Галина Калинина - Загробная жизнь и бессмертие души. Свидетельства и факты

Пусть бы еще мы не знали положительно, что ожидает нас в будущем и что нужно сделать нам для будущего. Но теперь у нас и подобного оправдания быть не может, напротив, в свете откровения мы уже можем настолько проникнуть в тайны другого мира и будущей жизни, насколько это необходимо для нашего спасения; и если не знаем этих тайн, то это наша вина, наша сугубая вина и несчастие. Нет, мы уже не дерзнем сказать на Суде Божием, что не слыхали, будто у нас есть дух, который должен возвратиться к Богу, когда тело низойдет в землю, откуда и взято, что само тело наше, подобно телу Господа, началоположника воскресения, в предназначенный день восстанет из персти, чтобы вместе с душой предстать на Суд Божий, что после этого суда мы наследуем или жизнь вечную, или муку вечную, что надобно спешить пользоваться днями жизни, искупая время, яко днiе лукави суть, что день Господень близок, и мы на каждый час должны быть готовы. Мы сами себя должны будем осудить за то, что, слышав все это, не хотели обдумать, как должно, в свое время, осудить неумолимо строго. Там, где уже не будет при нас любимых предметов наших привязанностей и наше настоящее сделается прошедшим, мимолетным прошедшим, каким представляется и здесь прошедший год, прошедший возраст, – там откроются у нас глаза; только мы сами поймем, что тогда это будет поздно. Оглянемся назад и увидим, что погубили вечность из-за минуты. Пронесутся перед нами все слышанные нами слова благовестия Христова, и мы сами осудим себя за то невнимание к ним, с каким теперь выслушиваем их, как вещи, нас не касающиеся. Пронесутся пред нами все случаи жизни, которые ясно напоминали нам, что в этом мире только образом ходит человек, – потери близких, посещения нежданными скорбями, разочарования в радостях жизни, тысячи непредвиденных случайностей, которые ясно давали нам разуметь, что земля не есть независимый мир счастья и радостей, что мы на ней не имеем пребывающего града, и цели жизни достойной души должны искать вне этого скоропреходящего мира; и мы горько будем оплакивать свою слепоту и неразумие, горько будем скорбеть о том, что, занявшись тенями, выпустили из виду действительность, тогда как преходящие образы мира именно напоминали нам о вечном Боге, о вечной жизни и блаженстве в Боге. Пронесутся перед нами все погребальные церемонии, в которых мы теперь участвуем, нередко поражаемые нечаянностью приглашения, чаще забывающие среди нынешнего смеха и веселья вчерашний плач; и чем покажется нам эта беспечность, эта холодность, с какою подходим мы теперь к краю могилы другого, рубежу вечности, без умиления, без внимания? О, нет, мы не дерзнем там сказать, что мы не знали, чего нам ждать в будущем и как рассчитать и употребить настоящее. В горьких слезах вечного, бесполезного раскаяния мы только будем оплакивать свое неразумие и свою вину.

Пока, – благодарение Богу, – мы еще здесь, по сю сторону гроба, и для нас не наступила еще горькая вечность слез бесплодного раскаяния, как, может быть, наступила уже для многих из братьев наших, живших беспечно, как живем мы. Что же нам делать? Жить на земле для неба в живом чаянии жизни будущего века.

Постараемся сначала приобрести уверенность в том, что мы – преднареченные граждане другого мира, и за этой жизнью наступит для нас жизнь другая. Это нетрудное дело. Надобно только чаще обращаться к слову Божию. Евангелие не только прояснит нам внутреннее убеждение, что наша мыслящая душа есть существо бессмертное, не только откроет нам духовный мир, закрытый для нас до тех только пор, доколе открыты у нас очи телесные для этого временного вещественного мира, в котором теперь мы странствуем; оно глубоко напечатлеет в нас мысль о нашей будущей участи. В свете его увидим Отца щедрот и милосердия, Который ниспослал к нам Единородного Сына Своего, чтобы через Него и в Нем возвести нас опять на небо, от которого мы удалились; увидим Искупителя-Господа, омывшего нас честной кровью Своей и отверзшего нам воскресением райские двери; увидим всесвятого и всеоживляющего Духа-Утешителя, обновляющего, освящающего, возвращающего нас для неба проповедью Церкви, благодатью Таинств, всеми возможными способами вразумления, озарения, просвещения; увидим бесчисленные лики бесплотных духов и душ праведников, умоляющих Бога о нашем вечном спасении, содействующих нам и ожидающих, как одного из великих благ, откровения царства славы Божией, когда все мы, соединившись у Престола Божия, будем вечно славословить Бога, вечно блаженствуя в Боге. Одним словом, во свете Евангелия увидим, что мы уже наследники блаженной вечности по преднаречению, что мы уже на пути к блаженной вечности, и в эту минуту, которую проживаем, находимся под влиянием Духа благодати, в таинственном союзе с духовным миром, возрожденные, воспитываемые, ведомые к небу. В таком настроении духа на каждом шагу будем мы встречать напоминание о горнем мире, о блаженной вечности, в священнодействиях церковных во всех счастливых и несчастных обстоятельствах своей жизни. И как прекрасен будет в глазах наших Божий мир, когда мы будем смотреть на него глазами, одушевленными упованием жизни вечной! И как мирен и спокоен будет дух наш, успокоенный этой уверенностью в будущем, которая и есть упование, чаяние достойное христианина!

Когда эта уверенность приобретена, мы уже невольно будем останавливаться на мысли о будущем, находя в этой мысли успокоение в отношении к настоящему. Правда, может быть, это размышление на первые случаи будет не чуждо некоторого страха: когда представишь себе необъятный мир духовный, когда вообразишь себе вечность блаженства или мучения, невольно поникаешь главой, трепещешь в душе. Но при вере в Бога спасающего, сделавшего уже так много для нашего спасения, этот страх сам собой обращается в живое ожидание, не бестрепетное, но и в высшей степени отрадное, и сладостное, как ожидание желанного блага, которое боимся потерять. Проходит год – добрый христианин благословляет Бога; проходит день – он только думает, не сделал ли чего недоброго, чем мог бы прогневить Бога и повредить своей душе. Так из часа в час терпеливо ожидает верный Богу наследник Царствия Божия, когда приидет и явится лицу Божию, преодолевая искушения, благодушно встречая скорби жизни, в которых надеется утешиться, не прилагая сердца к благам мира, от которых постоянно ждет измены или вреда. Это уже, в справедливом смысле, чаяние христианское.

Наконец, кто истинно уверился в ожидающем его будущем, понял, что такое вечность, уразумел, как неизъяснимы и сладостны блага неба, полюбил горний Иерусалим, тот естественно может, так сказать, забыть землю для неба, для одного только неба живя на земле. День и ночь трудится такой искатель блаженства вечного в подвигах угождения Богу, в слезах покаяния, в молитвах, в делах самоотвержения, все отвергая, ища только Бога и Неба в постоянном, усильном стремлении к Небу. Благословен подвиг твой, ревностный подвижник добра, несомненный наследник блаженства вечного! Блаженно упование твое, достойное имени упования истинно христианского; оно не посрамит тебя. Иди, иди путем твоим, верным путем: временным трудом приобретешь ты вечное блаженство, если не ослабеешь во временном труде ради вечного спасения. Немощные в стремлении к Небу, придерживаясь земли в шествии к грядущей вечности, мы с радостью и любовью следим за орлиным полетом твоим к горнему Отечеству. Первенцы Церкви Христовой, радость и утешение Ангелов на нашей грешной земле! Мы с радостью смотрим на вас как на истинную красу земли и человечества – на ваше неудержимое стремление к Небу как на торжество веры и христианского упования, как на победоносную брань к духовом злобы поднебесной. И с любовью обращаем мы к вам взоры наши. Учите нас примером своим смотреть на каждую минуту жизни как на неисторжимое звено однажды начатого и никогда не имеющего кончится существования, на каждое дело жизни как на шаг к Небу или к аду.