Ульмас Умарбеков - Зеленая звезда (Человеком быть, это трудно)

— Кабилджану-ата ворота нужно сделать в самом доме. А то вдруг гроб в двери не пройдет.

Люди заулыбались, раздался смех.

— Таким образом, — заключила Гюльчехра, — работы у нас очень много. Чтобы построить все, что изображено на макете, потребуется по меньшей мере лет пять, а то и шесть. Если есть вопросы, пожалуйста, задавайте.

И Гюльчехра направилась на свое место. Раис благодарно кивнул девушке.

— Молодец, выдержала, — сказал дочери Ганишер-ака. — А я уже хотел бежать к тебе на помощь…

— Товарищи, у кого есть вопросы? — обратился к собранию Самад, постукивая по столу карандашом.

— У меня вопрос! — из второго ряда поднялась худенькая женщина средних лет. — Будут ли в новом кишлаке ясли? Почему об этом ничего не говорите? Или же нам так и работать по старинке, ребенка к спине привязывать?

— Ясли будут! — ответил с места Нормат-ака. — В первую очередь мы построим ясли на шестьдесят мест. Это не вошло в план. Потому что строительство яслей начнется в этом году.

— Вы удовлетворены, Карамат-апа? — спросил Самад.

— Это другое дело.

— Какие будут еще вопросы?

— Разрешите мне!

Мальчик, стоящий возле Алишера, поднял руку.

— О чем ты хочешь спросить?

— Когда построят Дворец культуры, кино будет каждый день или, как сейчас, два-три раза в месяц?

— В день два раза. Устраивает?

Парнишка заулыбался.

— Будут еще вопросы?

— Я не могу взять в толк одну вещь, — сказал, не вставая, пожилой человек, сидящий в первом ряду. — Вот вы показываете наши новые жилища. Все это хорошо. Ясно, что правление и клуб будут построены на деньги из общего фонда. Это я понимаю. Но кто будет строить наши жилые дома. На чьи деньги? Вот это я прошу объяснить.

Самад вопросительно посмотрел на раиса. Нормат-ака поднялся со своего места, подошел к столу.

— Вы дельный вопрос задали, Муким-ака. Колхоз, конечно, не может бесплатно построить все дома. Мы посоветовались в правлении и пришли к одной мысли. Надо создать строительную бригаду, человек тридцать — сорок. Это выход из положения.

— А кто ей будет платить? Кто даст на это деньги? Деньги?

— Сейчас я все разъясню, — Нормат-ака поднял руку. — Деньги даст каждый по мере своих сил. А у кого сил не хватит, тому поможет колхоз. Предоставим кредит. Возьмем, к примеру, вас, Муким-ака. Вы сами трактористом работаете, а в полеводческой бригаде работают ваш сын и сноха. Если доходы двоих членов вашей семьи будут тратиться на хозяйство, то доход одного будет идти на покрытие долга. Если на это будет идти лично ваш доход, то вы за первый же год рассчитаетесь. Ну как, подходит?

— Еще как подходит, — сказал Муким-ака. — Включите в таком случае меня первым в список, а то мне надоело все время кланяться, когда в дом захожу. Ох, приземисты у нас дома…

— Ну кто еще выступит?

— У меня вопрос…

— Можно мне?..

— Подождите, не все сразу…

Еще много было вопросов и ответов. Гюльчехра никак не ожидала, что ее работа послужит для них поводом.

Счастливая возвращалась она домой между отцом и Самадом. На полпути Ганишер-ака о чем-то вспомнил и пустился обратно, искать раиса.

— Не помню, чтобы у нас раньше на собраниях столько народу выступало, — сказал Самад.

— Я тоже не ожидала, — отозвалась девушка. — Никак не думала, что этот макет за живое всех заденет.

— Это естественно. Хорошее жилище много значит в нашей жизни. — Самад потупился. — Ты знаешь, я тоже хочу построить новый дом…

— Значит, свадьба уже не за горами? — спросила Гюльчехра.

— Если девушка даст согласие, то не за горами, а если не даст согласие…

— Кто она?

— Да есть такая… Очень хороший человек.

— Она из Мингбулака?

— Да, из Мингбулака. Я учился с ней вместе, вместе работаем…

Гюльчехра давно поняла, в чем дело, она и раньше об этом догадывалась, но никак не думала, что робкий, стеснительный Самад пойдет на этот разговор.

— Кто же это такая? — наконец она обратилась к нему.

— Сказать?

— Да.

— Ты…

Гюльчехра покраснела. Вот он и сказал… Дождалась… Она сама вызвала его на этот разговор. А зачем? Бедный Самад! Мало ей сегодняшнего успеха, ну зачем она это сделала?

— Я тебя не обидел? — заволновался Самад.

— Нет, нет. — Девушка готова была казнить себя за легкомыслие. — Самад, то, о чем ты говоришь, — невозможно.

— Понимаю, тебе нравится Абдулла.

— Откуда ты знаешь? — спросила Гюльчехра поспешно. «Неужели он видел нас, — подумала она, — о аллах, там, на берегу сая!..»

— Когда он приезжает, ты становишься совсем другой.

— И только? — Девушка перевела дух.

— Это уже о многом говорит.

— Да, наверно. Ведь я… его люблю.

— А он?

— Он тоже. Уже давно.

Ну вот, теперь все сказано. Все-таки когда-то надо было выяснить отношения. Может, это к лучшему. Ему теперь все совершенно ясно. Теперь он постарается не думать о ней. Пройдет время, наверно, полюбит другую. Ведь в кишлаке столько хороших девушек. И красивых. Вот, например, младшая дочь Нормата-ака Джумагуль, недавно десять классов окончила. Очень милая. И Гюльчехра представила себе ее лицо, глаза, всю ее фигуру.

— Прости меня, Самад, — сказала она. — Прости…

— Нет, это ты меня прости. Я мог бы и промолчать. Вырвалось почему-то… Ну вот мы и пришли к твоему дому.

Самад остановился у ворот, и девушка протянула ему руку:

— До свидания.

— До свидания. — Самад легонько сжал ее ладонь и сразу отпустил.

— Самад!

— Что?

— Подожди… Ты обиделся на меня?

— Нет. — Самад грустно улыбнулся. — Не обиделся, честное слово. Ведь мы не дети. До свидания.

Однако Гюльчехра не могла отпустить его так:

— Ведь мы все равно останемся друзьями? Я считаю тебя самым лучшим и близким другом.

— Я тоже. До свидания. Все в порядке, Гюльчехра, не беспокойся.

— Спасибо, Самад, счастливо тебе…

Гюльчехра долго смотрела ему вслед. Самад не оборачивался. Горько ему сейчас. Но что она может сделать? А если бы не было Абдуллы? И тогда бы она дала такой ответ. Самад хороший парень, хороший товарищ. На него можно положиться. Но этого мало… И снова перед ней возникло лицо Джумагуль. Он может полюбить эту девушку! Или какую-нибудь другую. Человек не может жить без любви.

Эта мысль почти успокоила Гюльчехру, и она вошла во двор. Сейчас ее встретит мачеха. Мачеха? Нет, Гюльчехра уже не может так ее называть. А сначала было очень тяжело. Когда Зумрад-апа впервые появилась в их доме, девушка не могла на нее смотреть, не могла она смотреть и в глаза отцу. Зумрад-апа была родом из Алтыарыка, муж давно с ней развелся, обвинив ее в бесплодии. Она состояла в каком-то дальнем родстве с Норматом-ака и по временам наезжала в Мингбулак.

Прошел год после смерти матери Гюльчехры, и раис заговорил о своей родственнице со своим другом Ганишером.