Виктория Милевская - Молитвы на все случаи жизни

Отец Александр Шмеман, богослов и писатель, сказал, что «Вся пища мира есть любовь Божия, ставшая съедобной». Под пищей следует понимать не только хлеб насущный, но и хлеб надсущный. Плоды молитв – это пища, ниспосланная нам от любви, но мы мало знаем о ее живительной силе.

Представьте себе ситуацию, когда болеющий человек молится о своем здоровье и чудесным образом исцеляется (чудом принято считать исцеление от неизлечимой болезни, когда врач не может помочь больному противостоять смертельной опасности). Выздоравливающий испытывает радость, творит благодарственные молитвы, решает, что отныне вся жизнь его пойдет по-другому. И действительно в течение некоторого времени после выздоровления суетные заботы, обыденность, мелкие неприятности кажутся несущественными по сравнению с возможностью дышать, любить, мечтать о будущем. Но постепенно жизненные тяготы одолевают, человек замечает за собой раздражительность, иногда большую, чем ему была присуща до болезни. Близкие люди сдерживаются от упреков, поскольку думают: он столько перенес, организм истощен – болезнь, страх, сильнодействующие лекарства – все это расшатывает нервную систему, надо потерпеть. При таком попустительстве близких человек и сам верит в губительное последствие болезни (и лечения) и не задумывается, что сразу после выздоровления, когда истощение должно было сказываться особенно сильно, нервы «не сдавали».

Что же произошло, что утрачено за непродолжительное время после излечения? Внешне – ничего, но шкала ценностей претерпела изменения. Это может случиться, если изменяется точка отсчета – наивысшая ценность. А что же задавало наивысшую ценность в обреченности и тяжелой болезни? Можно предположить, что здоровье или состояние здоровья. Но здоровье не утрачено, наоборот: силы с каждым днем прибавляются, их уже не жалко расходовать на проявление дурного характера, и потом, даже в плохом расположении духа человек понимает, что здоровье – бесценно. Однако каким образом в здоровом теле поселяется нездоровый дух?

Спаситель стремится развернуть нас «душой к себе», используя тело. Если мы не приходим к Нему в здоровье, дает узнать Себя в болезни. Мы свободны в своем выборе, можем не обращаться к Спасителю за помощью и выкарабкиваться (или погибать) в одиночку, а можем даже забыть Его, когда помощь ниспослана. Именно этого забвения добивается от нас лукавая сила. Уже почти заполучив смертельно больного грешника, она беснуется, оттого что он очищен, прощен и подготовлен для новой (молитвенной) жизни. И лукавому не терпится поскорей вернуть свою добычу.

После исцеления человек может быть также доступен для лукавого, как и до болезни. А Господь спасает для жизни вечной, а не земной, и, значит, здоровье – не конечная цель молитвы. Плод молитвы, вероятней всего, не исцеление, а тончайшая оболочка непорочности, незримый шажок, приближающий нас к Спасителю, не совершенный до болезни. Исцеление дается, как возможность укрепить эту оболочку, сделать следующий шаг для приобщения к жизни Спасителя во имя собственного спасения. Если такой шаг не сделан, в душе не происходит утверждение наивысшей ценности. Тогда внутреннюю шкалу ценностей нечем поверять – она неизбежно искривляется.

«В момент, когда мы канули на самое дно и дальше некуда, когда вся наша нищета зияет перед нами, то мы уже на краю Царства Божия, мы уже почти знаем, что Бог есть любовь и что Своей любовью Он нас держит. И в эту минуту открываются одновременно две возможности: мы можем начать молиться из всеконечного горя, лишенности, нищенства, – и можем ликовать, что такодарены любовью Божией. Но это возможно только при условии, что мы познали то и другое опытно, потому что пока мы воображаем, что богаты, нам не за что благодарить Бога, и у нас нет пути узнать, что мы любимы Им. Наши благодарения Богу – слишком часто благодарность «вообще», и покаяние, которое мы приносим Богу, часто слишком обобщено.

Я пережил это однажды при очень неромантических и недуховных обстоятельствах. Однажды подростком я ехал кого-то навестить и тщательно рассчитал время в надежде приехать к обеду: я думал, что если приеду вовремя, то меня не заставят ждать в соседней комнате, чем-нибудь да покормят! Но, как всегда бывает в таких случаях, поезд опоздал, и я приехал после обеда, голодный как волк. Я был с товарищем, и поскольку мы были действительно слишком уж голодны, мы попросили чего-нибудь перекусить. Нам предложили пол-огурца. Мы посмотрели на этот огурец и друг на друга и подумали: это все, что нам Бог посылает?!.. И тогда мой товарищ сказал: «Давай помолимся». У меня мелькнуло: это за огурец-то?! У моего друга было больше веры, он был более благочестив, чем я, и мы прочитали вместе Девятый час, еще несколько молитв, затем молитву перед едой; и все это время я не мог оторваться мыслью от этой половины огурца, четверть которого достанется мне. Потом мы разломили этот огурец и ели его. И я за всю жизнь никогда не был так благодарен Богу ни за какое количество пищи. Я ел его, как едят священную пищу. Я ел внимательно, чтобы не упустить ни одного мгновения этого наслаждения от свежего огурца, и когда мы кончили, я без колебаний сказал: «А теперь давай поблагодарим Бога», и мы снова молились в благодарности».

Очень многое в жизни нам дается без молитвы, хотя на самом деле мы ничем не обладаем (а то, что по нашему мнению, дано нам в обладание, без Господней помощи мы не в состоянии защитить). Плод молитвы – это возможность изменить взгляд на свою жизнь, возможность понять обстоятельства жизни в их истинной глубине, увидеть собственную ничтожность и при этом почувствовать свое исключительное значение для Всевышнего .Когда Господь занимает в жизни подобающее место, все остальное распределяется по своим местам, и это распределение представляется нам единственно возможным: кесарю – кесарево… Хотя волхвы знали, что Господу – все: золото, ладан и смирну, потому что родился Царь, Бог и Человек.

Исцеление – «побочный» результат молитвы, не цель, а средство, то есть время, подаренное для изменений. По мере осуществления этих изменений в нас притязания лукавого становятся все изощренней. Чем глубже в лес, тем больше дров – но и смертельной опасности больше. И спрятаться от нее некуда, потому что если проделан какой-то путь, к себе вчерашнему возвратиться нельзя – самооценка не позволит, а если позволит – это грехопадение.

Молитва приносит не свежие чувства и переживания, а ответственность. Отвечать предстоит за полученное в дар знание, за каждое понятое слово, тем более – за открывшуюся истину, с которой придется сообразовывать поведение. Истина и ответственность – тоже плоды молитвы. Истина открывается от Божией любви, а ответственность дается для преумножения человеческой любви, того единственного сокровища, которое никто никогда не отнимет, если сами не потеряем.