Чары Аширов - Старый вождь

На гнедом коне сидел крупный мужчина с окладистой чёрной бородой. Вот они поравнялись с барханом и стали карабкаться на него. Хаджимурад изменил свой прежний план, выхватил пистолет и метким выстрелом сбил папаху с владельца окладистой бороды. Шапка покатилась к подножью бархана. Повернул коня и её хозяин. За ним последовали и остальные.

Друзья спустились с бархана на дорогу. Назар оглянулся:

— Что-то они остановились, не ранил ли ты кого из них?

— Да нет же, во-первых, я и целился не в голову, а в папаху, а во-вторых, если бы я ошибся, то их сейчас бы ехало не четверо, а трое… — ответил Хаджимурад. — Они просто совещаются, как им сейчас поступить, небось, жаль упускать и таких лошадей, я такое оружие, как у нас…

— Ба, да они поворачивают лошадей. Теперь у нас два пути: или же пришпорить своих стремительных коней и уйти от преследователей, или же повернуть им навстречу и мгновенно напасть на них…

— Ты подожди, может, и третий найдётся. Они нас тоже боятся. Вероятно, не бог весть какие храбрецы, не видно, чтобы и теперь они спешили, — Хаджимурад ещё раз обернулся. — Конечно, не торопятся, им тоже не хочется умирать. Да и иметь лишних свидетелей тоже не хочется, но они явно остерегаются наших пуль и сабель. Посмотри, Назар, я же говорю, что боятся, остановились, больше того два всадника уже повернули назад. Значит у них нет старшего, кому бы следовало безоговорочно доверять и подчиняться…

Вскоре и оставшиеся всадники повернули коней я отправились за своими спутниками.

У Хаджимурада, теперь уже спокойно следовавшего с другом дальше, не выходили из головы слова почтенного старика об Оразе-келте: «В наших краях нет других воров и угонщиков скота…» Он обернулся к Назару:

— Выходит, что этих верблюдов тоже гнали люди Ораза-вора, а мужчина с окладистой бородой и есть сам Ораз.

Стало немного прохладнее. Заходящее солнце коснулось уже далёкой песчаной гряды. Друзья ехали неторопливо, с любопытством оглядываясь по сторонам. На горизонте вновь показались всадники. Их уже было восемь.

— Наверно, они следуют за погонщиками верблюдов. — предположил Хаджимурад.

Всадники ехали быстро. Вот уже они сворачивают с дороги, чтобы пропустить встречных путников. На переднем сером коне представительный седобородый старик.

— Саламалейкум! — крикнул Хаджимурад.

— Валейкум эссалам! — ответил старик и приостановил коня:

— Вы, случаем, не встретили конников, гнавших верблюдов?

— Ну как же, совсем недавно еле разъехались с ними, пришпорьте лошадей и мигом догоните их. А далеко ли отсюда колодец? — спросил Хаджимурад у белобородого конника.

— Совсем близко, в конце первой низины, — крикнул он на скаку и пришпорил лошадь.

Миновали песчаную гряду, и перед путниками открылась бескрайняя низина. В наступающих сумерках где-то вдали её мерцали маленькие, как звёздочки, огоньки. Всадники поехали быстрее. И на их глазах сказочные огоньки начали превращаться в обыкновенные очаги вблизи темнеющих кибиток. От одного из очагов отделилась женщина и заторопилась к ближайшему от неё жилищу. Вероятно, она заметила приближавшихся всадников. От жилища кто-то поспешил им навстречу. Встречавший оказался совсем молодым пареньком. Он приветливо поздоровался с гостями и пригласил их в дом:

— А лошадей я сам привяжу и напою, — так же приветливо сказал он.

Хаджимурад с Назаром подошли к кибитке, где на кошме сидел старик в выцветшей ветхой одежде, почтительно поздоровались с ним. Женщины расстелили белые кошмы для гостей, положили на них по небольшой подушечке. Вскоре они же принесли гостям еду.

Вернулся парень, встречавший гостей. Он с восторгом отозвался об их лошадях и заворожённо стал смотреть на одежду и оружие Хаджимурада. Даже слова дедушки не сразу дошли до сознания внука. Лишь после повторного вопроса старика паренёк смущённо закивал головой:

— Конечно, и напоил лошадей, и сена им дал, они, кажется, перегрелись, так я накрыл их тонкой кошмой, а сёдла снял…

Старик похвалил внука и обратился к гостям:

— Откуда и куда вы путь держите?

Хаджимурад ответил, что едут они издалека и по весьма важному делу, а по какому именно, покуда не стал уточнять.

Старик подумал, что всякие у людей бывают дела, иногда, мол, и такие, что не обязательно каждого встречного посвящать в них… А вслух спросил:

— Вы по дороге не повстречали людей, угонявших верблюдов?..

— Не только встречали, но и немного «побеседовали» на вот этом языке, — Хаджимурад с язвительной усмешкой коснулся ладонью пистолета и сабли, — но им этот разговор не понравился, и они, как нам показалось, удрали. А за ними проследовали ещё восемь всадников, наверно, хозяева похищенных верблюдов. Мы им сказали, что если они пришпорют лошадей, то догонят воров…

— Хотя бы догнали! — оживился старик. — Ведь это ж надо быть такими бессовестными наглецами, чтобы среди бела дня захватывать и угонять чужую скотину!.. Спросите старого чабана Чорли, видал ли он что-либо подобное ранее в нашем краю?! Нет, услышите в ответ. А вот теперь, — старик не досказал фразы, с огорчением покачав головой…

Хаджимурад прервал его невесёлые раздумья:

— Да вот и мы, Чорли-ага, полагали, что в песках живут лишь порядочные люди, а оказывается здесь и воры встречаются…

— Ах, сынок, не говори этого о людях песков, среди кумли нет ни воров, ни обманщиков. Их убивай — они не соврут. Не раз бывало: во время бурана к пастухам прибивались чужие овцы, так всегда и все до одной они возвращались хозяевам.

Старик разговорился. Гости внимательно слушали его, надеясь что-либо выведать и о том, кого они ищут. Но старый чабан пока что вообще рассказывал о жизни людей в этих местах.

— В песках крупные селения очень редки. Почти во всех окрестных низинах лишь по одному колодцу. А возле одного колодца много животноводов не собирается. Здесь, по-обыкновению, стоят пять-шесть кибиток, где чаще всего проживают родственные семьи. Большие сёла с несколькими колодцами встречаются лишь в низинах. В таких сёлах есть и муллы, и ишаны. Людям же маленьких селений в случае необходимости даже за муллой приходится ездить. Иные из наших жителей не знают даже сколько им лет, не ведают, что время делится на недели и месяцы. Правда, один наш мудрый родственник начал было с нового года вести по своему отсчёт дням и месяцам. Он выкопал яму и каждое утро бросал в неё по одному овечьему кругляшку. Но какой-то поганый озорник то и дело сбивал его со счёта, подбрасывая в яму овечьи шарики. Всё это я говорю для того, чтобы вам легче было представить простодушие жителей песков…

— Чорли-ага, вы, кажется, хотели что-то сказать о ворах, появившихся здесь в последнее время, — напомнил Хаджимурад старику, желая услышать от него что-либо об Оразе-келте. По расчётам путников, он должен был проживать где-то поблизости…