. И если включать, то в натуральном виде или отредактированном. Потом стал размышлять о том, чем вызваны сомнения. Откровенно, сомнения вызваны нежеланием с кем-либо конфликтовать. Преподавание психологии в небольшом городе приучает думать об этом. Например, по ночам начинает названивать религиозная фанатичка и кричать в трубку: «Ты рассказываешь студентам про Фрейда! Это против Учения!» Далее угрозы и оскорбления. Объяснять, что история психологии невозможна без Фрейда, бесполезно. Только вызывает новую волну активности.

Размышления привели к выводу о том, что я побаиваюсь таких фанатиков. Но страх не должен руководить моими действиями. Решил все описать так, как и было. Пусть высшие силы все расставят на свои места.

Компетентность Шамана в вопросах городской жизни подтолкнула меня к некоторым вопросам об ее устройстве.

– Почему сегодня недостойные живут лучше достойных?

– В каком смысле недостойные?

– Ну, без образования, некомпетентные.

– Ты это вкладываешь в достоинства?

– Всякие бандиты, жулики, вообще люди, не выполняющие десять заповедей.

– Может быть, заповедей было больше?

– В голову такое не приходило.

– Не всякое знание доступно к размышлению.

– В каком смысле?

– Если веками запрещается о чем-то размышлять, потом это просто становится неосознаваемым правилом мышления.

– Как может быть правило мышления? Мыслить можно о чем угодно.

– Это кажется. Фигуры речи, языка, поведения с детства усваиваются как ходы мысли. И редко кто может вырваться из такого туннеля.

– Ты знаешь другие заповеди?

– Не могу утверждать. Просто со стороны вижу то, что веками не выгодно никакому государству.

– Что это?

– Я думаю, могла быть такая заповедь: «Не бойся».

– «Не верь, не бойся, не проси» [58] Одна из «крылатых фраз» заключенных ГУЛАГа по А. Солженицыну. ?

– Только – не бойся.

– Человек не выжил бы эволюционно.

– Не в смысле безрассудности, а что-то предпринимать.

– Думаешь, в этом они лучше меня?

– В одном лучше, в другом хуже. Так же и их жизнь.

Как можно не бояться? Государство, отношения ко многому обязывают, но дают защиту. Если не бояться, то многие отношения становятся обессмысленными. Может быть, Шаману не нужна принадлежность к социальной системе, потому что он не боится?

– У тебя есть какая-то концепция смысла жизни?

– Тебе уже никто не поможет со смыслом.

– Почему?

– Ты – взрослый самостоятельный мужчина. Можно сказать, что стоишь на последней ступеньке тех смыслов, которые дает общество. Можешь на ней и стоять. Но если решишь идти дальше – выше, сам должен придумать смысл.

– Если это удастся, другие смогут пользоваться новым смыслом.

– Да, если твоя практика будет доступна другим. Так общество расширяет свой мир смыслов.

День очень короток. Рассвет в одиннадцать. Закат в три. Летом солнце садится за вершины прибрежных гор, а сейчас до берега не доходит и садится в море, точнее – во льды. Сочетание темно-серого в сумерках льда и ярко оранжевых облаков на горизонте создает ощущение какой-то непрочности мира. Как будто закат нарисован на очень тонкой занавесочке, которая может порваться, и за ней откроется неизвестный, но жесткий реальный мир.

Такое же ощущение возникает при размышлении о создании собственных новых смыслов. У Шамана наверняка есть собственные смыслы его жизни и практик.

– Так много людей, но не слышно о новых смыслах.

– Большинству не нужны новые смыслы. Они даже будут враждебны к этому.

– Как же они все-таки создаются?

– Многих не устраивает их жизнь. Единицы настолько конструктивны, что могут начать новые практики.

– Почему единицы?

– В рассуждениях это здорово, а в конкретной жизни страшно.

– Почему?

– У тебя есть авторитетные для общества родственники, друзья?

– Есть.

– Наверное, не очень приятные люди? Навязывают иногда свои взгляды?

– Да, своеобразные.

– Почему терпишь?

– Надеюсь, что в трудной ситуации они помогут, защитят.

– Точно?

– Не знаю.

– Для свободы мышления ты должен перестать с ними соглашаться, когда тебе это не нравится.

– Неуютно. Как крышу разобрать.

– «Крыша» – хороший термин. Чтобы расти дальше, нужно иногда разбирать «крышу».

– Сейчас есть в городе такие выражения – «крышу снесло», «лишиться крыши».

– Язык – коллективный ум. Много найдется людей, конструктивно разбирающих свою «крышу»?

– Очень мало.

– Потому и единицы, что из ста даже таких только один думает о смыслах.

Перед важным действием Шаман потирает руки над пламенем.

– Что ты делаешь?

– Увидел это у местных шаманов, понял смысл и с тех пор делаю так.

– В чем смысл?

– Очищаю руки от остатков других дел.

Шаман сказал, что теперь психологических причин смерти стало меньше.

Перерыв в общении и анализ записей позволили мне лучше подготовиться к диалогам. Например, теперь я знал, что лучше не задавать Шаману вопросы, а выдвигать антитезис (по-русски – возражать).

– Сейчас и преступность больше, и всякие банкротства-пролеты.

– Это да. Но главных причин стало меньше.

– Каких?

– Неправильных чувств вины и долга.

– От этого умирают?

– Один мужчина в 35 лет полюбил одну женщину. А женился еще в 24. У них с женой уже было двое детей.

– Что он сделал?

– Был «правильного» комсомольского воспитания. Остался с семьей.

– Успокоилось?

– Нет. Знал, что жена ни в чем не виновата, но и знал, что из-за нее расстался с любимой.

– Выдержал?

– Умом – да. А чувствами и телом – нет. Стал нервным, от жены сторонился, болел.

– А сейчас?

– Умер.

– Как было делать правильно?

– Надо было встречаться с любимой.

– Но жена, дети? Он вел себя по-мужски.

– Он струсил.

– В чем?

– Не решился оценить любовь выше простого увлечения. Нужно было идти на сложности и с любимой, и с женой, и с детьми. И жить со всеми сложно, но по-человечески.

Несомненно, что Шаман не атеист. Но и не придерживается никакой из мировых религий. К Духам народов Севера относится уважительно, но не более. Может быть, у него своя концепция?

– У тебя есть религиозные убеждения?

– В целом – есть.

– Какие?

– Я же – шаман. (Смеется.)

– Ты общался с продвинутыми представителями культов, знаком с каноническими текстами?

– Да.

– Почему же тебя интересует примитивный шаманизм?

– Шаманизм – самая древняя форма религиозности. Даже официально – более шестидесяти тысяч лет. При кажущемся примитивизме шаманизм более интегрален, чем современные дифференцированные религии.