Джошуа Феррис - И не осталось никого

Тома поместили в центральный изолятор временного содержания неподалеку от здания городского суда. На первичных слушаниях судья назначил залог в двадцать тысяч долларов, и некоторые из нас решили, что это многовато, хотя другие сочли, что маловато. В конечном итоге это не имело значения, потому что вносить залог за него никто не собирался, а сам он не хотел расставаться с незначительными сбережениями, остававшимися от продажи напервилльского дома. По крайней мере, так он сказал Джо Поупу, который зашел навестить его. Том действовал, руководствуясь своеобразными и упрямыми соображениями, но даже он должен был понимать, что судебные издержки, оплата адвокатов и штрафы, которые ему придется выложить за его небольшую шутку, оставят его совсем на мели. На его решение остаться в тюремной камере повлиял, вероятно, тот факт, что его задержали в пятницу, а внеся залог, он не получил бы ничего, кроме еще одного бесцельного уик-энда, который нужно было как-то прожить — напиться, нарушать покой соседей и составлять е-мейлы людям, которые никогда ему не отвечали. Поэтому Том решил остаться, получить пару раз горячую еду за счет штата, пока дело не примут к слушанию и ему не предъявят обвинения по пяти статьям, включая нападение без отягчающих обстоятельств, уничтожение частной собственности и нарушение права владения.

Узнав, что его навестил Джо Поуп, мы не поверили своим ушам. Мы были удивлены, смущены, рассержены, испуганы, ошарашены и сгорали от любопытства. Нам пришлось напрячься изо всех сил, чтобы не отринуть этот слух как нелепую выдумку. Так нет, это оказалось правдой — Джо сам признался, прежде чем начать совещание в Мичиган-рум. Мы собрались там, чтобы обсудить детали проекта по кофеинизированной бутилированной воде, и все опасались, что нам придется задержаться. Сравнивать различные предложения и пытаться заполучить новые заказы — было выше наших сил. Разговаривая о чем-то еще, кроме работы, мы рисковали затянуть совещание, но мы ничего не могли с собой поделать, и кто-то спросил у вошедшего в комнату Джо, правду ли говорят. Уж не стал ли он тюремной женой Тома Моты?

Джо улыбнулся. Он положил кожаный ежедневник и поставил кресло во главе стола.

— Нет, серьезно, — настаивал Бенни, — Вы и правда были у него?

— Был.

— Зачем?

Джо опустился в кресло.

— Мне было любопытно, — сказал он.

— Что именно любопытно?

Джо оглядел комнату. Мы хранили молчание.

— Вы помните, что он сказал мне? — спросил он нас. — Том стоял в коридоре с пистолетом, и я ведь тогда не знал, что это игрушечный пистолет. И он сказал — помните, что он сказал? Он сказал: «Джо, я пришел пригласить вас на обед».

Некоторые из нас вспомнили, как Том говорил это, а некоторые из нас впервые слышали. Ярче всего мы запомнили, что Том нес какую-то бредятину, когда разворачивался, целился и стрелял — сумасшедший вздор, который свидетельствовал о том, что мы оказались в руках психа.

— Нет, после всего этого, — сказал Джо, — Последнее, перед тем как Энди сбил его с ног.

— Что-то я не помню, чтобы он приглашал вас на обед, — пожал плечами Ларри Новотны.

Карен пришлось напомнить Ларри, что в это время он сидел в серверной, со страху забившись туда вместе с Амбер.

Том, если верить Джо, сказал это таким спокойным и обыденным тоном, что эти слова шокировали не меньше, чем его присутствие в здании. Вернее, шокировало несовпадение того, что он говорил («Я пришел пригласить вас на обед»), и того, что делал — вырядившись клоуном палил из пистолета. Вот что было таким необычным. Что это значило? — спрашивал себя Джо. Собирался ли Том на самом деле его убить и таким хитрым способом пытался сообщить об этом? Если да, то почему, говоря это, он опустил пистолет? Джо ведь еще не знал, что в руке у Тома пейнтбольный пистолет. Когда это выяснилось, то возникло ощущение, что Том, может быть, и вправду пришел пригласить его на обед.

— И куда, по-вашему, он хотел вас пригласить? — спросил Джим Джеккерс.

— В кафе «Шервин-Уильямс» [109] «Шервин-Уильямс» — компания, специализирующаяся на производстве красок. , — саркастически вставил Бенни.

— Джим, — Карен, сидевшая напротив него за столом, тряхнула головой, — куда он собирался его пригласить, не имеет никакого значения.

— После того как Тома арестовали, ко мне пришел Карл и показал е-мейл, присланный ему Томом. В нем говорилось, что этим днем Том заскочит в офис, потому что хочет поговорить со мной. Я пошел к нему, потому что мне было любопытно. О чем он хотел со мной говорить?

— И о чем же?

— О Ральфе Уолдо Эмерсоне, — ответил Джо.

— О Ральфе Уолдо Эмерсоне?

— Это тот самый, что на озере? [110] Генри Дэвид Торо (1817–1862) — американский писатель и философ. Некоторое время Торо жил в построенной им хижине на берегу Уолденского пруда, самостоятельно обеспечивая себя всем необходимым для жизни. Пруд и земля принадлежали Эмерсону, сочувствовавшему взглядам Торо. — спросил Джим.

— Ты говоришь о Генри Дэвиде Торо, — сказал Ханк.

— Джим, возможно, думает о бадвайзерских лягушках [111] Бадвайзерские (от названия пива) лягушки — рекламные персонажи Бад, Вайз и Ер одной из наиболее эффективных кампаний по продвижению пивного бренда. , — ухмыльнулась Карен.

Мы вспомнили книгу, которую купил Том для Карла Гарбедиана, и что он сказал Бенни в день, когда его уволили. Том Мота, леди и джентльмены, — алкоголик, помешавшийся на мартини, психованный сочинитель е-мейлов, время от времени орудовавший алюминиевой битой, большой любитель садовой архитектуры, пейнтбольный террорист и доморощенный знаток и исследователь Эмерсона. Пока он был с нами, нас раздражала его дурацкая привычка пришпиливать к стене всякие афоризмы. Мы не выносили людей, цитирующих всякую дребедень со своих пробковых досок. Единственный, кто мог безнаказанно забрасывать нас цитатами, — это Ханк Ниари, потому что в его цитатах было мало смысла, и мы знали, что их нужно как-то переиначить, чтобы разобраться, что к чему. Цитаты, которые пытались нас. поучать или исправлять, вроде излюбленных Томом, — мы такого не любили. А Томовы изречения особенно выводили нас из себя, потому что в его попытках учить нас жить содержалась глубокая ирония — уж чья бы корова мычала. Нужно было знать Тома — полный неудачник! Мы никогда не позволяли его цитатам долго торчать на доске. Проходило несколько дней, прежде чем Том замечал пропажу, и тогда на свой неподражаемый и красноречивый манер спрашивал: «Какая сука тырит мои цитаты?»

Их с Джо посадили в маленькую комнату без окон. Он ждал чего-то другого — кабинки, пуленепробиваемого стекла, пары красных телефонов. Но, по словам Джо, это оказалась комната, не больше среднего кабинета на шестидесятом. Невозможно представить, что их невероятный разговор происходил там, где всегда происходили наши разговоры, только на сей раз дверь заперли, и у Тома не было кнопок, чтобы пришпиливать свои смешные и прочувствованные цитаты. Когда Тома ввели два охранника, Джо сидел за столом. Том был в наручниках и оранжевом спортивном костюме с надписью на спине и груди «ОКРУГ КУК» [112] Округ штата Иллинойс. . Охранники сказали, что у них есть пятнадцать минут.