Ольга Надеждина - Вам поможет блаженная Матрона Босоножка

В 1814 году в деревне Ваниной Костромской губернии в крестьянской семье Щербининых родилась девочка, назвали ее Матроной. Кроме Матроны у Петра и Агафьи Щербининых были сыновья: Макар, Александр и Иван, все они занимались земледелием. О детских годах ее ничего не известно. Дальнейший ее жизненный путь, казалось бы, не предвещал ничего великого. Замуж крестьянская девушка Матрена вышла за мещанина города Костромы Егора Мыльникова. Жили хорошо, зажиточно: небольшая семья их имела свой домик и бакалейную лавочку. Во время турецкой войны 1877–1878 гг. муж ее был призван в армию, Матронушка отправилась вместе с ним на фронт. Она стала сестрой милосердия. Уже тогда ее смиренная душа, которая получила от Бога великий дар сострадания, проявилась в полной мере. Она помогала всем, как могла, все свое мизерное содержание раздавала бедным солдатам. В полевых госпиталях начиналось ее служение женщины-христианки, здесь она видела страдания и смерть.

Надо сказать, что война 1877–1878 гг. была не совсем обычной, это была война за независимость наших сербских братьев-христиан. Русские люди шли на войну с готовностью и желанием «умереть за други своя». Многие русские женщины ехали на фронт, чтобы служить сестрами милосердия.

Что такое сестра милосердия? Это не медицинская сестра, как думают многие: ведь у подавляющего большинства этих женщин не было медицинского образования. Сестрам милосердия доставался самый тяжелый труд.

Вот как современник тех событий В. И. Немирович-Данченко описывал рабочий день сестер в одном из госпиталей:

День сестры милосердия начинался очень рано. Еще все спит кругом, а дежурная сестра уже поднимает своих подруг, просит помочь ей… В госпитальных шатрах – смрад и духота. Тускло мерцают в душном воздухе свечи и лампы. Раненые не знают покоя. Стоны слышатся повсюду. В разных местах – зовут сестру. Нужно перевернуть больного, поправить ему подушку, покрыть его одеялом. Требуется при этом исправлять и самую черную работу, потому что больничная прислуга еще спит; она так умаялась за день, что ее не разбудишь громами небесными. Забывая прежние привычки, подавляя отвращение к неопрятному делу, сестры служат больным и ночью. Поработав накануне до позднего вечера, удалось наконец им отдохнуть, но не надолго: еще далеко до света, а их уже будят идти в палату. У многих раненых сошли перевязки, грей воду – отмывай корпию, накладывай опять бинты; другим нужно лекарство, у третьего от крови, проступившей насквозь, – заскорузло и коробится белье, надо переменить, сам раненый не в силах этого сделать. Раненные в голову страдают сильнее других; они ничего не сознают, им приходится силою разжимать зубы и вливать лекарства. За ночь у многих простыни испорчены – нужно очистить воздух, сменить постельное белье… Работы, пока настанет утро, по горло. Наконец являются врачи, но с их появлением сестрам не легче. Сестра, сделайте то и то, подержите больного… Сестра, принесите гигроскопической ваты, подайте шину… Где лубки? Сестра, дайте воды… Начинаются перевязки… Каждый вершок бинта снимается тщательно и осторожно, всякое место, пропитанное запекшеюся кровью, отмачивается; корпия снимается медленно, чуть ли не нитка за ниткой, чтобы не потревожить свежей раны. Промыть ее и перевязать вновь – уже более легкое дело. Но ранее этого нужно научиться преодолевать и стыдливость, и брезгливость, когда вид иных зияющих ран доводит мужчин до дурноты. На долю же сестер выпадали более тяжелые перевязки. Каждое прикосновение к живому месту крайне болезненно для больного: нужно все это сделать возможно нечувствительно для него и в то же время скоро, так как еще сотни больных ждут своей очереди.

«Что влекло их надевать эмблему милосердия – красные кресты на грудь, – писал в своем дневнике один офицер, – и что заставляло их бескорыстно жертвовать покоем, а иногда и жизнью? Если бы в рядах их стояли пожилые люди, для которых наступила пора думать об искуплении грехов и добрыми делами загладить свои ошибки, а то большинство была молодежь свежая и полная надежд. Искали ли они сильных ощущений, или рвались из будничной, неинтересной жизни, чтобы сознавать, что хоть раз в жизни они исполнили завет Бога-Человека?..»

Нет, русские женщины не искали сильных ощущений, они ехали по зову милующего сердца.

Понятие «милосердие» происходит от двух слов: «милость» и «сердце». Это – милующее сердце, милостивое сердце… Это – дар воистину Божий. Сердце, способное печалиться даже над падшим ангелом, может быть только у человека, любящего Господа всей душой. Оно не может не сострадать такому прекрасному Божиему творению, которое было создано первым пред Богом и которое, возгордившись, лишив себя возможности покаяния, гибнет безвозвратно. Милующее сердце не видит в человеке зла, грех оно воспринимает не как неотъемлемую часть души, а как внедряемое в нее извне зло, и потому милующий человек старается всеми силами души помочь и лицам нравственным, и грешникам. За всех он молится.

И эти слова в полной мере относятся к сестрам милосердия, таким, какой была Матрона, жена простого лавочника. Ведь раненый есть раненый, грешник он или праведник, он одинаково нуждается и в уходе, и в молитве. И Матронушка, заботясь о раненых, не забывала и молиться об их душах, отдавала ближним своим не только физические силы, но и собственную душу. «Тот милостив, кто в мысли своей не отличает одного от другого, но милует всех, – эти слова преподобного Исаака Сирина русские сестры милосердия воплощали в жизнь каждую минуту. – Милостивый не только дает людям из своего собственного, но с радостью терпит от других неправду и милует их. Милостивый не только дает людям из своего собственного, но и с радостью терпит от других неправду и милует их. Как тень следует за телом, так и милость за смиренномудрием».

– Кто такие милостивые? – говорил другой преподобный, святой Симеон Новый Богослов. – Те ли, которые раздают бедным деньги и кормят их? Нет – не это одно делает милостивым; надобно, чтобы при сем была милостивость сердечная. Или милостивы те, которые обнищали из любви ко Христу, нас ради обнищавшему, вспоминая о бедных, вдовах, сиротах и больных и не имея, что дать им, страдают милость о них и плачут, уподобляясь Иову, который говорит о себе: «Аз же о всяцем немощнем восплакахся»? (Иов.30,25) Они, когда имеют что, с искренним радушием помогают нуждающимся, а когда не имеют – дают им всеубедительные наставления о том, что способствует спасению души, повинуясь слову того, кто сказал: «Нелестне научихся, без зависти преподаю» (Прем. 7,13). Таковы истинно милостивые, ублажаемые Господом Иисусом Христом: они такою милостью, как лествицею, восходят к совершенной чистоте душевной.