Хидыр Дерьяев - Судьба (книга вторая)

«В Мары полным-полно конных казаков! — сообщал сосед соседу. — Никогда казаки по сёлам не ездили, а теперь, говорят, строем направляют их в дальние селения. Это — неспроста».

Это действительно было неспроста, это была одна из деталей разработанного начальником уезда плана удержать дайхан от бунта. И план принёс свои плоды: острота царского указа стёрлась на бесчисленных слухах, дайхане, хоть и с большой неохотой, согласились с трудовой повинностью.

Чтобы установить очерёдность отправки люден, волостные и аульные старшины провели между собой жеребьёвку. Такой же жеребьёвкой должны были устанавливаться те, кто в первую очередь поедет отбывать трудовую повинность.

Однако, среди всей этой суматохи Бекмурад-бай не забывал, что у него осталось ещё два врага, с которыми следует рассчитаться, пока не поздно: Дурды и Аллак. Проще было взять второго, и Бекмурад-бай как-то сказал остроглазому Вели-баю:

— Надо воспользоваться жеребьёвкой и заманить Аллака в аул.

— Надо, — согласился Вели-бай.

— Когда он появится, мы схватим его и…

— И перережем горло!

— Не стоит. Если бы этот щенок Дурды попался, тогда… — Бекмурад-бай скрипнул зубами. — Аллака мы просто свяжем и сдадим властям. Скажем: разбойник с большой дороги. И людей наймём, которые будут кричать, что он их дом ограбил, скот угнал. Ты скажешь, что он увёл твою лошадь, — многие ещё помнят об этом. Опомниться не успеет, как откроет глаза в Сибире.

— Из Сибиря тоже возвращаются.

— Не страшно. За это время, как в сказке говорится, либо ишак околеет, либо шах умрёт, либо я к праотцам отправлюсь.

— А как мы его поймаем, Аллака?

— Сделаем так: ты поговоришь с чиновником из Мары, подарок ему сделаешь хороший. В нашей группе должно недоставать одного человека, а Худайберды, дядя Аллака, пусть вообще не попадает ни в одну группу. Тогда чиновник включит его в нашу. Понял?

Вели-бай понял, но спросил:

— А если сам Худайберды пойдёт?

— Нет, — твёрдо сказал Бекмурад-бай. — Хитра лиса, но и на неё свой капкан есть. Я ставлю капкан у водопоя.

Перед началом жеребьёвки аульчане стали собираться у дома Бекмурад-бая, потому что многие видели, что именно сюда зашли сельский арчин и чиновники из Мары. Зашли к Бекмурад-баю и ещё несколько человек аульных богатеев и яшули. Всех их доотвала накормили куриным пловом, напоили терпким душистым чаем.

Потом они вышли из дома и арчин обратился к дайханам:

— Люди! Кто пришёл, тот услышит, а тому, кого нет, вы расскажете сами. Сейчас вам скажут, кто из вас в какой группе. Каждая группа — пять человек. Они между собой сами решают: либо послать одного по жребию, либо нанять за себя человека. После жеребьёвки вы сообщите имя того, кто должен идти на трудовую повинность.

Выступил вперёд чиновник со списком и начал читать. Как правило, во всех случаях сначала оглашались имена наиболее богатых и знатных людей села. На этот раз почему-то список начался с бедняков, и поэтому дайхане внимательно следили за чиновником: нет ли здесь какого подвоха.

Но подвоха как будто не было. Закончив список группой, состоявшей из Бекмурад-бая и его братьев, чиновник заметил:

— Здесь только четыре человека. Нужен пятый.

— Чары не хватает, — тихо сказал один пожилой дайханин. — Поторопились его убить, пусть бы подумали, кто из них на повинность пойдёт.

Но дайханина никто не услышал, а чиновник, между тем, просмотрев список, сказал:

— Вот здесь Худайберды-ага ни в какую группу не попал. Мы включим его в группу Бекмурад-бая — и всё будет в порядке. Согласны, Худайберды-ага?

Старый Худайберды-ага, только что благодаривший аллаха, что тот пронёс горе мимо, подавленно кивнул головой:

— Согласен.

— А вы, Бекмурад-бай, не возражаете, если к вашей группе мы присоединим Худайберды-ага?

— Нет, не возражаем, — степенно ответил Бекмурад-бай и, огладив бороду, посмотрел на внимательно слушающих дайхан. — Худайберды-ага, правда, не нашего рода, но он — уважаемый в селе человек,

— Тогда назначайте каждая группа своего человека, — подытожил чиновник и направился снова в дом Бекмурад-бая. Следом за ним потянулись те, кто недавно угощался пловом.

— Проходи, Худайберды-ага, — радушно пригласил Бекмурад-бай. — Проходи, не стесняйся.

— Здесь присяду! — пробормотал Худайберды-ага, останавливаясь у порога.

Бекмурад-бай возразил:

— На ковёр проходи, там место есть. Ты здесь как равный находишься.

Смущённый Худайберды-ага прошёл на указанное ему место. Перед ним поставили пиалу с чаем такой изумительно янтарной заварки, какого он никогда за свою жизнь даже не видел, не то, чтобы попробовать.

Бекмурад-бай тоже уселся, поправил под собой халат, чуть усмехнулся в усы.

— Мне поручили возглавить нашу группу. Но я хочу передать главенство Худайберды-ага. Что вы на это скажете, уважаемые?

— Вполне подходит.

— Худайберды-ага справится с любым делом! — засмеялись сидящие.

А сам Худайберды-ага, чувствующий себя очень неловко среди аульных богатеев, покорно сказал:

— Что ж, можно и это.

Гости снова засмеялись, явно потешаясь над стариком.

— Ладно, люди, — Бекмурад-бай не хотел, чтобы какая-нибудь случайность нарушила так хорошо задуманное дело, — ладно, не надо нам никого в предводители. Мы — честно, обманывать друг друга не станем.

— Не станем, — согласился Худайберды-ага,

— Из всей нашей группы, — продолжал Бекмурад-бай, — здесь только я и Худайберды-ага. Поэтому нам сразу надо договориться, по какому условию мы будем бросать жребий.

— Правильно, — одобрили сидящие, — сначала надо договориться, а потом — решать.

— Я предлагаю три условия. Первое: чей жребий выпадет, тот без разговоров идёт на трудовую повинность, приняв на прощание только пожелание благополучного возвращения.

— Так! — закивали гости.

— Второе условие: оставшиеся в группе собирают уходящему деньги в сумме, равной половине той, которая необходима для найма постороннего человека.

— Так!

— Третье условие: мы всей группой собираем деньги поровну и нанимаем какого либо постороннего человека. Выбирай из этих условий какое тебе больше по душе, Худайберды-ага. Для меня каждое — всё равно, что конское ухо, безразлично, я с любым соглашусь и за всех отсутствующих отвечаю. Так я говорю, люди?

— Правильно говоришь!

— Ты нас просто порадовал своим умом.

— Кто придумал бы столько мудрых условий!

— Вон на улице шумят, никак к соглашению не придут. Как бы за ножи не взялись.

— А всё потому, что никто умного совета им дать не может. Один — в свою, сторону тянет, другой — в свою, третий, — в третью сторону.

— Думай, Худайберды, хорошие условия предложил Бекмурад-бай. Соглашайся на третье условие.