Barbara Frischmuth - Мистификации Софи Зильбер

Местность, куда они прибыли, была скалистая, с единственным ярким пятном - зеленой альпийской лужайкой. Оглядевшись, Амариллис поняла, что находится довольно высоко в горах. Упомянутая лужайка круто обрывалась по краям, отступая перед бездонной пропастью. По другую сторону лужайки, там, где высились зубцы скал глаза Амариллис, быстро освоившись, обнаружили здание, благодаря натуральному цвету камня, почти неотличимое от ландшафта. Это, наверно, и есть замок Альпийского короля. По обе стороны от входа росли пышно распустившиеся огненные лилии, и, подойдя ближе, Амариллис своим вещим взглядом приказала возникнуть тут же нескольким нарциссам. Тем самым она предъявила свою визитную карточку и могла теперь беспрепятственно войти в замок, сопровождаемая Максом-Фердинандом, который в предвкушении удовольствия беспрерывно чихал.

— Итак, почтеннейшая, вы изволили нам представиться,— сказал Альпийский король, внезапно выросший перед нею. Они стояли в освещенном факелами зале, по стенам которого были развешаны гигантские охотничьи трофеи, добытые, конечно же, в древние времена.

Амариллис Лугоцвет удивилась столь нецеремонному приветствию,— она ожидала увидеть здесь слуг, лакеев, всякую челядь, одним словом, толпу прислуживающих духов, и никак не рассчитывала, что Альпинокс так просто предстанет перед нею собственной персоной. Она протянула ему руку для поцелуя, подняла глаза на его белоснежные волосы, оглядела его костюм горца и понемногу составила себе некоторое представление о дородном господине, который сейчас вел ее в покои своего замка.

— Красиво у вас,— это было все, что она нашлась сказать, настолько ошеломило ее полное отсутствие роскоши, которую она, естественно, ожидала в таком доме.

— Парадные покои наверху,— заметил Альпинокс, словно прочитав ее мысли.— Но ими пользуются только для официальных приемов,— добавил он с улыбкой.— Неофициальные, дружеские происходят в малой гостиной.— И, введя ее в названную комнату, он подвинул ей бархатный стул и сказал: — Воспользуемся минутой, пока не пришли остальные, и дружески побеседуем. Я надеялся сохранить в тайне ваш первый визит ко мне, но общество каким-то образом о нем пронюхало. За вами следят, почтеннейшая, поверьте.— Он впился взглядом в ее глаза, словно надеялся извлечь из них какую-то тайну.

Амариллис Лугоцвет польщенно засмеялась.

— Вот увидите, вскорости вся шатия заявится сюда. Фон Вассерталь со своими дамами, Драконит и вся его свита... Только бедняжка Розалия сидит у себя в пещере и плачет. Чужане застигли ее браконьера ночью на кладбище — он сажал бобы в глаза мертвеца. Вспомнил старое поверье: кому удастся вырастить бобы в черепе мертвеца, будет стрелять без промаха. Теперь этот жалкий и жалости достойный малый сидит в каталажке, а добруша Розалия льет горькие слезы.

— Если уж она питает такое пристрастие к чужанам зачем было выбирать непременно браконьера,— заметила Амариллис Лугоцвет, и тон ее выдавал, сколь мало приязни питает она к лесной деве.— Ведь в горах можно встретить и немало порядочных людей, путешествующих ради собственного удовольствия...

— Например, эрцгерцогов,— сказал Альпинокс, бросив на Амариллис Лугоцвет лукаво-насмешливый взгляд,— а также других титулованных особ, которым надоело смотреть, как светские дамы все лето просиживают под сенью дерев, а потому они предпочитают протирать себе подметки здесь, на каменистых горных тропах, в особенности если в числе их спутников оказывается такая прелестная фея, как вы, сударыня.

Но Амариллис Лугоцвет не растерялась: призвав на помощь свое волшебное искусство, она сумела не допустить, чтобы лицо ей залила краска.

— Общество этих людей доставило мне большое удовольствие,— холодно отпарировала она,— если только я правильно поняла ваш намек.

Альпинокс засмеялся.

— Я и тогда уже с восхищением следил то из одной, то из другой расщелины в скале, как проворно вы взбираетесь вверх по камням и кочкам.

Амариллис Лугоцвет не пожелала развивать эту тему дальше.

— Вы часто видитесь с лесной девой?

— Да, ведь нас не так уж много в здешних краях, чтобы мы могли пренебрегать друг другом,— добродушно ответил Альпинокс— Кроме того, Розалия славная девушка, немного странная, правда, но мы и все странные.

— Понимаю,— сказала Амариллис Лугоцвет,— Розалия — дриада, и по своему естеству она вам, конечно, ближе...

— Чем кто? — спросил Альпинокс, бросив на нее взгляд, который позволительно было бы назвать влюбленным.

Амариллис Лугоцвет разозлилась на себя за то, что дала ему повод для столь интимного вопроса, но бесстрашно, даже с улыбкой, закончила свою мысль:

— Чем наша сестра, довольствующаяся несколькими цветочками на лугу в качестве опознавательного знака.

— Вы изволите глубоко заблуждаться, почтеннейшая.— С этими словами он взял ее руку, лежавшую на столе, и поцеловал.

В этот миг в дверь едва слышно постучали, такой звук мог испугать и разбудить разве что Макса-Фердинанда. Дверь отворилась, вошел слуга, в котором Амариллис Лугоцвет, сама не зная почему, узнала глухаря. Одетый сейчас в платье лесоруба, он внес и поставил на стол тяжелый поднос.

— Пирог и смородинная настойка, но, может быть, вы предпочитаете кофе?

— Спасибо, спасибо,— сказала Амариллис Лугоцвет, варившая кофе по собственному рецепту и отнюдь не уверенная в том, что на кухне горного короля сумеют приготовить его должным образом.

— Ступай, Аксель,— сказал Альпинокс с ухмылкой, вызванной пытливым взглядом Амариллис Лугоцвет.

Как всякая фея, она питала пристрастие к изящным предметам домашнего обихода. Бокалы были из чистого, гладко отшлифованного горного хрусталя, оправленного в серебро. А вот поднос был из прозрачной слюды, положенной в несколько слоев и заключенной в деревянную овальную рамку с двумя серебряными ручками. Между слоями слюды полыхала распустившаяся огненная лилия, красные тона которой гармонировали с цветом смородинной настойки. Куски пирога лежали на маленьких тарелочках, также из горного хрусталя в серебре.

— За то, чтобы я виделся с вами как можно чаще,— сказал Альпинокс и поднял бокал, засверкавший и заигравший в лучах заходящего солнца.

— За то, чтоб между нами был мир да лад,— сказала Амариллис Лугоцвет и поднесла к губам бокал. Вдруг взгляд ее упал на дно бокала, и она чуть не поперхнулась, но, не выказав удивления, отпила глоток и поставила бокал на место. Альпинокс, пристально за ней наблюдавший, тоже и бровью не повел, даже на время отвернулся и стал смотреть в окно, будто заметил там что-то требующее внимательного рассмотрения. Тех нескольких секунд, пока его внимание было направлено в другую сторону, гостье вполне хватило, чтобы совершить задуманное. Немного погодя она снова поднесла к губам бокал и вот тут-то выразил полнейшее изумление.