Иван Машуков - Трудный переход
- Название:Трудный переход
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Советский писатель
- Год:1953
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Иван Машуков - Трудный переход краткое содержание
Трудный переход - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Чего в Кочкино-то ходил? — спрашивал Егор.
— По делам, — неохотно отвечал Генка. Он нащупывал верный тон в предстоящем разговоре.
— А ты слыхал, что у нас тут сделалось? — спросил Егор.
— А чего? — настороженно повернул голову Генка.
— Митрия убили. Мотылькова.
— Да ну-у? — медленно, казалось с полным равнодушием, протянул Генка, но можно было заметить, как что-то дрогнуло в его лице.
— Убили… — подтвердил Егор и начал рассказывать обо всём, что было в Крутихе в продолжение истёкшего дня и вечером.
— Неужели ты ничего не слыхал? — снова спросил он с сомнением.
Генка отрицательно помотал головой.
Веретенников продолжал рассказывать о страшной гибели Мотылькова, которого он уважал, как «правильного мужика». Егор охотно шёл бывало к Дмитрию Петровичу, толковал с ним о жизни. И тот любил молодого, пытливого мужика. Только один раз что-то новое проглянуло в Мотылькове по отношению к Веретенникову. Дмитрий Петрович спросил Егора, правда ли, что он дал взаймы муки Никите Шестову под отработку. Такой случай действительно был: Егор дал Никите муки, а тот пообещал или сам поработать в страду на Егоровом поле, или послать свою жену. Дмитрий Петрович сказал тогда, что это «кулацкая тенденция». Что такое тенденция, Егор не понял, но почувствовал себя почему-то неловко. «Наверно, это Гришка постарался наклепать на меня Мотылькозу», — решил Веретенников. Ему не нравилось, что Сапожков был, как ему казалось, горяч и нетерпелив. В те дни, когда Веретенников жил у Платона Волкова, Григорий смеялся: «Ну как? Надолго ты к Платону закабалился?» — «На сколько уж придётся», — отвечал Егор. «Эх, ты-ы! Честь свою бедняцкую теряешь!»
Но главное было не в словах, а в тоне, каким произносились эти слова, — презрительном, насмешливом. Веретенников был готов возненавидеть за это Григория, хотя он доводился ему зятем — был женат на единственной, старшей сестре Егора Лене, которую он любил, как няньку. Мотыльков был ему ближе. И теперь он по-человечески жалел его.
Генка сидел за столом, сосредоточенно пил чай. Аннушка стояла у печи, подперев подбородок ладонью.
— Опять поссорились мы. Выгнал меня брат совсем, — говорил Генка.
Аннушка жалостливо качала головой.
— Брат брата гонит! Человек человека убивает… Чего на свете делается!
— Ну что ж, ночуй у нас, — сказал Егор. — Анна, постели ему. Переночует… А там видно будет.
Генка хотел сказать, что в постели он не нуждается, было бы только тепло, что раздеваться он тоже не будет… Но он этого не сказал, чтобы не возбуждать излишних расспросов.
А в это время в Крутихе не утихала тревога. Приехавшие вечером два конных милиционера увезли с собой в волость арестованного Селивёрста Карманова. Ночью в Крутиху опять нагрянули милиционеры, но уже другие — искать сбежавшего Генку. Один из милиционеров был невысокий, юркий, с быстрыми зоркими глазами: в руках у него блестел электрический фонарик.
— Пошли, пошли, — торопили милиционеры Тимофея Селезнёва.
Тут же были двое понятых и Григорий Сапожков, недовольный тем, что кочкинские милиционеры упустили младшего Волкова.
— Куда идти? — ворчливо проговорил Тимофей Селезнёв. — Вы хоть в лицо-то знаете этого Генку?
— Я-то знаю, — усмехнулся милиционер. — Я и брал его.
— А может, он уж давно в Каменском? — спросил один из понятых. — На поезд сядет — и поминай, как звали.
— Нет, он сюда бросился, его видели, — сказал второй милиционер.
— Ну ладно, не будем спорить! — вмешался в разговор Григорий. — Пошли!
— А куда? — повернулся к нему Селезнёв.
— К Платону!
Двое милиционеров, Григорий, Тимофей Селезнёв и двое понятых пошли к дому Волковых… Они долго стучались, пока Платон им открыл.
— Где Генка? — прямо спросил Платона Селезнёв.
Перепуганный появлением милиционеров, Платон постарался справиться с собой.
— Что вы меня спрашиваете, где Генка? Откуда я знаю! — проговорил он. — Я не сторож брату моему.
— Смотрите, гражданин Волков, — предупреждающе сказал Григорий, выдвигаясь вперёд.
— Чего смотреть! Ты мне постоянно угрожаешь, Григорий Романович, а я ни в чём не виноват!
— Спокойно! — поднимая руку, сказал маленький милиционер.
Григорий и Тимофей Селезнёв вышли в сени, за ними двинулись остальные. Все пошли через двор к мельнице, где, как показалось одному из понятых, мелькнуло что-то похожее на огонёк. «У них же были собаки, цепник старый», — придержал шаг Григорий, но не успел об этом хорошенько подумать: шедший впереди милиционер запнулся обо что-то и выругался; щёлкнул электрический фонарик, бледное пятно света легло на землю.
— Гляди-ка, жердиной! — сказал, нагибаясь к вытянувшемуся цепнику, милиционер. — Кто же это его хватил?
— Тот, на кого натравили!
— Не похоже, чтоб Генка… Чего ему убивать свою-то собаку.
— Ну, это неизвестно… какая тут междоусобица.
— Пошли обратно к Платону. Его, чёрта, спросить как следует надо, — сказал Тимофей Селезнёв.
— Погоди, — перебил Григорий. — А может, Генка и не заходил вовсе в дом?
— Всё может быть, — согласился Селезнёв.
Обход мельницы не дал никаких результатов. Кучка людей остановилась в переулке, вполголоса переговариваясь. Григорий сердито ворчал.
— Упустили, а теперь хотите сразу найти, — выговаривал он милиционерам.
Неожиданно от забора в переулке отделилась тёмная тень. Подошёл Ефим Полозков. Фонарик осветил его узкое большеносое лицо. Ефим жил через дом от Егора.
— Кто-то к Веретенниковым стучался, я слыхал, — сказал он.
— К Егору?
— К нему.
— Айда к гражданину Веретенникову! — бодро сказал милиционер.
Свет из окошка Егоровой избы приманчиво маячил невдалеке.
Все осторожно перелезли через ограду, постучались. Генка, успевший уже попить чаю, быстро встал, надел свою заячью шапку. Аннушка, взглянув на его побледневшее лицо, ничего не успела сказать, не успела даже удивиться: Егор уже открывал защёлку, и с улицы в сени входили люди. Но кто же дверь-то в избу оставил открытой? Ведь не Егор же? Только спустя много времени после всего, что произошло дальше, Аннушка поняла: не закрыл дверь за собой он, Генка… Генка встал за дверью в сенях и переждал, пока все с улицы войдут в избу, а затем тихо выскользнул из сеней и побежал.
Всё случилось в какое-то мгновение. Аннушка, ошеломлённая, ещё стояла неподвижно, когда Григорий с суровым, решительным лицом вошёл в избу, за ним показались понятые, милиционеры, Тимофей Селезнёв и Ефим Полозков. В ту же секунду на дворе, за окнами, послышался топот. Милиционеры, едва не сбив с ног Егора, кинулись из избы.
— Стой! Стой! — кричали они в темноте. Загрохотали выстрелы.
Григорий ещё постоял, обводя избу, Аннушку, Егора горящим взглядом, затем, не сказав ни слова, резко повернулся и вышел.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: