Георгий Северский - Второй вариант

— Они пишут, что вы оказали им поддержку… Финансовую.

— Да. Господин Извольский был в чрезвычайно затруднительном положении, но все обошлось, сейчас он имеет на своем банковском счете небольшой капиталец.

— Но позвольте… Каким же образом? — с нескрываемым любопытством спросил Вильчевский.

— Вспомните, что было несколько месяцев назад. Паническое отступление Деникина от Москвы, новороссийская трагедия, крушение всех надежд и, как следствие, откровенная паника на мировой бирже. Все русские ценные бумаги, акции, закладные, векселя, купчие, — все, решительно все, стремительно обесценивалось. Именно тогда ваш шурин стал обладателем пакета акции бакинской нефтяной компании. Он действовал по моим рекомендациям.

Вильчевский слушал, боялся проронить слово.

— Вскоре после этого стало известно, что Польша готовится к войне с большевиками, что Добровольческая армия по-прежнему представляет грозную опасность для Советской России, а это могло означать лишь одно — ведущие мировые державы не смирились с создавшимся положением. Биржа чутко реагирует на политические нюансы: русские акции резко поднялись. Извольский продает свой пакет — и разница в курсе приносит ему довольно солидную сумму.

— Да, но чем питалась ваша уверенность именно в таком исходе дела? — опять-таки с неприкрытой заинтересованностью воскликнул Вильчевский.

— Наш банкирский дом знал, что крупнейший в мире концерн «Ройяль Дэтч Шелл» вложил огромные деньги в кавказскую нефть. Кроме того, и это, пожалуй, самое главное, нам стало известно, что глава концерна «Дэтч Шелл» сэр Генри Детердинг вел в эти дни конфиденциальные переговоры с Ллойд Джорджем… Музыку заказывает тот, кто платит… — Астахов усмехнулся. — Несколько грубовато, но зато верно выражает суть.

Вильчевский постарался скрыть озадаченность. То, что он сейчас услышал, потрясло масштабностью.

Человек, получающий информацию о переговорах между первыми людьми Британской империи, безусловно, заслуживает доверия.

— Генерал Лукомский, видимо, посвятил вас в суть истории, в которую мы попали по милости некоего Сергеева?

— Да, я детально ознакомился с этим делом, — спокойно подтвердил Астахов, — и, признаться, крайне удивлен, как можно было пойти на такую сомнительную сделку… Ну что ж, я готов помочь. Но сначала выслушайте меня. — Астахов уселся поудобней. — Услуга за услугу, Павел Антонович. Банкирский дом, совладельцем которого я состою, хотел бы вложить кой-какой капитал в торговлю с правительством вооруженных сил Юга России. Поле деятельности у нас широкое — мы хотели бы закупить ненужное флоту имущество: старые пароходы, транспорты, портовые механизмы. Представляют для нас интерес и землечерпательные караваны

Платить будем, конечно, в твердой валюте. Ну а что касается злополучного документа, который вас волнует, то он будет вручен вам сразу после того, как банкирский дом получит договоры.

— А где же Сергеев? — не удержался Вильчевский.

— Он обезврежен и ничем больше не напомнит о себе… — В глазах Астахова мелькнула холодная усмешка.

«Не удивлюсь, если вслед за этим он скажет, что вместе с злополучным документом положил в свой банковский сейф и самого Сергеева», — подумал Вильчевский.

Астахов продолжал:

— Мы гарантируем строжайшее соблюдение тайны при ведении переговоров, в нашем банкирском доме существует свой строгий и неукоснительный кодекс. Иначе нельзя! И последнее. Мы предлагаем вам, Павел Антонович, быть нашим советником и экспертом при заключении торговых контрактов. Не надо это расценивать как нечто, затрагивающее вашу щепетильность. В конечном итоге вся наша совместная деятельность принесет пользу армии. Но дело есть дело, и вы, как эксперт, получите совершенно законные проценты ко-миссионных…

— Ну зачем вы об этом, — отмахнулся Вильчев-ский, думая о том, что дай-то бог выпутаться из этой истории — и то хорошо. Конечно, Астахов, по всему видно, человек надежный, опыт давнего хозяйственника подсказывал Вильчевскому, что это именно так, а кроме того, гарантийность отношений с ним подтверждена людьми, которым можно верить. Но… Вильчевский помнил предупреждение Артифексова, лишающее его возможности совершать какие бы то ни было самостоятельные действия.

«Оно и к лучшему, — утешил себя генерал. — Осторожность всегда оплачивается вернее, чем поспешность. Особенно в таком крупном и каверзном деле».

Условились о встрече через два дня.

Проводив Астахова, Вильчевский тотчас же стал собираться на доклад к Артифексову.

В кабинет заглянул адъютант:

— Ваше превосходительство, звонила Мария Николаевна. Вы были заняты.

Вильченская никогда не звонила прямо в кабинет мужа, обязательно осведомлялась у адьютанта, не занят ли чем-нибудь важным генерал, демонстрируя тем самым уважительную отстраненность от его служебных дел. На самом деле Мария Николаевна пребывала постоянно в курсе этих дел, к ее советам генерал прислушивался и неукоснительно им следовал.

Вильчевский хотел было тут же позвонить домой, но передумал. Он подробно поведает обо всем Марии Николаевне за обедом. Надо будет представить Марии Николаевне Астахова, — безусловно, ей будет интересно познакомиться с этим человеком. Она любит встречаться с умными, незаурядными людьми. Астахов был безоговорочно отнесен Вильчевским в разряд таковых.

Епархиальная канцелярия епископа таврического Вениамина размещалась в белом особняке на углу Нахимовского проспекта и Большой Морской улицы. В прохладных, полутемных коридорах с высокими потолками бесшумными черными тенями сновали послушники, смущенно озираясь по сторонам, проходили приехавшие из крымских уездов благочинные, деловито прохаживались уверенные в себе полковые священники. На втором этаже особняка, в просторной приемной, молодой секретарь в шелковой надушенной рясе на все вопросы о епископе отвечал с одинаковой твердостью;

— Владыка сегодня не принимает!

Вчера на даче главнокомандующего собрался особо доверенный круг лиц. Врангель был в отличном расположении духа. «Господа, — сказал он, — на плечи каждого из нас легла такая ответственность, что потомки не простили бы нам бездеятельности. И я, господа, рад, что вы, ближайшие мои сподвижники, с честью исполняете свой долг. В ближайшее время нам предстоят большие испытания. — Врангель пригласил гостей в зал, к накрытому столу. Взял под руку епископа Венкамина: — В молитвах мы черпаем силу для борьбы за веру православную, — сказал верховный. — Но и земными благами поощрять воинов-героев надо. Я принимаю ваше предложение об учреждении нового ордена — ордена Святого Николая Чудотворца и прошу подготовить его статут для отдачи в приказе».