Исмаил Гезалов - Простор

— Много ли вы здесь заработаете?

— О да! — усмехнулся Алимджан. — Несколько миллионов!

— Сколько?! — испуганно спросил переводчик.

— Несколько миллионов пудов хлеба.

Журналист первый раз поджал губы, словно решил, что над ним смеются. Лицо его стало непроницаемым. Он что-то сухо сказал, и переводчик так же сдержанно обратился к молодёжи:

— Мистер Смит всё это хорошо понимает, но ему просто жаль вас: в вашем возрасте действительно надо пить кока-колу и танцевать по вечерам буги-вуги. А здесь нет ни жилья, ни воды.

— Странный вы человек, мистер Смит, — выпалил Саша, — неужели вы не понимаете, что для налаженной жизни требуется, чтобы кто-то позаботился об этом. Если б мы приехали в благоустроенный город с театрами, кино и кафе, то не было бы никакой проблемы целины! Но ведь дело в том, что здесь ничего нет. И кто-то должен начать. Вот мы и строим своими руками свою жизнь. В этом наше счастье…

Переводчик поднялся.

— Мистер Смит очень доволен вашими ответами. Он желает успеха в вашей работе и в вашей любви.

Обе стороны были достаточно язвительны и вполне вежливы. Распрощались с улыбками, оставшись при собственном мнении.

…Когда гости сели в машину и уехали, Соловьёв задумчиво посмотрел вслед и сказал:

— Этот Смит не верит даже тому, что видит своими глазами. Увидит новую домну — скажет: пропаганда. Увидит совхоз на целине — тоже пропаганда. Увидит людей, которые счастливо живут у себя в доме — и это пропаганда. Что же тогда реальность?.. Поменьше бы таких Смитов — крепче была бы дружба с зарубежными народами!

— Ничего, наладится, — как всегда, невозмутимо сказал Имангулов. — Это тоже наладится…

После работы Шекер-апа зашла прибрать в комнате Захарова и едва занялась мытьём полов, как в дверь постучали: вошла незнакомая молодая женщина. Она смущённо огляделась.

— Простите, но мне сказали, что здесь квартира инженера Захарова.

— Правильно, дочка, правильно сказали… А ты, наверное, Лариса? Жена его?

— Вы меня знаете?

— Слышала… Вот это хорошо, что ты приехала. Давно пора!

Довольно улыбаясь, Шекер-апа засуетилась, помогла Ларисе внести вещи, быстро убрала со стола.

— Ты, дочка, устраивайся. Ведь домой приехала, не куда-нибудь, а я тебе, чайку поставлю.

Лариса быстро переоделась, повязала косынку и принялась домывать пол, наводить порядок. Шекер-апа пыталась её остановить, уговаривала отдохнуть с дороги, но Лариса смеялась:

— А я и отдыхаю. Я так устала в одиночестве, что теперь мне любая работа в охотку…

Захаров вернулся поздно. Дверь в его комнату была распахнута настежь. Он поспешно вошёл и застыл на месте: Лариса, его жена, была здесь и спокойно чистила картошку!

Увидев мужа, она кинулась к нему.

— Ваня! Дорогой мой! Здравствуй! — Она обнимала и целовала растерянного Захарова. — Милый, я так соскучилась по тебе!

— Хорошо, хорошо, только ты успокойся. Не надо так громко, — старался утихомирить её Захаров.

Заметив, что муж озадачен её внезапным появлением и даже как будто недоволен, Лариса приписала это тому, что Иван не любит неожиданностей.

— Но ведь хорошо, что я приехала? Правда? — допытывалась она. — Я всё ждала, а потом решила: у тебя столько работы, что тебе в Павлодар никак не выбраться.

— Да, работы здесь прорва, — ответил Захаров. — Положение очень тяжёлое. И ты несколько поторопилась с приездом. Я бы тебя вызвал. Му, ничего… Погостишь немного и вернёшься назад.

Лариса с изумлением глянула на Захарова.

— Вернёшься? Что это значит?.. Ваня, я ведь не в гости приехала, а к себе в дом.

— Дом у нас в Павлодаре, — уже с раздражением сказал Захаров. — Ну что ты уставилась на меня?! Я так измотался, что ничего не соображаю, а тут ещё твоё появление…

Встреча оказалась совсем не такой, как её представляла Лариса. Она поняла, что дело не в усталости и не в том, что у Ивана много работы. В его глазах она видела плохо скрытую враждебность и не хотела этому верить…

Захаров являлся домой поздно. Он с мрачным озлоблением следил, как Лариса безропотно готовила ему ужин и стелила постель.

Она почти не выходила из дому, а по вечерам садилась у окна, ожидая, когда Иван вернётся.

Шекер-апа, заметив, как осунулась Лариса за несколько дней, попыталась утешить её:

— Что ты горюешь, дочка? Ничего ведь не случилось. Ты думаешь, твой муж не хочет тебя видеть? Хочет. Думаешь, не хочет пойти с тобой погулять? Хочет. Только работы у него так много, что он и самого себя не помнит. Я всё знаю — сама ведь сколько раз плакала, когда Мейрам оставлял меня: боялась, что его убьют баи, что попадёт он под машину, что заболеет в командировке. Мало ли что! Сколько нам пришлось пережить, того вам и не представить! Ваша жизнь другая, счастливая.

— Шекер-апа, дорогая, — со вздохом ответила Лариса, — если бы только Ваня был таким же преданным и честным мужем, как уста Мейрам, я бы и горя не знала…

Однажды вечером Лариса увидела из окна, как Захаров, миновав их дом, пошёл дальше — к продуктовой лавке. Она окликнула его, но он не обернулся. Лариса выбежала из дому и догнала Захарова.

— Ваня, постой! Ты ведь говорил, что сразу придёшь домой, а сам…

— Что сам? Пошёл вот подкрепиться.

— Водкой?

Он пугливо посмотрел по сторонам.

— Знаешь, иди домой. Я сейчас вернусь, тогда и поговорим. На нас уже смотрят. Неудобно.

— А водку пить удобно?

— Раз ты следишь за мной, так я нарочно пойду и напьюсь. Дура пустоголовая!

Лариса отпрянула назад от неожиданности. Иван тотчас же повернулся и быстро ушёл, а она, собрав все силы, чтобы не расплакаться, вернулась к себе и, повалившись на кровать, разрыдалась.

Вот так же бывало и в Павлодаре, и Иван потом клялся, что не будет пить, не будет скандалить. Но всё оставалось по-старому. Значит, надо с него не клятвы требовать, а сделать что-то решительное, что-то такое, что заставит его одуматься.

Уже затемно Лариса поднялась и зажгла свет. Потом надела фартук и поставила на огонь чайник. Всё это она делала словно в каком-то тумане. Собственные поступки казались бессмысленными. Она бродила по комнате, бесцельно притрагиваясь к вещам, будто вспоминая, что же ей надо сделать.

Захаров пришёл взлохмаченный и грязный. Пьяным, тупым взглядом он окинул Ларису и угрюмо спросил:

— Я вижу, у тебя хорошее настроение?

Он явно нарывался на скандал, но Лариса промолчала. Захаров, засунув руки в карманы, скривил рот и процедил:

— Значит, следишь за мной? Шпионишь? Но имей в виду — я свободен! Это моё право! Ты понимаешь смысл этого слова? Право! Понятие историческое. Человечество тысячи лет билось за право. А ты хочешь его отнять. Не отдам! Я мужчина, а ты баба!