Саймон Вайн - Успех и счастье. Чему учить ребенка, чтобы он достиг всего, чего хочет

Каким-то образом во время моих жизненных перипетий образ этого викинга действительно возникал в моем сознании и помогал «не выпускать из рук меч», но он же иногда толкал на неоправданные жизненные риски. Иными словами, сказочный герой влиял на мои реальные поступки. Конечно, один и тот же образ по-разному воздействует на наше сознание в зависимости от того, сколько нам лет. Например, когда мы юны, героиня типа Зои Космодемьянской олицетворяет для нас мужество и самопожертвование. Мы тоже хотим получить возможность стать героем и прославиться, что в этом возрасте очень важно. Повзрослев, мы уже будем думать о ней как о мученице и размышлять не о подвиге самой девушки, а о преступлениях коммунизма, так как Зоя и ее брат погибли, пытаясь ценой своих жизней освободить из сталинских лагерей невинно осужденного отца. Удивительно: один яркий образ – а сколько разных прочтений в зависимости от возраста тех, кто к нему обращается!

Забавно, но, перечитывая роман Дюма «Три мушкетера», утомляешься от сцен бесконечных попоек и драк, которые так забавляли в детстве.

Иными словами, подбирая образ для своего ребенка, помните, что вам он может казаться ценным, но не иметь нужного смысла для ребенка, и наоборот ! Чтобы не ошибиться, расспросите своих детей о том, кто им нравится в нужной вам категории.

Можно провести параллель: авторы мультипликационного фильма, прежде чем создать тот или иной персонаж, часто встречаются с детьми, чтобы понять, как он должен выглядеть, чтобы соответствовать их ожиданиям. Так и образ героя, который вы подберете для ребенка, должен означать для него то, что направит его в нужном направлении.

Образы помогут не только сориентировать детей, но и справиться с тяжелой действительностью их родителям. Матери-одиночки часто рассказывают своим детям героические истории об отцах, которых те не знали. Они рассуждают так: пусть лучше гордятся, чем знают неприглядную правду. В США теоретики афроцентризма пошли еще дальше. Они объявили, что все чернокожие дети произошли от царей, что обелиск, стоящий в центре Вашингтона и являющийся символом США, – произведение их черных предков из Египта что именно там в доисторические времена изобрели вертолет.

Кому-то это «некоторое» искажение покажется неправильным, но оно не направлено против других, не призывает к расизму, но в то же время, возможно, помогло какому-нибудь чернокожему подростку на время забыть о нищете и наркотиках. Если так, то почему бы нет, ведь другие сказки тоже не запрещены?

Образ может создавать неправильные ожидания. «Не сотвори себе кумира» – одна из библейских заповедей, которая не теряет своего значения и в повседневной жизни. Одна знакомая рассказала интересный случай. В госпиталь, где она работала, пришел новый врач. Всем он показался очень талантливым и человечным, и на него хотели равняться. Но однажды его практикантка неправильно поставила диагноз. Ошибка была несущественной, но врач предпочел подтвердить диагноз, так как иначе получилось бы, что он не контролирует своих подчиненных. В душе этой женщины так и не смог возродиться образ «благородного» начальника, «кумира», хотя именно ее ошибку он и прикрыл, отступив от истины.

В свое время я постоянно слышал этот окрик («Не сотвори себе кумира») от своего отца, поскольку, как и все в возрасте пятнадцати-двадцати лет, увлекался всем подряд. Особенно моего отца злили упоминания об идеях, которых я набирался на занятиях йогой, в основном из-за ссылок на основателя кружка как на авторитет. Он и сейчас кажется мне достойным специалистом по йоге, но в то время работал бухгалтером, т. е. профессионально был далек от того, что нам преподавал. До сих пор с улыбкой вспоминаю, как отец мне говорил, что не хочет слышать об этом «йоге-бухгалтере». Не думаю, что отцу в полной мере удалось оградить меня от его влияния, но во взрослой жизни я все-таки был уже менее склонен к «обожествлению» чужих идей и поступков. Смогу ли я научить своего сына защищаться от подобного влияния?

Можно найти много образов, которые стимулируют не только эвристику наличия, но и эвристики подобия и якоря, однако это приятное упражнение мы оставим читателю.

Мы уже много говорили об эвристиках и отклонениях, которые анализировали Д. Канеман и А. Тверски. Продолжая свою работу, они обратили особое внимание на еще несколько аномалий, противоречащих рациональности. Мы должны иметь о них представление, если хотим знать, чего нам ожидать от «объектов любви», которых мы воспитываем. Рассмотрим аномалии в этом параграфе, хотя сама теория анализируется в одной из следующих глав.

Первая из аномалий – эффект постановки вопроса . Она заключается в том, что результаты обычно считаются позитивными или негативными после сравнения с некоторой изначальной позицией, принимаемой за точку отсчета. Ее изменение влечет за собой переоценку, приводящую к тому, что достигнутый результат может быть переклассифицирован из положительного в отрицательный, и наоборот. Представим себе: ваш ребенок ушел гулять и «исчез». Вы очень волнуетесь, обзваниваете всех знакомых, но никто его не видел. Вы вне себя! «Пусть только вернется, уж я его проучу на всю жизнь, как меня не слушать», – думаете вы. Проходит еще час, и вы уже мыслите по-другому: «Дай бог, чтобы ничего не случилось». Иными словами, ваша точка отсчета изменилась: вместо оскорбленного самоуважения вы чувствуете необходимость в безопасности ребенка. Когда мальчуган наконец возвращается, вы вроде и не знаете, что делать. С одной стороны, нужно наказать, а с другой – «Слава богу, что пришел»! Такие вот трюки играет с нами изменение первичной точки зрения на проблему.

Важность правильной постановки вопроса демонстрирует следующий анекдот. Молодой монах обратился к настоятелю с вопросом, может ли он курить во время молитвы. «Конечно, нет», – ответил настоятель. Услышав об этом, монах из соседней кельи пообещал уладить вопрос. Он пришел к настоятелю и спросил: «Святой отец, могу ли я молиться во время курения?»

Этот пример демонстрируют, что изменение формулировки вопроса влияет на ответ. В более сложных ситуациях, когда одно явление вытекает из другого и выбор приходится делать последовательно, эффект постановки вопроса оказывается сопряженным с эффектом умственной бухгалтерии . Предположим, вы решили сходить в кино. Билет стоит 10 долларов. Перед входом в кинотеатр вы внезапно обнаружили, что выронили купюру. У вас есть с собой другие деньги, и вы можете купить билет. Вы это сделаете? На этот вопрос 88 % опрошенных ответили положительно.

Изменим условия: на этот раз вы потратили 10 долларов, купили билет и перед входом в кинотеатр обнаружили, что потеряли его. Купите ли вы новый билет? На этот вопрос утвердительно ответили только 46 % участников эксперимента.