Евгений Полищук - Преданный служитель Церкви. О церковной и общественной деятельности митрополита Питирима (Нечаева)

Владыка часто выезжал в зарубежные командировки по благословению наших Патриархов с различными миссиями и по делам издательства. Нас всегда поражало его благоговейное отношение к опыту других конфессий: католиков, протестантов. Но это ни в коем случае не значит, что Владыка не был принципиальным человеком. Я думаю, что это показатель очень высокой духовной культуры человека, который блестяще знал Православие и жил им. К нему с большим уважением относились и миряне, и церковнослужители, и богословы различных исповеданий. Он очень интересно рассказывал о своих поездках. Но при этом мы всегда отмечали, что при всём обилии этих впечатлений он с неизменной любовью относился к своему Отечеству, своей Церкви и нашему замечательному народу.

«Какое великое счастье – родиться на нашей земле», – говорил он.

Прошли годы. Многое изменилось в нашей жизни. И именно в это время, время больших перемен, митрополит Питирим, будучи исполнен высокого духовного опыта и имея огромный опыт преподавательской деятельности, пришел в родной для него институт (Московский государственный университет путей сообщения – МИИТ), откуда он начинал свой жизненный путь, пришел, чтобы заинтересовать идеей создания кафедры теологии.

Принято считать, что духовный опыт – привилегия, дарованная некоторым избранным. Остальным же приходится довольствоваться (в силу якобы объективных причин) только возможностью его изучать. Отчасти это верно, пока утверждающие так сами стремятся к духовному опыту по своим силам, сверяясь с опытом преуспевших. Но если этого не происходит, то возникает незаметная, но очень опасная ошибка. Незаметно происходит подмена того, ради чего мы трудимся, самим трудом. И тогда мы перестаем жить, а начинаем изучать жизнь. Для нас же, православных христиан, свойственно не отделять конечную цель жизни от самой жизни и от путей, по которым она нас ведет. Другими словами, православное сознание не мыслит отдельно теорию от практики, обучение от опыта, богословие от аскетики, науку от доброго практического применения ее достижений. Восточное предание никогда не проводило резкого различия между практической жизнью христианина и догматическим учением. Более того, никогда оно не разделяло духовного и материального, а лишь определяло всему свое должное место.

Мне хотелось бы, чтобы мы задумались, обращаясь к памяти дорогого нашим сердцам Владыки Питирима, не только о том, как он жил и чего достиг в своей жизни, что, конечно же, чрезвычайно важно. Мне хотелось бы, чтобы мы задумались о том, ради чего он прожил свою жизнь. Только тогда память о Владыке может быть по-настоящему полезной для нас, принесет нам пользу реальную, обогатит нас духовно.

В дорогих нам людях, в тех, кого мы любим, нам всё дорого и нет ничего несущественного и маловажного, нет мелочей. Это происходит потому, что мы любим. Жизнь становится житием, когда она исполнена любовью. И поэтому говорить о единении в любви без общих целей в жизни нельзя, так же, как невозможно достигать понимания вне любви, вне этой общей жизни, имея разный взгляд на конечную ее цель.

Нас могут поражать отдельные черты и качества в человеке, мы можем восхищаться теми или иными его достижениями и подвигами. Но сколько бы мы ни углублялись в отдельно взятые подобного рода частности, нам невозможно по-настоящему узнать человека без глубокого осмысления его жизненной мотивации и, значит, без того, чтобы разделить с ним жизнь и быть с ним в единстве.

Возвращаясь снова и снова к памяти митрополита Питирима, хочется сказать, что всё, что он делал в своей жизни, осмыслялось и направлялось им к главной и единственной цели – той, что объединяет всех святых, всех праведников и подвижников и должна объединять всех христиан, и нас с вами в том числе. Владыка никогда не разделял в своей жизни духовное любомудрие и науку, духовное благочестие и быт, отношения деловые и личные, вообще личное и общественное. Все эти понятия и ещё многие для него, были скорее условными, а реально живым было то, что можно назвать жизнью во Христе, церковностью без всякого существенного разделения на отдельные сферы этой жизни, смысл которой – любовь к Богу и исполнение Его воли.

Воздавая честь святым и подвижникам нашей веры, мы тем самым прославляем Самого Бога. Они – плод Его дела на земле, Его слава на земле, исполнение Церкви – Тела Христова, как говорит апостол Павел. Поэтому, вспоминая митрополита Питирима, обращаясь к его личности, мы делаем это по любви к Самому Богу, если делаем правильно. И тогда воля Божия и единое с ней желание Владыки исполнятся. И совершится это ради нас с вами, ради нашей пользы, ради нашего спасения. Поэтому, как учат нас наши наставники, что бы мы ни делали в жизни, в любой области, надо стремиться к основной ее цели – возвращению себя в Отеческий Дом, не к временному, но к вечному и совершенному единению с Богом и в Боге друг с другом.

Воздавая славу Богу за Его милость через дарование нам в лице митрополита Питирима выдающегося наставника, будем стремиться прославлять Бога в каждом нашем слове. И во всём остальном в нашей жизни будем также учиться у Владыки, как учился и он у наставников своих, учился всю жизнь.

Митрополит Питирим жил по святоотеческой многовековой традиции и в традиции, жил ради одного: «Да святится Имя Твое, Боже!» и «Не нам, Господи, не нам, но Имени Твоему даждь славу!» Понять по-настоящему Владыку мы сможем, лишь имея в какой-то, пускай и в несравнимо малой мере, такой же мотив наших дел и жизненных устремлений. И тогда есть надежда, что встреча с нашим дорогим наставником реально произойдет и он будет с нами своей любовью и дарованной ему от Бога благодатью.

Епископ Венский и Австрийский

Иларион

Мое сознательное вхождение в жизнь Церкви произошло в конце 1970-х годов и связано с храмом Воскресения словущего на Успенском Вражке. Этот храм расположен в самом центре Москвы, в квартале, где проживает творческая интеллигенция: рядом находятся Дом композиторов и Дом художников, в нескольких минутах ходьбы – Консерватория. В советское время в храме можно было за богослужениями видеть певца Ивана Козловского, актеров Иннокентия Смоктуновского, Владимира Заманского, многих других известных деятелей искусства. Как и все московские церкви того времени, храм Воскресения словущего был переполнен молящимися в каждый воскресный и праздничный день, а в пасхальную ночь все примыкающие к нему улицы заполнялись народом, стоявшим с зажженными свечами.

В храме Воскресения словущего на протяжении четырех десятилетий служил митрополит Волоколамский и Юрьевский Питирим, одновременно занимая должность председателя Издательского отдела. Настоятелем тогда был протоиерей Леонид Ролдугин. В храме пел прекрасный хор, один из лучших в Москве. Но самые яркие воспоминания связаны с богослужениями, которые совершал Владыка Питирим, тогда архиепископ Волоколамский. В этих службах раскрывалась глубокая любовь Владыки к Богу и Церкви – любовь, которую он унаследовал от своего отца-священника, репрессированного в 1930 году, от своего духовного отца преподобного Севастиана Карагандинского, от своего наставника Святейшего Патриарха Алексия I. Люди, знавшие Патриарха, утверждали, что в своем служении Владыка Питирим – вольно или невольно – подражал ему. Но мы, представители молодого поколения, об этом не задумывались. Мы могли лишь восхищаться служением архиепископа – торжественным, величественным и в то же время глубоко молитвенным.