Сара Пеннер - Тайная лавка ядов [litres]

– Одно из самых сильных средств в моей лавке, – ответила она, – но, как и в адамовой голове, в ней нет ничего вредного. Индийская конопля особенно полезна при треморах и спазмах. – Она выжидающе взглянула на меня и, когда я не отозвалась, объяснила: – Элайза, твоя хозяйка приходила ко мне в лавку, когда у нее только начали дрожать руки. Я забыла об этом, но сегодня ты упомянула, что писала для нее письма.

Она провела пальцами по записи, и в глазах у нее появилось отрешенное выражение.

– Доктора джентльменов ничем не могли ей помочь. Она побывала у десятков. Ко мне она пришла, когда почувствовала, что выхода не осталось. – Нелла ненадолго накрыла мою руку своей. – Твоя хозяйка не бывала здесь прежде. Знала обо мне лишь по рассказам подруги.

Меня охватила всепоглощающая печаль. Я никогда не задумывалась о том, что миссис Эмвелл искала помощи у стольких врачей. Никогда не задумывалась, как она себя чувствует из-за своего недомогания.

– Индийская конопля ей помогла? – спросила я, снова взглянув на запись, чтобы убедиться, что верно повторила слова.

Нелла помолчала и посмотрела на свои руки, словно ей было совестно.

– Помни, что я тебе говорила, Элайза, – наконец сказала она. – Это не чародейская лавка. Дары земли ценны, но не безотказны. – Она подняла голову, сбрасывая с себя задумчивость. – Но все к лучшему. Потому что, если бы индийская конопля помогла слишком хорошо, твоей хозяйке не было бы нужды в твоей помощи для написания писем. И ты бы сейчас не сидела здесь, помогая мне с моим журналом. Ты ведь помнишь, что я сказала о том, как он важен, правда?

Желая произвести на нее впечатление, я повторила то, что она сказала несколько минут назад.

– Журнал важен, потому что иначе имена этих женщин были бы забыты. Здесь, на ваших страницах, они сохраняются, пусть больше им сохраниться негде.

– Очень хорошо, – продолжала Нелла. – Давай сделаем еще несколько. Солнце быстро садится.

Откуда она знала? Без окон, не глядя на часы, я бы точно не могла сказать, быстро ли садится солнце. Но спросить ее я не могла, потому что Нелла уже перелистала журнал, задерживая руку над каждой записью, которой требовалось уделить внимание.

Я вернулась к работе, стремясь угодить своей новой наставнице.

После заката я взяла плащ, вынула перчатки, которые никогда не перебирали кусты или грязь, или где там гнездятся жуки, и с готовностью их натянула.

Руки у меня уже болели – от тщательного повторения записей они затекли, – но я дождаться не могла следующего приключения.

Заметив, как блестят мои глаза, Нелла подняла брови.

– Не жди, что твои перчатки будут такими же чистенькими, когда мы закончим, – сказала она. – Это грязная работа, дитя.

Мы шли больше часа и наконец пришли к широкому, тихому полю, отделенному от дороги живой изгородью выше меня ростом. Когда по небу растеклась тьма, воздух сделался невыносимо холодным, и я не могла не думать, что, будь я жуком, я бы давно отправилась на юг, в теплый влажный воздух какой-нибудь приморской деревни. И все же Нелла заверила меня, что жукам нравится холод – они предпочитают крахмалистые корнеплоды, вроде свеклы, где могут гнездиться, питаясь сахаром, и спать.

Единственным источником света была серебристая луна. У нас с Неллой было по полотняному мешку, и я внимательно следила за тем, как она опустилась в темноте на четвереньки, нашла пучок жилистых зеленых листьев и разгребла тонкий слой соломы, пока не показалась верхушка свеклы, сидевшей в земле.

– Вот здесь у нас плод, – сказала она, продолжая копать. – Они предпочитают есть листья, но в ночное время зарываются в землю.

И тут, словно из ниоткуда, она вытащила блестящего жучка, величиной не больше ногтя большого пальца.

– Теперь о важном, – сказала она, бросая извивавшегося жука в мешок. – Не сжимай их и не раздави.

Я поджала пальцы ног, едва чувствуя их в башмаках, хотя мы провели в поле всего несколько минут.

– Как же я вытащу его из земли, не надавив? – спросила я, чувствуя, как весь мой интерес к этому занятию улетучивается. – Когда я найду жука, мне же нужно будет его схватить, чтобы он не убежал, а я не смогу это сделать, не надавив.

– Давай достанем следующего вместе, – поторопила Нелла, похлопывая по земле рядом с собой. Казалось, ее боль и недомогание уменьшились; возможно, их притупил холод. – Суй руку туда, где я дотронулась. Уверена, я почувствовала там еще шевеление лапок.

Я передернулась. Я ожидала, что мы воспользуемся инструментом – какой-то стекой или лопаткой, – а не собственными руками в перчатках. Но я сделала, как она просила, благодаря темное небо за то, что оно не дает Нелле разглядеть гримасу у меня на лице. Я ощупала пальцами твердый, гладкий кругляш свеклы, а потом почувствовала – вот оно! – что-то копошилось у меня под пальцами, что-то очень живое. Собравшись, я развернула руку в земле и захватила его в горсть. Достала комок земли, чтобы показать Нелле, и точно, из него выполз зеленый полосатый жук, словно хотел поздороваться с нами.

– Очень хорошо, – сказала Нелла. – Твой первый улов. Бросай его в мешок и затяни горловину, иначе он быстро сбежит обратно к своей свеколке. Я начну вон там, в следующем ряду. Нам нужна сотня жуков. Считай своих.

– Сотня? – Я посмотрела на своего единственного жука, копошившегося в мешке. – Так мы здесь всю ночь проведем.

Нелла склонила голову набок, глядя на меня с серьезным лицом. Лунный свет отразился в ее левом глазу, придав ей странный, двуликий вид.

– Что меня удивляет, дитя, так это то, что ты жалуешься на то, что придется потрудиться, чтобы собрать ночной урожай жуков – простых букашек, – а убить человека тебе ничего не стоит.

Я вздрогнула, пожалев, что она напомнила мне о призраке мистера Эмвелла, все еще давившем меня изнутри и заставлявшем источать кровь.

– Это тяжелый труд, – сказала Нелла, – и мне он в последнее время дается все тяжелее. Давай, пора приниматься за работу.

Ночь шла своим чередом, хотя сколько ее миновало, я точно не знала. Луна прошла четверть пути по небу, но мне не хватало знаний, чтобы использовать ее как часы.

– Семьдесят четыре, – услышала я голос Неллы у себя за спиной; под ногами у нее хрустела солома. – А у тебя?

– Двадцать восемь, – ответила я.

Я прилежно считала, повторяя про себя число, чтобы не забыть и не лезть в мешок пересчитывать хрустящих жуков.

– А! Так мы закончили, и у нас даже два про запас.

Она помогла мне подняться на ноги, потому что у меня ныли колени и болели руки.

Мы двинулись к дороге, и тут я схватила ее за руку, меня мгновенно бросило в жар от тревоги.

– Дилижансы так поздно не ездят, – ахнула я. – Нам же не придется идти пешком всю дорогу?