Холли Борн - Родственные души

Его дыхание защекотало мое ухо. Он говорил еле слышно, но мне этого было достаточно:

– Повторяй за мной. И продолжай плакать. Я люблю тебя.

Затем тепло от его рук исчезло, и я открыла глаза. Ной выпрямился. Выражение его лица изменилось. И я заметила, что он тоже плакал. Не как девчонка – не покрывался красными пятнами и не драматизировал, но на его щеках застыли две слезинки.

И это разбило мое сердце.

Он поднялся.

– Ной, что ты делаешь?

Он не смотрел на меня – на его лице отражалась смесь горя и злости. Затем подошел к зеркалу и рассерженно постучал по нему.

– Мы закончили! – крикнул Ной. – Мы не будем вашими подопытными кроликами.

Зеркало осталось целым и невредимым. Поэтому нельзя было понять, что происходило за ним. Ной снова постучал, на этот раз агрессивнее.

– Я сказал, мы закончили! – крикнул он. – Ну же! Пора развести нас по комнатам, как непослушных детей!

Я поднялась:

– Ной, что ты делаешь? Как только они нас разлучат, все закончится. Ты не хочешь провести со мной побольше времени?

Он испепелил меня взглядом. Я надеялась и молилась, чтобы это было частью его плана, иначе мои слезы будут литься вечно.

– А зачем? Может, быстрее привыкнем к этому.

Я опустилась на пол и снова заплакала, а Ной все так же барабанил по зеркалу. Распахнулась дверь, и ворвалась доктор Бомонт. Рейн стоял позади нее и заметно нервничал.

– Что здесь происходит? – Ее глаза округлились от злости. – Ты чуть не испортил государственное имущество.

– Мне плевать, – сказал Ной. – Мы поговорили. И не станем помогать вам, ужасная маленькая сучка.

Аните словно дали пощечину. Поджав губы, она втянула воздух, а затем выдохнула:

– Если вы так решили, то так тому и быть.

Из меня вырвалось еще одно рыдание, и она с отвращением посмотрела на меня.

– А мисс Лоусон согласна с вами?

Я же просто продолжала плакать. Ной был таким красивым. Его глаза горели от злости, слезы сверкали на его щеках. Я не знала, что произойдет дальше, но для себя решила: если это наша последняя встреча, то я запомню его таким. Сильным, воинственным, полным жизни.

– Она согласна.

– Вы решили, кто покинет Мидлтаун?

– Я. Заберите меня и оставьте, где захотите. Мне плевать.

– Все будет не так. Мы поможем тебе устроиться.

Ной пожал плечами:

– Не важно.

– Тогда все решено.

Анита быстро щелкнула пальцами, и за ее спиной, как бумеранги, возникли два охранника. Она показала на нас.

– Девчонку верните в ее комнату, – проинструктировала она. – Мы чуть позже решим, как помочь ей отвыкнуть. А что касается парня… На крыше ждет вертолет. Пожалуйста, сопроводите нас туда.

И тут до меня дошло. Все пропало. То, что запланировал Ной, не сработало. Охранники были вооружены, а мы находились в каком-то сверхохраняемом лабиринте.

Я закричала. Мне хотелось протестовать. Визг, вырывавшийся из моего рта, был настолько пронзителен и ужасен, что все поморщились.

– Вы не можете забрать его! Не можете! Не можете!

Один из охранников взялся за стеклянную дверь. Я заметила на лице Ноя новые слезы. Мне так сильно хотелось прикоснуться к нему. Он посмотрел в мои глаза, и я увидела, что его снедает такое же желание.

И вновь закричала:

– Нет, Ной! Я люблю тебя. Я люблю тебя.

Он разрыдался:

– Я тоже тебя люблю! Очень сильно!

Второй охранник направился ко мне.

– Не приближайтесь!

Ярость в моем голосе была такой сильной, что он и в самом деле замер. Но тут первый охранник дернул за ручку и открыл дверь. В этот момент Ной метнулся к нему, сбил его с ног и побежал прямо ко мне.

– Остановите его! – услышала я крик Аниты.

Все происходящее замедлилось, как в каком-нибудь фильме.

Ной бежал в мою сторону, раскинув руки в стороны. Охранник, направлявшийся к нему, повалился на пол и пытался подняться, а второй приближался ко мне. Я подскочила, чувствуя необычайную легкость, и побежала к Ною. И тут же ощутила электрические импульсы, которые связывали наши сердца и притягивали нас друг к другу.

– Остановите их!

Но было уже слишком поздно. Ной оказался возле меня, и я упала в его объятия. Мне хотелось прижаться к нему, но он остановил меня. Затем резко поднял мой подбородок, опустил лицо и торопливо поцеловал меня.

В отдалении послышался крик. Но все поплыло как в тумане.

Я сосредоточилась на жжении на губах, прекрасном вкусе Ноя и электрических импульсах, объединяющих наши тела. Я жадно целовала его, сплетая языки, стараясь раствориться в нем, остаться с ним навечно.

А потом раздались грохот и треск.

Мы отстранились друг от друга и увидели, что стеклянная стена разбилась на тысячи осколков. На секунду они зависли в воздухе, а потом посыпались на пол. Ной улыбнулся и склонился для еще одного поцелуя.

И тут же раздался звон.

Над головой раскололись лампочки, опадая вокруг нас, как жуткие снежинки. Охранник, который должен был увести меня, повалился на пол, из его груди потекла кровь. И мой живот скрутило от чувства вины.

– Ной, у него идет кровь!

Он бросил взгляд на охранника, который стонал и пытался подняться.

– Он в порядке.

А затем вновь поцеловал меня, чтобы расчистить нам путь отсюда.

Мы с изумлением увидели, что все светильники на потолке загорелись, а потом начали взрываться, и разлетающиеся искры воспламенили некоторые предметы. Анита кричала, прикрывая голову руками и пытаясь защититься от стекол, падающих сверху. Ной сжал мою руку, и я поняла, что пора бежать отсюда. Одна из горящих лампочек свалилась с потолка прямо на голову Аните.

Когда мы пробегали мимо, Анита как подкошенная свалилась на пол. Рейн сжался на полу в дверном проеме, а на его лице отражался ужас. Из-за него мы не могли пройти.

Он посмотрел на нас, широко раскрыв глаза, и я сказала ему всего одно слово:

– Пожалуйста.

Рейн перевел взгляд на Ноя, а потом снова на меня. Я заметила, что он боролся с самим собой. И задержала дыхание.

– Пожалуйста, – повторил Ной.

Рейн вздохнул и перекатился на бок, позволив нам пройти.

– Быстрее, – прошептал он. – У вас не так много времени.

Мы переступили через него и, держась за руки, побежали по лабиринту коридоров.

ПОКА МЫ НЕСЛИСЬ по коридорам в поисках выхода, мои ладошки вспотели.

– Куда теперь? – задыхаясь, спросила я.

Ной не сбавлял темп.

– Не знаю. Для начала выберемся на улицу.

Мы проносились мимо белых стерильных стен. Затем нырнули налево, потом направо, снова налево, стараясь отыскать дорогу в этом лабиринте.

Я запнулась.

– Поторопись, Поппи. Сигнализация сработает в любую минуту, и тогда-то уж нам не выбраться.

Я бежала так, словно к моим лодыжкам прикрепили крылышки. Примитивный страх гонял адреналин по моим венам. Тепло руки Ноя дарило чувство непобедимости.