Хидыр Дерьяев - Судьба (книга вторая)

— Стой, дурак! — не на шутку разозлился Сергей; Клычли, понимая его, быстро встал у двери. — Вы что, всё дело провалить хотите? Никого не надо задерживать! Ночь тёмная, скрывайтесь в заросли тальника там вас сам шайтан не найдёт!.. И не вздумайте в драку ввязываться! Быстрее бегите!..

Не успел Клычли развернуть на коленях книгу стихов, как дробный топот множества копыт оборвался возле дома. Под сильным ударом ноги распахнулась дверь. Заняв весь дверной проём своим грузным телом, на пороге встал Бекмурад-бай. Из-за его плеча, поднимаясь на цыпочки, выглядывал коротышка Медед — сын Сухана Скупого.

Бекмурад-бай обвёл сидящих налитыми кровью глазами и, остановив их на Сергее, сказал, как всхрапнул!

— Проводил друзей?!

— Вежливые люди, входя в дом, здороваются, — спокойно ответил Сергей.

Бекмурад-бай, багровея, буркнул что-то, отдалённо, напоминающее «алейк», и снова повторил вопрос,

— Какие друзья интересуют почтенного бая?

— Ха, не знаешь всех своих друзей?.

— Садитесь, — гостеприимно предложил Сергеи, но Бекмурад-бай только повёл бычьей шеей, не трогаясь с места.

— Наши гости все на месте сидят, — подал реплику Клычли. — Стихи Махтумкули читаем. Послушайте и вы, почтенные.

Не обращая внимания на его слова, Бекмурад-бай уставился на Сергея.

— Не знаешь?

— Знаю! — мягко, как-то слишком мягко улыбнулся Сергей. — Всех знаю, с кем дружбу вожу. Вот все, сидящие здесь, — он повёл рукой вокруг, мои приятели. В городе у меня много друзей, в селе много: о ком вы спрашиваете?

— А с теми, которые от своего народа ушли, которые семейные очаги разрушают, ты тоже водишь компанию?

— Таких здесь нет.

— Какие у него друзья, у чумазого? — хихикнул Медед.

— С недавнего времени в Мары начали грабить дома уважаемых людей, — Бекмурад-бай не выпускал Сергея из-под гнёта своего взгляда, словно кроме них двоих в комнате никого не было. — Может быть, это ты приказываешь бандитам грабить? Может, твои приятели на чужое добро рот разинули?

Ох, как трудно Сергею давалось спокойствие, как хотелось осадить этого чёртова бая и вытолкать его взашей! Но — рано, ещё рано. Не сам ли он только что говорил об этом Берды. Сейчас надо быть особенно осторожным, чтобы не вызвать у баев подозрения, не дать им возможности подготовиться к выступлению дайхан. Конечно, шила в мешке не утаишь — в конце концов дойдут слухи и до байских ушей, но пусть это случится как можно позже, чтобы уже не было времени у них для принятия каких-либо решительных мер.

Однако оставлять без внимания грубый выпад Бекмурад-бая тоже нельзя. Ответ нужен был не ему, ответа ждали сидящие здесь землекопы. И Сергей сказал:

— Вы думаете, что я знаю грабителей? Да, знаю!..

Среди дайхан прошло лёгкое движение. Коротышка Медед раскрыл рот, удивлённый такой откровенностью. Даже Бекмурад-бай отвёл от переносицы кустистые брови.

— Сухан Скупой в этом году купил семь десятин земли, — продолжал Сергей. — Хозяева этой земли лишились последнего куска хлеба. 1ы, бай, тоже купил пятнадцать десятин. Купил у тех, чьи детишки плачут от голода и просят: «Папа, хлеба!». А где взять хлеб, если вы, отняв у людей землю, скупаете зерно и втридорога продаёте его на базаре? Поэтому ограбленные вамп бедняки вынуждены отнимать у вас силой кусок хлеба — они не могут видеть, как их дети умирают голодной смертью, Я думаю, они поступаю г правильно!

— Выхода у людей нет!

— Когда голова закружится, сторон света не нападёшь!

— Пророк наш завещал воздавать равным за равнее!

Бекмурад-бай покосился на землекопов.

— Где Сухан-бай?

Сергей пожал плечами:

— Странный вопрос! Почему я должен знать это?

— Он был здесь!

— Ну и что? Сюда приходят многие. Пришедшему говорим «салам», уходящему — «до свиданья», но мы не спрашиваем, куда он уходит, как не спрашивали, откуда пришёл. Сухан Скупой ушёл с мирабами. Может быть, у них ночевать остался.

Бекмурад-бай круто повернул к выходу. Медед крикнул:

— Если с отцом беда какая случилась, ты, чумазый, ответишь!

— От твоего отца сама беда, как от чёрной смерти, бежит! — засмеялся Сергей. — Я сторожить его не нанимался, чтобы отвечать.

— Если его Берды убил, с тебя кровь спрошу!

— Много вас найдётся спрашивать! Берды не такой глупый, как сыновья твоего отца. Глупый человек из тюрьмы не убежит, если за его смерть тысячу рублей заплатили да полсотни каракульских шкурок поднесли, а он — убежал!

Последнюю фразу Сергей выкрикнул нарочито громко, для Бекмурад-бая. И тот услышал. Он уже держался за луку седла, когда сквозь открытую дверь до него долетели слова Сергея. Бай выругался: пронюхали, го лодранцы! И, вскочив на копя, с силой опустил плеть. Жеребец с места взял в карьер. Вслед рассыпался частый, нестройный топот остальных всадников.

Хлестнув ещё несколько раз ни в чём не повинного жеребца, Бекмурад-бай отпустил поводья. Куда ехать? Где искать?

Холодный поток встречного воздуха бил в лицо, рвал полы халата, свистел в ушах тонко и злорадно. Черпая стена ночи вставала впереди, и ни один огонёк не маячил в ней, ни одна светлая искорка не бродила во тьме: словно в адскую бездну нёс своего хозяина всхрапывающий конь.

Бекмурад-бай поёжился, натягивая поводья, невольно оглянулся. Далеко позади светились два жёлтых окна домика Сергея — единственный свет во всей вселенной.

Он снова обернулся лицом к темноте ночи. Она была понятнее и ближе, потому что в душе царила такая же темнота — Берды и его друзья снова становились ночным кошмаром.

Неожиданное богатство так обрадовало Худайберды-ага, что он решил пропустить денёк, не ходить на расчистку канала. С хорошей едой он наверстает этот день, а сегодня просто не может не порадовать своих изголодавшихся детишек!

Отдав одну овцу напарнику по землянке и попросив его заготовить мяса впрок, Худайберды-ага, погнал остальных четырёх овец в город, на базар. Покупатели нашлись быстро, тем более, что старый дайханин, мало искушённый в хитростях купли-продажи, торговатся не умел, да и некогда ему было торговаться.

Однако, продав трёх овец, Худайберды-ага подумал и не стал продавать последнюю, справедливо решив, что жене и детям мясо тоже не помешает — в кои веки раз они его пробуют, это мясо! На вырученные деньги он купил муки, чаю, сластей для ребят и отправился домой.

Его приход был настоящим праздником. Дети шумно радовались, то рассматривая невиданные подарки, то цепляясь за отца. Смахивая с глаз слезинки счастья, проворно, как молодая, двигалась жена, ставя перед мужем чай, замешивая тесто.

— А у Бекмурад-бая корову украли, — сообщила она, тщательно укрывая дежу ветошью, чтобы тесто получше подошло. — Сохрани бог от недоброго, мною воровства становится.