Dок Берг - Нахальное минирование

По лесу теперь носилась металлическая смерть, поливали немцы от души, давя по привычке огнем, только вот сейчас лопухнулись они, как сообразил капитан, вставлены были обоймы с осколочными снарядиками, рассчитывали пушки встретить, так-то неприкрытым расчетам артиллерийским досталось бы с походом, а вот танкистам за их жестяной броней в 15 миллиметров может и не страшны осколочные снарядики-то! Только б не сообразили, что с танками дело имеют!

Сорокопятки били с максимальной скоростью стрельбы, чуточку выделяясь из оглушительного тарарама. Санинструкторша куда-то делась, соскользнув с брони, а из башни загрохотал пулемет, перекрывая близкой пальбой – дальнюю. И все-таки показалось, что огонь стал стихать. Только лаяли по-прежнему сорокапятки, да в ответ им гукало что-то похожее и вроде – удаляясь. Автоматические пушки больше не работали. Из башни БТ, лязгнув люком, высунулся старшина Махров, не потерявший своего аристократического облика, как и положено серьезному человеку огляделся, доложил коротко и ясно:

— Насовали им полну жопу огурцов, товарищ капитан!

— Конкретнее! — буркнул облегченно Николаев. Именно такой доклад ему и был нужен, чтобы свалилось с плеч тягостное ожидание провала всего начинания. Сразу полегчало, теперь можно и детали! Старшина не стал упираться:

— Три жестянки на дороге врастопыр остались, две отходят. Хитрый сука, на буксир битого приятеля взял и пятится, чужим железом прикрывшись. Не, не достать! Ушел, гад!

Тут Махров шустро пригнулся, потому как что-то очень неприятно просвистело совсем невысоко над танком.

— Старшина, срочно отходим. Лейтенантам передайте – огонь прекратить, отходим. Пехоту не забудьте и девчушку эту! Да не теряйте времени, быстрее – сказал Николаев уже в спину рванувшего бегом старшины.

Огонь прекратился и без участия капитана, как старшина с машины прыгнул. Только Дегтярев-танковый еще несколько очередей выпустил. Скоро неуклюжий Т-26 подкатил, встал борт к борту. Довольный Еськов гордо доложил, что вражеская группа танков разгромлена, жалкие остатки откатились, и не без намека сообщил, что разгром мог бы быть полным, если бы не запрет на атаку. От мальчишки остро воняло сгоревшим порохом и держался он браво, как и положено победителю.

— Что с саперами? — раненый перебил фонтан красноречия гордого собой мальчишки.

— Бронетранспантера не обнаружено. Был большой грузовик, поражен двумя снарядами мной лично, после чего загорелся! — доложил лейтенант, показывая одновременно и то, что он молодец и даже нелепые приказы выполняет отлично и то, что начальство обмишурилось, не было там никаких саперов в БТР.

Николаев не мог себе позволить глубоко и облегченно вздохнуть, дыра в груди очень настырно о себе напоминала резкой болью все время, но про себя капитан порадовался тихонько. Силой врага было не остановить, значит надо как в старой сказке говорилось: "Ты – естеством, а я – колдовством!" Гитлеровцы получили звонкую пощечину, теперь изо всех сил постараются расплатиться. Но в то же время должны они обнаружить, что на минное поле наскочили. Значит будут осторожничать, но при том – беситься. И это – хорошо! Такая смесь им думать помешает.

— Лейтенант, сколько мин сработало?

Счастливый Еськов чуточку потускнел.

— Передний точно подорвался и тот, что слева вроде тоже. Еще один наехал на те, что в ста метрах были. Или его Богатырев продырявил? Суматоха ж была, тащ капитан! А мне весь брезент порвали в клочья – не то пожаловался, не то похвастал Еськов.

— Еще потери есть? — спросил раненый.

— Вроде нет – пожал плечами лейтенант.

— Машину на буксир берем? — деловито поинтересовался вернувшийся Махров.

— Починить ее можно?

— Капремонт нужен. Радиатор в дырах, мотор прострелен, странно, что не полыхнула. Там рама только целая осталась – пожал плечами старшина.

— Тогда поставьте ее так, чтоб вроде как прятали, да плохо. И еще рваный этот брезент повесьте на кусты. Чего непонятно? Чтобы с воздуха видно было, что объекты какие-то есть. Пусть бомбы и снаряды зря на хлам тратят, боеприпасы у них не из воздуха создаются – прояснил задачу капитан. В отличие от танкистов он неплохо знал, что в саперную работу входит и создание ложных целей, что бывает весьма полезно. Выгодный размен деревянного чучелка танка или пушки на вполне себе реальные вражеские боеприпасы.

Старшина с лейтенантом переглянулись. Вроде бы до них дошло.

— Сейчас на БТ с пехотинцами проскакиваем на километр вперед (вообще-то это было бы правильнее назвать – "назад", но капитан решил, что для мальчишек будет такое слышать неприятно. Путь они "вперед" отступают). Вы на Т-26 – следом, идете по обочинам, прикрываясь кронами деревьев. При появлении самолетов противника укрываться в лесу. Снятые пулеметы при этом использовать для противовоздушной обороны.

— Мины будем ставить? — догадался Махров.

— Нет. Мин у нас мало. Черт, что бы придумать, чтоб снять мину было нельзя – поморщился капитан.

— А они сами не взрываются? — опасливо спросил Еськов. Были в училище занятия по минному делу, но мало и быстро прошли, только и запомнились какие – то дурацкие аббревиатуры с цифрами, да то, что мина может быть поставлена на неизвлекаемость. Гнусное оружие, трусоватое и подловатое какое-то, как запомнилось бравому воину.

— Нет, к сожалению – прохрипел тихо капитан.

— Рассказывал нам один майор – осторожно начал старшина.

Николаев ничего говорить не стал, смотрел только внимательно.

— В Польском походе случился у него инцидент в батальоне. Сожгли польские штукари два танка наших, что в селе остановились, экипажи без оружия из танков молоко пить вылезли, тыл вроде был, цветами встречали, их всех и поубивали всяко – разно. Приказ тут же: без оружия никуда и в каждом танке иметь гранаты в сумке. Гранаты Ф-1, феньки которые, снарядили, по сумкам разложили и в каждый танк раздали. У одного дуралея не пойми как чека выскочила. Стали гранаты сдавать артвооруженцам, феньку из сумки вытряхнули, а она рычагом щелк – и зашипела. Хорошо успели ее в бочку для окурков кинуть, там бахнула, никого не цапанула, опытные ребята были к счастью. Потом раздали им всем скипидару под хвост.

— Толково. Если чеку вынуть, а гранату придавить, чтоб рычаг не отлетел – вполне годится – одобрил радостно сапер и опять перекосился лицом от боли.

Старшина пожал плечами. Известно в армии – кто инициативу проявит, тот и выполняет. Возиться с гранатами без чеки не хотелось очень, но первая стычка показала – капитан знает, что делает, потому и рассказывать ему взялся.

Главное – понял старшина основную мысль начальства. Танкисты и саперы – разные епархии. Каждый в своем силен. И немцы бронепанцирные тоже, небось, привыкли к грязным землероям – работягам войны относиться свысока. Сами-то минным делом рук не марают, своих забот полон рот. И тут хитрый капитан заставляет их играть в другую игру, со своими правилами. Как этот гроссмейстер шахматный, про которого перед войной старшина читал в растрепанной книжке без обложки и первых страниц. Сели в шахматы играть, а он деньги собрал, доской по лампе – хрясь – надавал всем в темноте по мордам и деру. Если удалось саперов немцам выбить-то танкисты сами по себе с минными хитростями не справятся. Значит потеряют время, а до темноты… Тут Махров тяжко вздохнул. До темноты было еще долго.