Сергей Лазарев - Диагностика кармы. Опыт выживания. Часть 4

Почему Каин убил Авеля? Что касается Каина, все понятно – зависть, ревность подтолкнули его к убийству брата. Но почему Бог оставил убийце жизнь? С одной стороны, для того чтобы страдания помогли ему измениться, а с другой стороны, наверное, и Авель был в чем-то виноват. Чем же мог провиниться человек, дары которого принял Бог?

Я долго размышлял об этом и пришел к одному неизбежному выводу – родные братья несут в себе общую тенденцию. Вероятно, они оба совершили преступление. Но один сделал это тайно, а другой – явно. Если грехом Каина была ревность, то у Авеля, наверное, была гордыня. Чувство богоизбранности. Скорее всего, это чувство появилось у Авеля, когда он увидел, что его дары угодны Богу. Вероятно, он испытал чувство превосходства над братом. Грех начинается с утраты любви к другому человеку. Ведь Бог находится в душе каждого из нас, а чувство превосходства незаметно убивает любовь. Гордыня рождает ревность. Чем больше у Авеля крепло ощущение богоизбранности, тем сильнее разгорались ревность и зависть в душе Каина.

В этой мифической истории блестяще показаны корни болезней и несчастий. Родители Каина и Авеля отведали плоды дерева познания добра и зла. Если поверхностно воспринимать эту притчу, то начинаешь верить в то, что когда-то бородатый дедушка запретил двоим людям чем-то питаться, а они не послушались. Значит, для того чтобы преодолеть этот главный грех, надо быть послушными. А поскольку Божественной воли мы не видим, то слушаться нужно священника, то есть духовного наставника. Если же вдуматься в смысл этой притчи, перед нами предстанет другая картина.

Что такое добро и зло? Понятия добра и зла связаны с нашими телом, духом и душой. Боль для тела мы считаем злом, а удовольствие – добром. Жизненные неприятности мы считаем злом, а стабильность и благополучие – добром. Обиду от близкого человека мы воспринимаем как зло, а его заботу, тепло и ласку – как добро. Понятия добра и зла применимы к тому, что разрушается, к тому, что мы можем потерять. Разрушение и потеря – это зло; приобретение и увеличение благ – это добро.

В сказке о рае зашифрованы этапы развития жизни. Суть жизни является вечной. Любовь существует за пределами времени, за пределами добра и зла. Для единобожника Бог выше добра и зла. А для язычника Бог – это добро, а все, что язычнику не нравится, – это зло. Язычник отождествляет себя с Богом внешне, для него Бог – это его инстинкты и желания. Единобожник ощущает внутреннее единство с Творцом; его вечная душа, поднимаясь над добром и злом, не может быть агрессивной по своей сути. Внешняя же агрессия уместна как защита того, что разрушается.

Вкушение плодов от дерева познания добра и зла – это погружение в материальный, причинноследственный мир. Это познание Бога через внешнее развитие. В этом развитии всегда кроется большая опасность, суть которой в том, что человек может забыть о Целом ради части. Можно забыть о любви ради инстинктов. Можно забыть о своем Божественном «я», обращая внимание только на «я» человеческое. В этом случае возникает чувство превосходства, абсолютной правоты, ощущение первичности и значимости своих желаний.

Чем быстрее мы развиваемся, чем больший контроль над миром приобретаем, чем масштабнее и разнообразнее наши желания, тем интенсивнее должно быть наше устремление к Богу, тем сильнее должна быть наша потребность в любви. Иначе незаметный грех станет явным и реализуется как преступление или болезнь.

Возникает вопрос: если превосходство и осуждение дают первый толчок для будущих несчастий, как, в таком случае, относиться к Иуде, который предал Христа? Три года он жил рядом с Учителем и был далеко не худшим из учеников, если ему доверили общинные деньги. Должность администратора в общине Христа – это высокий статус. Как же не осуждать Иуду, который обворовал и предал того, кто спасал его душу?

После долгих размышлений над этим вопросом я, в конце концов, пришел к простому выводу. В той системе координат, которая предлагается современной религией, преодолеть осуждение невозможно. Когда оцениваешь ситуацию либо с точки зрения добра, либо с противоположной, от осуждения не удержаться. Тогда я задумался о том, почему мы мыслим крайностями, почему не можем воспринимать любой процесс диалектически. Понятно, что причиной является религиозное заблуждение, происходящее из наивных языческих представлений.

В глазах нынешних католиков и православных Бог – это абсолютное добро. Значит, должно быть и абсолютное зло. Ответственным за это назначили дьявола. Все хорошее – от Бога, все плохое – от дьявола. Так мыслит современный верующий. Значит, Иуда может быть либо плохим, либо хорошим. Тезис о непогрешимости Церкви возник из такой схемы мышления. Хороший человек всегда прав, всегда свят, всегда безгрешен. Всем надо стремиться стать хорошими и перестать быть плохими. Такая схема мышления убивает любовь. Происходит обожествление добра и возникает презрение к злу. Признать, что и добро, и зло происходят от Бога, для язычника является практически невыполнимой задачей. Это рождает не только болезни, но и несчастья и трагедии.

Недавно я разговаривал с одной женщиной, которая работает врачом-иммунологом. Разговор зашел о прививках.

Я могу судить об этом на основании своего опыта и серьезного изучения этой темы, – поделилась она. – Все, что я узнала о прививках, привело меня к выводу: они просто не нужны. Вся эта вакцинация – всего лишь законный отъем денег у населения. Медицина превращается в коммерческую структуру, для которой такие понятия, как любовь, жизнь и здоровье, становятся абстрактными вещами. Обратите внимание на последнюю эпидемию свиного гриппа. Фармацевтические фирмы заработали приличную сумму. Все знают, что Всемирная организация здравоохранения намеренно подняла шумиху. Совершено нравственное преступление – обворованы люди, но никто в мире не дал нравственной оценки тому, что произошло. У нас ведь все привыкли, что оценку может давать только суд. А он, мне кажется, давно утратил такую функцию, как защита нравственности. Если действия человека не подпадают под уголовную или административную ответственность, то как бы и говорить не о чем.

Скажите, – поинтересовался я, – а как у вас обстоит дело с процентами за назначение нужных лекарств?

Она устало махнула рукой:

Так же, как и везде: чем дороже лекарство, которое врач пропишет, тем больше денег он получит от дистрибьютора. По сути дела, врача вовлекают в сетевой маркетинг. Врач уже не лечит, а торгует.

Женщина улыбнулась:

Ко мне на прием часто приходят люди неимущие. Мне их жалко, и я им рассказываю, где есть аптеки подешевле и где лекарства не поддельные. Когда об этом узнала главврач, она мне такой скандал закатила. Угрожала увольнением, если я не буду предлагать дорогие лекарства. У нас ведь аптека на первом этаже нашей поликлиники. На третьем этаже врач выписывает лекарства, а на первом – пациент их приобретает. В общем, сплошной сетевой маркетинг.