Борис Жук - Исповедь дурака. Как я ушёл от «нормальной» жизни и стал счастливым

Вскоре из всего интернета меня стал интересовать только чат. Там всегда бурлили эмоции: грустящие дамы и развлекающие их кавалеры, поиски реального, виртуального секса и знакомства по интересам – для неформалов была отведена отдельная «комната». Это напоминало светские балы из произведений классиков.

Естественно, моей основной целью было найти девушку. Хотелось хулиганить и самовыражаться: заниматься виртуальным сексом в стихах, сочиняемых на ходу, а иногда просто унижать кого-то, доводя до белого каления. На первых порах модерация в чате отсутствовала напрочь, и это полностью развязывало руки. А вычитанная где-то в сети около-буддийская идея «об иллюзорности я» позволила мне напрочь усыпить совесть – раз меня на самом деле нет, то можно делать что угодно! Особенно весело было коллективно издеваться над людьми, сговорившись с друзьями, на лабораторных работах по программированию.

Дома я просиживал в чате всё доступное время и даже сверх того – ради интересной беседы занятия в институте могли подождать! Увлечённость влетала в копеечку, но я мог себе это позволить, поскольку теперь оплачивал домашний телефон со стипендии самостоятельно.

В чате случались довольно интересные философские беседы. Было даже несколько встреч с девушками в реале. Длительных отношений из них не вышло, как и отношений вообще, зато один из таких контактов научил ценить случайные встречи.

На свидание пришла невысокая девушка шестнадцати лет. Выяснилось, что год назад ей сделали аборт, после которого она навсегда утратила способность иметь детей. Это событие полностью переформатировало сознание юной женщины – в её голосе и поведении чувствовалась неподдельная взрослость и несвойственная её ровесницам трезвость суждений.

Она зачитывала мне свои стихи, исполненные отчаянья и колоссальной внутренней силы, способной ему противостоять, чтобы жить дальше. Все мои алкоприключения, виртуальные баталии, вся жизненная философия с рассуждениями об играх, киберпанке и веществах, учёба и угроза армии – всё моё бытие вдруг показалась ничтожным мелочным копошением в сравнении с масштабом той драмы, что разыгралась в душе и жизни этого человека.

Чувствовалось, что девушка видит меня насквозь, и мои типичные сюрреалистические разговорчики с ней не пройдут. Мне стало не по себе – разговаривать иначе я почти не умел. Когда она спросила меня о взглядах на жизнь, я не нашёл ничего лучше, как признаться, что не задумаюсь всерьёз о перспективах и по большому счёту мне всё равно, что со мной будет. Что мне нравится делать игры, но на это нет времени. А ещё, что хотелось бы успеть потерять девственность и попробовать разных веществ прежде чем организм износится окончательно, и я умру.

Тогда она неожиданно крепко ухватила меня под руку, подвела к гранитной ограде и показала на воду в реке: свет фонарей отражался неровно колышущимися белыми пятнами на фоне черноты ночного неба.

– Видишь тьму? В неё проникает свет. А в этом свете тоже есть чёрные пятна. Так и в жизни – во всём плохом есть что-то хорошее и наоборот. И не смей больше делать вид, будто всё это – просто вода!

Я ничего не понял, но в глубине души всколыхнулось что-то живое. Нечто такое, что видит в жизни большее, нежели просто повод посмеяться, способ израсходовать себя, обдолбаться всевозможными благами и сдохнуть. Видит скрытую сторону вещей. «Наивная девочка, – думала одна часть меня, – ей было так плохо, что теперь она просто не может принять жизнь такой, какая она есть – бессмысленной и нелепой». Мы разошлись по домам. Я решил, что эта девушка – чокнутая, и общаться с ней незачем. Но другую часть меня задели её слова. Будто было и в ней, и в них что-то полезное, в том числе и для первой части, способное пробудить неограниченный творческий потенциал.

На следующий день я снова ей позвонил – девушка предельно ясно дала понять, что мы больше не увидимся.

– Учись ценить случайные встречи. И не звони мне больше, пожалуйста. Пока.

Зимой я познакомился в интернете со Светой – весёлой девушкой, выделяющейся среди неформальной молодёжи разнообразием музыкальных вкусов. Мы встретились в реале – Света оказалась очень симпатичной и озорной, но при этом в меру «тормознутой» – как раз то, что мне нравилось. Мы выпивали и делились историями – общение быстро перешло на доверительный и непринуждённый уровень. Я почувствовал, что со Светой возможно всё. И рассказал ей историю о своём смелом поцелуе у костра, продемонстрировав последний прямо на ней. По ходу дела я заметил, что девушка не настроена целоваться в губы, и ловко перенацелился ей в шею.

Света была слегка шокирована такой наглостью на первом свидании. Но было очевидно, что нам обоим понравилось. И уже очень скоро мы непристойно обнимались и целовались взасос в телефонной будке, куда она сама меня затащила. Я запомнил этот нежный, чувственный поцелуй как свой «первый сознательный». Казалось, что мы в совершенстве чувствуем друг друга, а наши тела идеально сочетаются физически, и будто только «порядочность» Светы, требующая от неё «выждать» определённый период ухаживаний, удерживает нас от немедленного совокупления. Прямо здесь – в телефонной будке возле Комаровского рынка.

Мне хотелось верить, что у нас будет приятный ветреный роман с ураганным сексом, без обязательств, который, скорее всего, развеется так же быстро и легко, как начался. А после будут другие.

Но в действительности я влюбился в Свету по уши. Мечтал быть с ней всё время, обнимать и целовать, творить бесчинства, заходя всё дальше и дальше. Я был опьянён, одержим ею, смел и полон сил как никогда!

Начался период долгих прогулок и затяжных телефонных бесед. Мы обошли практически все кладбища города – там было всё что нужно: уединённость, тишина и близкая нам обоим готическая романтика. Фотографии с заснеженными крестами, поцелуи среди живописных могил…

Не обошлось без приключений. Однажды нас внесли в милицейскую базу данных за нахождение на территории древнего захоронения в неположенное время. Стражи порядка пригрозили сообщить в институт, и я не на шутку струхнул. Но вид списка нарушителей – толстого блокнота, исписанного фамилиями в каждую строчку, – дал понять, что можно расслабиться.

В другой раз мне захотелось вынести с кладбищенской мусорки деревянный крест. Мы принесли его знакомому Светы, который занимался изготовлением гитар, и предложили сделать из креста «басуху». Парень в недоумении послал нас подальше. Пришлось идти с крестом на плече несколько кварталов, чтобы культурно предать его земле за кольцевой автодорогой.

Но самое экстремальное случилось, когда мы со Светой напились прямо в историческом центре Минска и отправились гулять по проезжей части. А когда мне захотелось «по-маленькому», я не стал соблюдать приличия: шёл прямо по разделительной полосе и справлял нужду на проезжающие мимо автомобили. Каким-то чудом праведного гнева водителей и милиции удалось избежать. Хотя даже мне самому такой поступок казался заслуживающим наказания.