Николай Посадский - Творение мира

Ту же мысль о миротворении имел и апостол Павел, когда в послании к Колоссянам учил: «Яко Тем создана быша всяческая, яже на небеси и яже на земли, видимая и невидимая» (Кол. 1,16). Эту же самую мысль он еще прямее и сильнее выражает в послании к Римлянам, когда говорит о Боге: «Яко из Того и Тем и в Нем всяческая» (Рим. 11, 36), – то есть причина всего заключается в одном Боге, а, следовательно, неправильно было бы предполагать что-либо существующее независимо от Бога.

«Верою, – пишет тот же апостол в послании к Евреям, – разумеваем совершитися веком глаголом Божиим, во еже от неявляемых видимым быти» (Евр. 11, 3). Под веками здесь разумеются те времена, которые стали существовать совместно и нераздельно с сотворенными временными тварями, то есть миром вообще.

Происхождение этих веков бытия мира поставляется в том, что они словом Божиим приведены были из обстояния невидимости в состояние видимости. Что же это было за состояние невидимости, в котором находились века и конечные твари, прежде чем стали видимыми?

При полноте всемогущества Божия мысль Его без всякого затруднения может приходить в осуществление, слабым подобием чего может служить то, как наша собственная мысль при помощи слова исходит во внешний мир и здесь себя осязательно выявляет. Можно сказать более, что для Самого Бога Его мысль о чем-либо предназначенном быть есть то же, что самое осуществление его на деле, почему Апостол и говорит о Нем, что Он нарицает «не сущая яко сущая» (Рим. 4, 17).

Это прямое и ясное откровенное учение о Боге-Творце было принято Церковью как несомненная истина и включено в состав истин веры, обязательных для каждого христианина. Во всех символах древнейших церквей, возникших в них вместе с самим их происхождением, мы тотчас после исповедания веры в Бога как Отца находим член, «держащий ясное свидетельствование веры в Него какТворца мира.

Есть свидетельства, которые ясно показывают, что вера в Творца была общею верою всей древней христианской Церкви, которая поэтому требовала такой же веры и от всех своих членов.

С совершенною ясностью и определенностью проповедовалась в Церкви истина, что мир произошел не сам собою, а Творец его есть Бог, Который создал его не как художник из готовой материи, а как истинный Творец, сильный производить все одною силою Своего хотения и всемогущества, силою, свойственною Ему одному, как Богу.

Вместе с этим ясно и твердо высказывалась истина Троического действования в творении мира, указывалось на участие Слова, или Сына Божия, то есть та истина, которая вместе с утверждением на Первом Вселенском Соборе единосущия Сына Божия со Отцом была внесена в самый вселенский символ и выражена словами: «Имже вся быша».

Святая Троица, во Отце, Сыне и Святом Духе познаваемая, есть «Троица», не имеющая в Себе ничего чуждого или пришедшего отвне, не из Зиждителя и твари составлена Она, но есть всецело творящая и зиждительная. Она подобна Самой Себе: нераздельна по естеству и едино ее действие. Отец творил все Словом в Духе Святом… Ничто не приходит в бытие и не совершается иначе, как только чрез Сына в Духе. Свт. Василий Великий, говоря об участии Духа Святаго при творении мира, ссылается на слова Бытописателя: «Дух Божий ношашеся верху воды» (Быт. 1, 2), объясняет их в том смысле, что Дух согревал и оживотворял мировое естество, приуготовляя его к рождению живых тварей, подобно тому, как птица насиживает яйца, сообщая им чрез это некоторую живительную силу. Кроме того, ссылаясь на слова Писания: «Словом Господним…» (Пс. 32, 6), «Дух Божий сотворивый мя» (Иов. 33,4), он объясняет их в смысле участия в творении и Святаго Духа, и Его наравне с Сыном уподобляет руке, чрез которую Бог производил Свое творение. В другом месте, объясняя слова апостола: «Яко из Того и Тем и в Нем всяческая» (Рим. 11, 36), он между прочим, говорит: «Один Бог, от Которого все, и один Господь Иисус Христос, Которым все, один также Дух Святой, в Котором все». Мысль эту свт. Григорий Богослов пополняет тем замечанием, что Бог Отец, пожелав создать существа, которые могли бы наслаждаться Его благостию, произвел в Себе мысль о них, мысль же Его стала делом оттого, что была исполнена Сыном, а довершена Духом.

Между тем, после подобного рода частных рассуждений о Святом Духе как Творце, это учение о Нем вместе с учением о Его Божестве было рассмотрено и окончательно утверждено на Втором Вселенском Соборе, которым, как известно, постановлено было вместе с словами, выражающими Божество Духа: «Господа… Иже от Отца исходящего», включить в Символ веры и термин: «Животворящего», чем обозначалось и Его творческое отношение к миру наравне со Отцом и Сыном. С этого времени позднейшие отцы и учители уже совершенно ясно и непрерывно учат о нераздельном участии всех Трех Лиц Божества, а, следовательно, и Святом Духе в творческом произведении мира.

О Боге как Творце мира из небытия, Творце не только по форме, но и по веществу, учили Афанасий Великий, Василий Великий, Григорий Назианзин, Григорий Нисский, Иоанн Златоуст, Блаженный Августин, Максим Ионов, блаженный Феодорит, Иоанн Дамаскин.

Таким образом, древними отцами и учителями Церкви Учение о Творце мира рассмотрено было со всех важных и существенных его сторон; рассмотрено оно было настолько основательно и убедительно, что истинность его должна явиться во всем своем свете даже пред соображениями и судом самого строгого и непредубежденного разума. Отцы и учителя Церкви показали, что единственно верное и несомненное воззрение только то, как учит и самое Откровение, что мир сотворен Всемогущим и Премудрым Богом, и сотворен как по своей форме, так и по веществу. Не по необходимости, не в процессе саморазвития, а единственно чрез акт Своей всемогущей воли Бог создал мир, по Своей благости вызвав из небытия твари. В мире осуществлена Божественная мысль, но Божество ничего не утрачивает из Своего Существа.

Истина в том, что Бог есть единственный Виновник и Первопричина мира, то есть совокупности всего конечного бытия. Что мир не возник как-то беспричинно или случайно, сам собою, – эта истина признается и естественным разумом человека:

а) Соображения об изменчивости и условности видимого бытия.

Никто не станет оспаривать тот несомненный и общепризнанный факт, что все в мире существа изменчивы и условны, то есть все они таковы, что начинают свое существование только с определенного мгновения времени, и причину, условливающую их бытие, имеют не в самих себе или в своей собственной природе, а в условиях, лежащих вне их, так что если бы не было таких условливающих причин, то и самих существ вовсе бы не существовало. Если же это так, то не вправе ли и не обязаны ли мы допустить бытие такого Существа, Которое бы стояло вне и выше всех мировых существ, Которое бы служило последнею и высшею причиною, условливающей их существование, но в то же время Само находилось вне и выше подобных условий, или иначе, было бы Существом абсолютным, безусловным. И только тогда мы освободимся от бесплодного кружения нашей мысли в замкнутом круге условных причин, когда совершенно выйдем из этого круга и остановим свою мысль на верховной и безусловной причине всего мирового бытия.