Валентина Ad - Покаяние (СИ)

- Фая, ты че, гонишь? Каких еще «святых»? Да этот урод знаешь сколько душ загубил! Не удивлюсь если количество спасенных им людей приравнивается к противоположному. Он такие вещи заставляет послушниц вытворять, в страшном сне не приснится.

Настя как никогда говорила без тени иронии, и игры в ее словах Фаина тоже не обнаружила. На ее лице отпечатались страх и отвращение, а не довольство собственной бурной фантазией.

Фаина как будто почувствовала активное движение в головной коробке. Это явно бурлил мозг, пытаясь хоть как-то уместить в голове полученную информацию.

- Нет, этого просто не может быть. Ты что-то путаешь. Отец Николай… - Фаине вспомнились старческие черты. Располагающая к себе улыбка и приятный моложавый голос. А еще белоснежная борода, как у Святого Николая. «Нет, этот мудрый старец не мог быть тем чудовищем, о котором рассказывает Настя. Просто не может».

- Ну, если не веришь мне, спроси у Ленки. – Прозвучало, между прочим.

- У какой Ленки? – Эти слова заставили Фаину напрячься.

- Сама знаешь у какой. – Многозначительно и со знанием дела продолжила Настя. – А если тебе ее слов будет мало, можешь у Катьки спросить о ее «исповедях» или у Ксюхи или Светки. Машка, правда, пока не решилась исполнить «волю Господню». А остальные даже не по одному разу.

В голове у Фаины случился взрыв. Все слова Насти перемешались с образами и фразами некоторых из вышеупомянутых лиц. Массируя виски, она пыталась угомонить острую боль, разрывавшую голову изнутри.

Фаине тут же явился образ растрепанной сестры Елены, а затем она четко услышала ее слова – «Я люблю Господа нашего и верю, что он любит нас. Я готова послушно исполнять любую его волю и если ему угодно чтобы я согрешила в доме его, на то воля его». Когда голос Елены затих, ей явился следующий образ, который тоже заговорил – «…моими устами, как и устами всех священнослужителей, говорит сам Господь, он наделил нас такой властью. Усомниться в моих речах, то же, что в речах Господа. Я не сатана в призрачном обличии духа святого, я есть сам Дух Святой».

- Катька трахается с ним в надеже, что с нее будут сняты все мыслимые и не очень грехи. Он ведь на исповеди всегда себя с Богом сравнивает. Точнее, ему кажется, что он и есть сам Господь Бог. Всегда вставляет в свои нравоучения несколько замечательных предложений типа «Кому прощу грехи, тому простятся. На ком оставлю, на том останутся». Ну или что-то похожее на бред, для меня, но оказывающее огромное влияние на одержимых своей верой – «Моими устами говорит Господь. Я всегда излагаю его волю, а вы должны следовать каждому слову…». И так далее и тому подобное. Вот Катька и раздвигает ноги в надежде на то, что сможет и дальше врать, воровать, спать с кем попало, а отец Николай обеспечит ей место в Раю. Ленка, это другой вариант. У нее на почве веры крыша съехала окончательно, вот она и слепо следует каждому слову отца Николая. Сказал «Господь» что нужно согрешить под церковными куполами – пожалуйста. Сказал, что нужно удовлетворить батюшку, а тем самым и его. Запросто. Да, потом ее долго рвет и плачет она ночи напролет, но перечить воле Господа выше ее сил. Ну, все остальные приблизительно по таким же принципам живут. Некоторые, которых в миру и за деньги никто бы не стал трахать, даже рады подобному стечению обстоятельств. Фуу! Как представлю, как сестра Полина со своим страшненьким фейсом минет батюшке строчит…

- Господи, какая мерзость. – Пытаясь удержать равновесие и не свалиться со скамьи, прошептала Фаина. Это получается, когда она на последней исповеди откровенно изливала ему всю душу, он и сам был не прочь поиметь ее тело? – Настя, но ведь это же…, это же…, это уголовное дело. Нельзя об этом вот так просто поговорить и позабыть. Если все, что ты только что мне рассказала правда, отец Николай должен быть наказан по всем земным законам. Да и от церкви его отлучат в два счета. Нельзя ведь вот так измываться над девушками ищущими Господа и спасения.

- Может и нельзя, но это точно решать не нам.

- А кому же тогда? Или тебе нравится ублажать старика?

- Фуу, ты че! Нет, конечно. Но, должна признаться. Меня, пока, эта участь не коснулась. Батюшка предпочитает надежные варианты. То есть тех барышень, которые наверняка пойдут дальше простых послушниц. А я, так сказать, из этого «семейного гнездышка» не сегодня так завтра могу выпорхнуть. Неблагонадежная я и болтливая, вот. А зачем ему проблемы?

- Ясно. Но если ты выпорхнешь, я намереваюсь остаться. Мне ни к чему подобные проблемы.

- Это-то понятно, да вот только что ты можешь сделать?

- К игуменье пойду. Хотя… - Фаина была настроена решительно, но осеклась. – А если все твои слова это просто больное воображение Лены и Кати. А что, если батюшка ни в чем не виноват, а я…

- Ага. Если ОН ни в чем не виноват, значит я тоже святая. – Съязвила Настя. – А что, может и себе рясу натянуть, и во имя Господа начать приказывать. Я тоже могу красиво преподносить самое уродливое и вонючее дерьмо. Если, конечно, мне это нужно.

- Не говори ерунды. – Немного отрешенно прошептала Фаина, в голове у которой вырисовывался план.

- Эээ, подруга, поделиться мыслями не желаешь? – Анастасия просто не могла не заметить озабоченность в лице напротив.

- Нет.

- Вот так, значит. Я ей все, как на ладони выложила, а она?

- Настя, я благодарна тебе за откровенность, но… - Несколько секунд Фаина пыталась подобрать подходящие слова. – Но, я пока и сама не знаю, что со всем этим делать. Одно точно – это нельзя спускать с рук.

- Как знаешь. Но, мне кажется здесь все друг с другом завязаны. И игуменья и благочинная наша. Все они одним миром мазаны. По-другому быть просто не может.

- Возможно. Но игуменья и благочинная это не высшая духовная инстанция. А церковнослужителей в тюрьмы тоже садят. Так что, знают они или нет, не так уж и важно. Законы Божьи написаны для всех и отец Николай учил меня им следовать. Так что… Я буду поступать именно так.

- За это тебе конечно «зачет», но ты уверена, что твоя затея реальна? Как ты докажешь ментам, что наш священник извращенец еще тот?

- Как, как? Я никак, а вот девочки…

- Господи, Фая, ты точно гонишь! Да они тени собственной боятся и батюшку за Бога принимают, а ты хочешь чтоб они на него настучали?! Да если бы это было так, они бы уже давно обратились куда нужно. Ну, или просто сбежали отсюда. – Такое случалось редко, но в этот раз в словах Анастасии виднелось зерно истины. – Те несколько несчастных, что осмелились угрожать батюшке тюрьмой, исчезли без следа. Да. А что ты на меня так таращишься? Думаешь ты такая одна?

- Нет, но… Что значит «исчезли»?

- Ты что, реально недогоняешь?

Конечно Фаина «догоняла», но ей так хотелось заблуждаться.