Атаджан Таган - Чужой

Хотя он ничего особенного и не ел, француз испытал жажду. Тихонько выйдя из сарая, осторожно направился к колодцу. Словно сговорившись, в эту же минуту на пороге своего дома появился Мамедовез пальван. Он как раз намеревался поговорить с пленным. Но сделав в сторону колодца два-три шага, старик вынужден был остановиться.

Со стороны появились светлолицый яшули с редкой бородкой и высокий длиннолицый мужчина лет сорока на вид. Они сразу же подошли к Мамедовезу пальвану. Два старика поздоровались, обменялись приветствиями, погладили свои бороды.

Было видно, что гости и хозяин дома не знакомы друг с другом. Тем не менее стоявший возле колодца Блоквил знал, что они обязательно спросят о доме, детях, скоте, соседях и тому подобное. Он уже напился воды, а обмен любезностями все еще продолжался.

По обычаю туркмен Мамедовез пальван пригласил людей в дом, хотя они и не были знакомы. Однако старик с редкой бородкой не принял приглашения.

— Думаю, что мы пока еще не заслужили чести переступать порог вашего добропорядочного дома, — неожиданно ответил он.

— Почему же? — удивился Мамедовез пальван и привел пословицу. — Повинную голову меч не сечет, ровесник.

— В этом нам надо еще разобраться. Сказать по правде, мы виноваты перед вами с ног до головы. И поэтому, если вы позволите поговорить с вами по-человечески во дворе, то мы это почтем за честь.

— Что вы за странные гости такие?! — улыбнулся пальван ага. — Разве люди грешные, в чем-то провинившиеся, отправились бы в гости в такую жару?

Старик-гость согласно кивнул головой.

— Мы потому и пришли, что виноваты, ровесник.

Хозяину дома не терпелось узнать, чем же так провинились странные гости.

— Ну раз так, можете говорить здесь! Я согласен!

Из конюшни подошел Эемурат, поздоровался с гостями.

— А это мой младший брат! — старик показал на Эемурата. — Его зовут Эемурат.

— Мы уже знаем, кто из вас Мамедовез пальван, а кто Эемурат! — старик дал понять, что он все заранее разузнал.

Они посмотрели в его сторону, и Блоквил кивком головы поздоровался с незнакомцами. Но не подошел к ним, поскольку его никто не пригласил. Но и от колодца не ушел.

— Сообщайте свою весть, гости. Я от своего брата ничего не скрываю…

— Это хорошо, что он пришел, потому что наше сообщение касается и вашего младшего брата… А это мой младший брат! — гость показал на мужчину, который все это время стоял молча, опустив голову. — Мы его зовем Джоракули. Так вот, братья, прошлой весной Джоракули опозорил нас. Но что самое страшное, опорочил вас. А теперь уже об этом все знают. Мы пришли к вам с низко опущенной головой. Больше у меня язык не поворачивается что-то говорить. И нам, и вам все и так понятно.

— Вон оно как все повернулось! — Мамедовез пальван схватился за бороду и посмотрел на Эемурата. — Беда пришла оттуда, откуда ее не ждали!

Эемурат почему-то молча ушел в дом.

— Вот такие дела, ровесник, — сказал гость, обращаясь к пальвану. — Теперь мы ждем вашего ответа.

Мамедовез пальван собрался что-то ответить, но тут из дома вышел Эемурат. Гость сразу же понял, зачем он ходил домой, хотя его старший брат и не заметил этого. Он посмотрел на пистолет за поясом Эемурата.

— Тиы, братишка, не пытайся запугать нас пистолетом. Туркмены говорят “Старый бык мясника не боится”. Если бы мы боялись пистолета или ножа, мы не пришли бы своими ногами на смерть. Нас сюда привела наша вина перед вами. Мы ведь могли бы и удрать, и спрятаться от вас. Могли бы вообще не появляться. Но мы решили не множить нашу трусость. Поскольку обе стороны туркмены…

Эемурат не удержался:

— Что ты хочешь сказать, яшули?

— Не будем ходить вокруг да около. Мы пришли к вам с примирением, если вы согласны. Если нет, то вот перед вами черная голова повинного. Забирайте. Мы согласны на любое наказание, которое изберете вы. Сами заварили кашу, сами и расхлебывать будем.

Уперши руку в бок, Эемурат съехидничал:

— Ты, ага, не пытайся здесь изображать из себя и вора, и победителя. Мало того, что вы опозорили нас, так вы же и условия нам диктуете. Но нам репутация уже не нужна. Нам дорога наша честь. Репутация подмочена окончательно. Ты никогда не слыхал выражения “только с гонуром не спорь!”?

На гостя угрозы Эемурата не произвели никакого впечатления.

— Во-первых, братишка, тут дело посерьезнее обычных споров…

— Мы это лучше тебя знаем.

— Прекрати, Эемурат! — грозно повелел старый пальван. — Пусть мы лучше половину уважения потеряем, чем все!

Гость-яшули оказался человеком мудрым, поэтому взвешивал каждое услышанное слово, стараясь никого не обидеть.

— Мы понимаем ваше состояние, ведь вам пришлось столько пережить из-за всего этого… Но ровесник правильно говорит, “наполовину отказаться от убыточного дела, и то польза”! Если примете наши уговоры, то мы заберем свою молодку и тем самым всех избавим от пересудов. И потом, братья, это ведь судьба, а от нее никуда не денешься. Сказать по правде, никому из нас и вголову не приходило, что такое может случиться. Если бы не судьба, не захотел бы Господь этого, ни она, ни этот не оказались бы в одно время на одной летовке. Так что давайте не станем перечить Господу!..

Когда яшули говорил “она” и “он”, он имел в виду Акмарал и своего младшего брата. Видно, судьба свела их на одном пастбище.

— В каком положении находитесь вы? — спросил Мамедовез пальван, давая понять, что готов на примирение.

— Каксам видишь, ровесник. Джоракули исполнилось тридцать шесть. Невестка умерла, оставив после себя пятилетнюю девочку. Сами мы скотоводы. Основное наше занятие — животноводство. И не баи мы, но и не бедняки, не имеющие куска хлеба. Середняки. Мы бы благодарили Господа, если удастся породниться с такими людьми, как вы. Если это дело, пахнущее кровью, закончится добром, устрою свадьбу. И вы…

Гость не договорил, но было и так ясно, что он хотел сказать: “И вы тоже поддержите нас!”

Каждое доброе слово яшули бальзамом ложилось на душу Мамедовеза пальвана, выгоняя оттуда накопившиеся боль и страдания.

— Вы из чьих будете? — голос Мамедовеза пальвана стал еще мягче.

— Мы, ровесник, из рода улудепе племени эрсары. Живем в Годжуке. Состоим также в родстве с родом юсупов из текинского племени векил. Дочерей отдаем и у них берем.

Мамедовез пальван махнул в сторону своего дома:

— Ну тогда пошли в дом!

Гость-яшули легкой походкой направился к дому. Но Джоракули не пошел за ними, остался стоять в тени на улице…

В тот же день с наступлением сумерек редкобородый яшули в сопровождении двух женщин снова появился в доме Мамедовеза пальвана. А вскоре уже вчетвером они растворились в темноте.

После этого Жорж Блоквил уже не видел Акмарал. Он остался один во всем Гонуре.