Коллектив авторов - Призови имя мое

Впрочем, есть у меня еще и особая, специальная причина, заставившая меня приехать к вам. Вам, конечно, известна недавно изданная Валаамской обителью книга: «Сборник о молитве Иисусовой». Эта книга привлекла к себе внимание и печати, и читателей. Все отзываются о ней с большой похвалой и от всего сердца благодарят потрудившихся в ее составлении и издании.

Такое широкое сочувствие и внимание к этой книге вызвано, как мне кажется, тем именно обстоятельством, о котором я только что говорил. Она прозвучала среди мирян, как сладостный церковный благовест, как голос из другого, далекого, и вместе с тем близкого и родного мира. Она явилась некоторым проникновением в нашу суетную, мирскую жизнь монашеского, или лучше сказать, подлинно православного понимания жизни как молитвенного и покаянного предстояния пред лицом Божиим. В простой и безыскусственной форме выписок из прочитанных духовных книг поставлен перед мирянами вопрос огромного значения и важности – о молитвекак основании и сущности христианской жизни. Молитва поставляется центромхристианской жизни. Где нет молитвы, там нет и христианской жизни. Истина, по-видимому, ясная и бесспорная, но столь многими совершенно забытая и исключенная из повседневного обихода. А между тем для многих этот вопрос о молитве является больным и мучительным вопросом. Есть жажда молитвы, но нет привычки и умения молиться. Читаемые по молитвеннику молитвы не находят отклика в опустевшем сердце и, произносимые устами, не прививаются к сердцу, которое остается холодным и безмолвным. Появившаяся книга, разъясняя сущность и важность молитвы, помогает выйти из этого нездорового и мучительного состояния. В этом заключается ее ценность и значение. Как и другие, я прочитал эту книгу с большим интересом, пользой и утешением. Но, привлекая к молитве, эта книга вместе с тем вызывает в душе целый ряд вопросов, относящихся к молитве Иисусовой, к ее сущности, значению, необходимости и к ее прохождению на практике. Хотя я и священник, но должен сознаться, что я не принадлежу к числу делателей Иисусовой молитвы. Я являюсь в этом отношении совершеннейшим, можно сказать, невеждой. Вот я и приехал сюда, чтобы, сознавшись в своем невежестве, искать здесь разъяснения вопроса о молитве Иисусовой во всей его возможной полноте. Я буду вам глубоко благодарен, если вы окажете мне помощь в этом деле.

Инок.То, что вы говорили о различном отношении к жизни, существующем в мире и в монастыре, я выслушал с большим вниманием, и, если это действительно так, то над этим нельзя не задуматься. Вопрос этот большой и серьезный и указывает на основную болезнь нашего времени. Что же касается вопроса о молитве, и об Иисусовой молитве в частности, то нужно сказать, что этот вопрос, как и вообще вопрос о христианской жизни, недостаточно разъяснять одними только теоретическими беседами. В глубочайшей своей основе и в своей сущности христианство познается, главным образом, постепенно приобретаемым опытом христианской жизни и духовно возрастающего ума и сердца. Чтобы познать христианскую жизнь, а не одни только ее внешние формы и проявления, и чтобы не ограничиваться одним только теоретическим, формальным знанием христианских истин, необходимо познавать христианство путем жизненного, опытного, трудового духовного подвига, медленно восходя с одной ступени христианской жизни на следующую, высшую. Возьмем тот же, поставленный вами, вопрос о молитве. Можно иметь о молитве самые полные, исчерпывающие теоретические познания, дать самое точное определение молитвы, указать, у какого церковного писателя какое имеется учение о молитве и какие даются наставления к преуспеянию в молитве, и при всех этих обширных теоретических познаниях самому не уметь молиться. Так теоретическое, рассудочное знание религиозной истины может совершенно не совпадать с его опытным, жизненным познанием. То же самое можно сказать и о всех других истинах христианства, не исключая даже и самой основной истины бытия Божия. Сказанное относится и к молитве Иисусовой. Она познается не одним только внешним изучением, но опытным деланием. Для людей с простым и верующим сердцем частое произнесение ее почти не представляет трудностей, почему Церковный устав для людей некнижных даже рекомендует заменять ею все установленные молитвенные чиноположения. Для людей же, не имеющих простой, непосредственной веры и живущих более рассудочной и отвлеченной жизнью, действительно, нелегко войти в опыт сердечного молитвенного делания. Но не следует этим смущаться, так как все же оно ни для кого не закрыто. На вопрос о том, всем ли дается умная молитва, оптинский старец Леонид, в схиме Лев, отвечал: «Кого посетит Господь тяжким испытанием, скорбью, лишением возлюбленного из ближних, тот и невольно помолится всем сердцем и всем помышлением своим, всем умом своим. Следственно, источник молитвы у всякого есть; но отверзается он или постепенным углублением в себя, по учению св. отцов, или мгновенно Божиим сверлом» (Жизнеописание Оптинского старца иеросхимонаха Леонида). Иисусова молитва, правильно проходимая практически, по руководству св. отцов и опытных наставников молитвенного делания, является тем именно «постепенным углублением человека в себя», о котором говорит старец Леонид. Она помогает открыться в сердце источнику живой, приснодвижущейся молитвы, которая, будучи единением с Господом Иисусом Христом, становится на страже человеческого сердца, противодействуя всякому его нечистому движению, сообщая ему глубокий мир и духовную крепость и через то регулируя всю внутреннюю и внешнюю жизнь человека. В этом и заключается значение молитвы Иисусовой в духовной жизни христианина.

Я не могу выдавать себя за опытного делателя и наставника молитвы Иисусовой. Но я охотно поделюсь с вами всем, что мне известно о ней из писаний св. отцов и опытных наставников этой молитвы. И потому прошу вас предлагать мне ваши вопросы, и мы начнем нашу беседу об Иисусовой молитве.

Иерей.Ваши последние слова как будто приоткрывают тайну Иисусовой молитвы. Если эта молитва, как вы говорите, напечатлевает в сердце постоянную молитвенную память о Господе нашем Иисусе Христе и соединяет с Ним наше сердце, и становится как бы стражем сердца от всяких нечистых и греховных движений, а через это устрояет и всю жизнь христианина, то ведь это и есть самое важное и необходимое в деле христианской жизни. Самые обширные богословские познания, начитанность в свято отеческой литературе и знание богослужебных книг, если все это остается достоянием только ума и памяти и не доходит до глубины сердца, не управляет жизнью человека и всеми его поступками, то все это остается мертвым и неиспользованным сокровищем. И, конечно, в этом случае Иисусова молитва становится важнее и необходимее всех теоретических знаний. Это соображение вызывает во мне особенный интерес к этой молитве. И я прошу вас простить меня, если, предлагая вам свои вопросы, я буду говорить о вещах, по-видимому, совершенно ясных и удобопонятных, не требующих никакого разъяснения и всем известных; но я буду это делать единственно из-за того, чтобы в столь важном и чрезвычайно насущном вопросе не обойти вниманием ни одной мелочи, тем более, что я уже предупредил вас о своем крайнем невежестве в этом вопросе.