митрополит Антоний (Храповицкий) - Собрание сочинений. Том II

IV. Но кто же единое стадо и о каком единстве говорится во святом Евангелии: так и они да будут в Нас едино (Ин. 17, 1)? Сколько нужно извращения мысли или легковерия, чтобы принимать эти слова за единство вероисповедания! Ужели его можно хотя отчасти уподобить блаженному единству Отца и Сына? Или не знаем мы из святого Евангелия, что на поле Церкви будут расти плевела купно со пшеницей, что на вечерю Домовладыки войдут некоторые не в брачной одежде, что гумно и невод Божий будут очищены от негодных вещей и пять дев из десяти, вышедших во сретение Жениха, будут лишены общения Его трапезы? Это ли то совершенное единство, о котором молится Господь? Это ли то совершеннейшее пребывание в Нем учеников, пребывание в Его любви, которой достигнут лишь исполнители заповедей (см. Ин. 15, 10). Это ли то единение в Его стаде, от которого никто не может отторгнуть овец (см. Ин. 10, 28), пасомых Единым Пастырем? Такое единство немногим превышает единство народное или семейное: его ли уподоблял Господь единству Святой Троицы? Оно не умиляло бы нас и в том случае, если б охватило всех людей целой вселенной, да, оно, конечно, охватит и их, и даже трепещущих и верующих бесов (см. Ин. 2, 19), когда о имени Иисусове всяко колено поклонится небесных, и земных, и преисподних (Флп. 2, 10), ибо многие поклонятся с проклятием, как повиновавшиеся Христу изгоняемые бесы или воины, падшие на землю и омертвевшие от ужаса при воскресении Его из мертвых.

Еще менее может вас удовлетворить общее единовластие в ту или иную непродолжительную эпоху, единовластие, ничего не доказывающее и совершенно бесцельное и бессмысленное, как учение еретиков о хилиазме и рационалистов о нравственном прогрессе и имеющем наступить некогда на некоторое время общем совершенстве. Не все ли люди и не все ли поколения равно дороги Богу и друзьям Его? Не подобен ли мир проходной комнате, в которой лишь на малое время останавливается каждое поколение, идущее на суд к престолу Божию и затем в свой вечный дом? Что же за смысл в том, если утром по этой комнате проходит вместе много поколений со злыми и добрыми, а к вечеру проходят одни добрые? Ведь все равно исполнится к ночи число осужденных и число оправданных.

Еще меньше смысла в том, чтобы к вечеру сего великого дня прошло несколько поколений, объединенных единством вероисповедания и власти. Сведение высших церковных упований к такой малой идее происходит у западных христиан вследствие их глубокого омирщения, забвения того, что наше жительство – на небесах (Флп. 3, 20); не там сокровище их, но на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут (Мф. 6, 19), а где сокровище ваше, там будет и сердце ваше (Мф. 6, 21). Итак, если свет, который в тебе, тьма, то какова же тьма? (Мф. 6, 23). Так практическое омирщение и властолюбие влияет на искажение веры или потемнение света, а сие потемнение, в свою очередь, ввергает людей в еще низшую степень омирщения. Если б внешнее единовластие было конечной целью Домостроителя нашего спасения, то наилучшим средством к тому было бы исполнить искушения диавола в пустыне или призвать два легиона Ангелов в день предания: тогда бы вся вселенная покорилась Христу так, как того желают латиняне, т. е. в смысле признания Его власти над собой. Великий Инквизитор в поэме Достоевского весьма последовательно с этой точки зрения упрекает Господа за то, что Он не поддался голосу искусителя, – тогда бы наступило внешнее единение всех народов, а не только «немногих» избранных между зваными (см. Мф. 22, 14), тех «немногих», которые идут узким путем, ведущим во спасение (см. Мф. 7, 14), и никогда не будут составлять на земле всемирного, но только малое стадо (Лк. 12, 32).

На вопрос: кто есть пастырь? Мы отвечали: единый Господь Иисус Христос; на вопрос: какое единение? Отвечаем: не вероисповедное, а высшее, внутреннее, наступающее в Царстве Небесном, а здесь лишь изредка предощущаемое, и притом единение отнюдь не между живущими на земле только, но именно между всеми; последнее выяснится для нас точнее при ответе на третий вопрос: из кого составится единое стадо и кто сии «вси», которые некогда будут «едино»?

V. Стадо есть то, конечно, которому сказано: не бойся, малое стадо! ибо Отец ваш благоволил дать вам Царство (Лк. 12, 32). Ясно, что здесь обозначается не собрание верующих той или иной эпохи, а все лишь те из вошедших в Церковь во все времена, которые получают Царство Небесное. В притче о Добром Пастыре заключительные слова указывают на конечный исход Домостроительства, на увенчание будущей жизни Церкви, подвергающейся различным переменам, и притом по большей части скорбным, исполненным гонений от волков и татей. Этим переменам противопоставляется вечное единение Пастыря со стадом, собиравшимся постепенно из своих и иных, т. е. отнюдь не из одного или нескольких поколений, но из всех поколений до всеобщего воздаяния. Этих овец никто не отторгнет от руки Пастыря, но Он собирает их до конца времен. Он оставляет девяносто девять в грехах и обретает сотую заблудшую и радуется об обращающихся грешниках более, чем о праведниках, пока войдет полное число язычников (Рим. 11, 25).

Эти-то языки и есть иные овцы, т. е. не все языки, но именно избранные люди из них; никак не еретики, о которых не было смысла говорить иудеям, но именно спасающиеся из язычников, о чем Господь говорил иудеям постоянно во всех почти притчах: и в притче о злых виноградарях, и о милосердом самарянине, и о блудном сыне, и о двух сынах отца, посланных в виноградник, наконец, говорил и без притчи и всем иудеям, и апостолам. В этом именно смысле только и может понять приведенное изречение всякий, не отказывающийся от своего здравого смысла. «Что самое (скажем словами свт. Иоанна Златоуста) и Павел паки изъяснил сими словами: дабы из двух создать в Себе Самом одного нового человека (Еф. 2, 15)».

Но если так, скажут латины и униаты, то почему это стадо называется единым? Ради того святого и вожделенного единения живых и мертвых, ответим мы, которое столь несравненно возвышает христианина над всякой земной силой и познанием, что не только обещает ему на небе блаженное единство со всеми, возлюбившими Господа, но и здесь, на земле, вводит его в общение с умершими, по утешительному слову Павлову: вы уже не чужие и не пришельцы, но сограждане святым и свои Богу, быв утверждены на основании Апостолов и пророков, имея Самого Иисуса Христа краеугольным камнем, на котором [23] А не на наместнике. все здание, слагаясь стройно, возрастает в святый храм в Господе (Еф. 2, 20). Видишь ли, что иные овцы собираются в такое единое стадо, которое не заключается в одном поколении, но включает в себя апостолов и пророков и, следовательно, не тем славится, чтобы наполнить собой всю землю на несколько столетий, но о том, чтобы наполнить небо на целую вечность.