Александр Странник - Судьба на кончике пера. Любовь. Экстрасенсорный рисунок

Выслужив положенный до пенсии срок, уволился на пенсию. Было время расцвета малого бизнеса – работал в различных фирмочках.

Был самым обычным гражданином, в меру патриотом, в меру эгоистом. Ни о каких необычных явлениях, энергиях, тонких планах даже не задумывался. И вот грянули перемены откуда не ждали.

Я долго размышлял: писать – не писать. Решил – надо. Надо быть честным перед читателями. Иначе будет непонятно, как я, вполне обычный человек, заинтересовался эзотерикой, я и слов таких не знал раньше. Череда событий, резко изменивших мою жизнь, а потом и изменивших мой взгляд на мир, настолько невероятна и причудлива, что стоит отдельной книжки. Воистину, неисповедимы пути господни.

Меня задержали у лифта в семь утра. Шли на работу с женой, дочь еще была дома. Показали ордер на обыск. Попросили вежливо вернуться в квартиру. В эту ночь я почти не спал, предчувствие. Даже встал часов в пять, спустился в гараж, взял мотоцикл и прокатился по набережной до Кремля и обратно. Было прохладно, выпал первый снежок. Как раз накануне отметили 50-летие жене, свое 50-летие мне будет суждено встретить в Лефортово. Уголовное дело в отношении директора фирмы, где я в то время работал, вяло тянулось уже больше года, и, как мы ошибочно полагали, завершалось. Я работал замом по безопасности. Похоже, я не осознавал всю серьезность намерений людей в штатском, всю реальность происходящего, все было похоже на сон. Сознание отказывалось принимать всерьез происходящее. Меня посадили в черный «Тахо», обыск продолжался в мое отсутствие.

– Вас не будут отбивать по дороге? – не то шутя, не то серьезно спросил сопровождающий следователь, выразительно потряхивая кобурой «Макара».

– Как отбивать? Кто отбивать? – недоуменно спросил я.

– Ваши сообщники.

Похоже, парню хотелось подвигов, хотелось перестрелки. Нормальная романтика. В его годы сам таким был: бегал, стрелял, бокс, карате, рукопашный бой – по молодости. Допрос, адвокат, злой следак и добрый, как в кино. Обвинение – пособничество в растрате 50 миллионов. Один пугает, другой увещевает.

– Все расскажете – домой, нет – в камеру, – это злой.

– Бывших чекистов не бывает, помогите нам изобличить преступников, – добрый намекает на сотрудничество.

– Если я увижу шпиона, меня не надо уговаривать помочь, – отвечаю.

Все корректно, вежливо. Меня никто даже пальцем не тронул.

– Все, в камеру. – им надоело, уже вечер.

Осмотр медиком, пальчики – и камера-одиночка. Все. Мир закрылся за мной тяжелой дверью с кормушкой и глазком. Лежу на кровати прибабахнутый. Меня? Ко мне за всю жизнь у органов не было никаких вопросов, кроме благодарностей. Статья от пяти до десяти. Как жить? Уже ночь. Похоже, эту ночь я тоже не спал или бредил. Возможно, в это самое время я начал превращаться из вполне обычного человека в человека особо чувствительного. Встряска для мозга была… не приведи господи вам этот опыт пережить.

На следующий день везут в суд, оформлять арест, уже в наручниках. В коридоре увидел жену, как в первый раз. Уже новый адвокат, жена с другом постарались.

– Сейчас отпустят, у них ничего серьезного нет, – бодрится адвокат.

Не отпустили. А тот адвокат от меня отказался, испугали его. Подобные бодрые заявления адвокатов я буду слышать многократно – то ли они искренне играют, то ли отстают от судебной практики. А до суда еще оставалось долгих два года. Мне дали пять с половиной общего, вполне сносно, как я позднее понял. За эти годы много что было: и радостные надежды, и крушение надежд, и страшные события. Тем не менее, несмотря на травму, я все еще оставался материалистом и мечтателем.

Подвижки в сознании, первые открытия тонкого мира произошли уже в зоне на необычных психологических занятиях, которые проводил Юрий Владимирович. В тех условиях я бы и на балет записался, лишь бы час побыть в комфортной среде. Те занятия быстро закрыли, кто-то настучал. Но сдвиг в сознании уже возник, и первые результаты были. Стал взахлеб читать про все необычное, благо, жена снабжала книжками.

Так получилось, что мы сблизились с Юрием Владимировичем и провели бок о бок больше года. Более тесный круглосуточный контакт с учителем трудно представить при любой другой обстановке. Повезло? Это слово не совсем верно, язык не поворачивается. Никогда ни при каких иных обстоятельствах я бы не прочитал столько эзотерических книг. Почти все книги из списка литературы были прочитаны в тот период. Никогда ни при каких иных обстоятельствах я бы столько не размышлял на тему устройства мира, на тему необычных явлений, не ловил бы так настойчиво паузу в мыслях.

Юрий Владимирович в то время кодировал от курения. На таких кодировках я иногда присутствовал. Кодировал он странным способом. Беседовал с курильщиком, сам при этом с удовольствием покуривая, и рисовал на листочке фигурки, кружочки, крестики. Никто не верил в реальность такого кодирования, некоторые приходили приколоться. Результат – 7 из 10 бросали курить. Этой своей кодировкой он приобрел необыкновенный авторитет у народа.

– Я не знаю, что он делает. Я курил 30 лет, он со мною поговорил, что-то нарисовал – я не курю. Хотел назло закурить – не смог. Хотел закурить по пьянке – не смог, – это из рассказа Руслана, он потом к Ю. В. многих своих друзей направил.

На занятиях меня привлекло то, что Ю. В. старался объяснять, используя технические термины, не пугал чертовщиной. Нас было человек десять в той первой группе. Половина группы отключалась уже после пятнадцати минут его беседы, засыпали.

– Это нормально, они взяли, сколько смогли на сегодня, вот мозг и отключил внимание, – успокаивал он остальных.

Занятия были часовыми. К концу занятия не спали только я да Леша. На занятиях я услышал от Ю. В. слова «автоматическое письмо», он довольно пространно объяснял, что рисунками можно изменять реальность. Какую такую «реальность»? Как изменять рисунками? Другое дело – кодировка, от курения, от алкоголя, об этом слышали все. Но результат его «кодировок рисунками» был, вот что странно.

– Я могу вас закодировать от курения. Вам ничего делать не нужно. Хотите – пожалуйста, – собственно это все, что он говорил тогда.

Психологические занятия запретили, а мой интерес остался. Меня добило то, что он рисунками решил мою многолетнюю проблему по здоровью в течение одного дня. Начались индивидуальные занятия. А потом были облака. Он рассказывал, что можно останавливать ветер, что можно останавливать ураганы, показывал на практике управление погодой.

– Ты видишь ветер, видишь, дым от трубы отклоняется?

– Вижу.

– Ты видишь, нет ветра, дым идет вертикально? – спрашивал он через полчаса.